Терпкое вино любви
Шрифт:
Мишель быстрыми пальцами расстегнул свободную рубашку (она была тоже модного цвета хаки и необыкновенно шла к его глазам), а затем стянул джинсы. Под джинсами оказались черные с лиловой полосой плавки. Ольга тоже быстро сбросила с себя одежду. Через секунду они уже стояли друг перед другом — нагие и первозданные, как Адам и Ева. Ольга боялась смотреть на него ниже пояса, хотя глаза ее так и манило туда, словно магнитом. В первый месяц их близости с Левиным (теперь Ольга называла его про себя только так) она ужасно стеснялась смотреть на то, что так сладко проникало внутрь ее тела и доставляло ей столько наслаждения. Потом Левин постепенно приучил ее к этому. Ольга помнила первый раз, когда она с изумлением и
Мишель понял ее гримасу по-своему.
— Ты что, боишься, глупая? Если у тебя опасный день, то ты просто скажи, для меня это не проблема…
К счастью, у Ольги был безопасный день. Но ее искренне тронула его забота.
— Не беспокойся за меня, я все знаю, — сказала она и слегка поежилась от налетевшего ветерка.
Соски ее тут же напряглись и затвердели.
Мишель расстелил на траве свою широкую рубашку и джинсы. Затем он подошел к Ольге вплотную, осторожно взял ее на руки и отнес на это импровизированное ложе. Он старался не показывать своего нетерпения, но по его учащенному дыханию Ольга чувствовала, что внутри у него все уже кипит. Пока он нес ее, она ощущала ягодицами его горячий, плотно прижатый к животу фаллос…
Но когда они легли на траву, с Ольгой произошло что-то странное. Сама не зная почему, она почувствовала внутри какой-то невидимый барьер, мешающий ей подниматься на пик страсти. Как будто кто-то строго сказал ей: «Не смей». И она не могла его ослушаться. Желание ее лопнуло, как детский шарик.
Она не дала Мишелю долго ласкать себя. Видя, что он буквально сгорает от желания, она сама направила его оружие в ножны. Мишель попытался сопротивляться такой несправедливости, но это было выше его сил. Их близость длилась всего несколько минут. Ольга не узнавала сама себя. С Мишелем, тем, прежним, Мишелем, она была совсем другой. Страстной, смелой и безудержной. Они оба оглашали стонами их керосиновое жилище. А может быть… Ольга открыла глаза и увидела перед собой синее небо, обрамленное зеленой листвой. Может быть, все дело в керосине? Она давно уже заметила, что, стоило ей войти в их убогое пристанище и вдохнуть этот запах, как в ней тут же загорается любовный огонь… Она посмотрела на Мишеля Клемента, который с улыбкой на больших губах лежал у нее на плече. По его сильной и мускулистой руке полз маленький муравей. Ольга осторожно смахнула его, Мишель шевельнулся, и его длинные волосы щекотнули ей грудь. Бедный Мишель! Он тоже стонал во время их короткой любви. Стонал и кусал губы. Но вожделение было таким сильным, что он уже не мог сдержаться. Ольга погладила его по волосам. Зеленые глаза открылись, и Ольга увидела в них отражение неба.
— Прости, что я так бессовестно тебя бросил… — сказал Мишель. Его рука нежно скользнула по Ольгиной груди, потом по животу и, наконец, замерла на холмике черных волос. — Сейчас я немного восстановлю силы и тогда уж точно не останусь у тебя в долгу.
Ждать этого момента пришлось недолго. Ольга не успела опомниться, как пылкий француз снова оказался между ее ног с явным намерением вернуть долг. Он старался, как мог, но Ольга так и не смогла приблизиться к оргазму, ее словно что-то удерживало. Один раз у нее даже вырвался возглас «Мишель!», но она вдруг поняла, что зовет вовсе не этого Мишеля, а другого — того, что так прочно засел в ее памяти. Ольгу охватило отчаяние: она поняла, что не может кончить. Мишель уже часто и надрывно дышал — его апогей был близок, но Ольга оставалась почти безучастной. Он попытался подобраться к ее лону и поцеловать ее там, но Ольга застеснялась и не дала ему это сделать.
— Не жди меня! — умоляюще сказала она. — Со мной что-то не так. Я сама не знаю…
Все повторилось, как и в первый раз. Некоторое время оба лежали, не в силах вымолвить ни слова. Потом Ольга вдруг встрепенулась и вскочила на ноги.
— Скорее! — воскликнула она. — Во-первых, мы должны вернуть лодку, а во-вторых, я могу опоздать в общежитие. Тогда меня вообще перестанут отпускать одну!
Через полчаса они уже сидели в такси, которое мчало их к парку Монсури. Мишель ласково, но теперь уже совсем по-хозяйски обнимал Ольгу за плечи. Голова ее лежала у него на плече.
— Надеюсь, ты понимаешь, что теперь это уже вопрос чести. Я обязан вернуть долг. Я хочу, чтобы ты стонала и плакала в моих объятиях, слышишь? Чтобы просила меня — еще, еще, еще… — весь этот страстный монолог Мишель нашептывал Ольге в ухо так, чтобы не слышал водитель.
От его шепота у Ольги по спине бегали мурашки.
— Послушай, — так же тихо отозвалась она, — я боюсь, что дело не в тебе. Просто у меня не получается.
— У тебя никогда раньше это не получалось?
Ольга отвернулась к окну. Она стеснялась таких разговоров. «А для него все так просто и естественно, — думала она. — Может быть, так и надо?» Они переезжали Сену, красную от заходящего солнца. Ольга не знала, что ему отвечать. Можно было соврать, сказав, что она вообще фригидна. Но Ольга не любила врать.
— Получалось, — ответила она коротко.
— Ну вот, видишь. И со мной тоже получится. Просто люди не сразу подлаживаются друг к другу… — он сжал крепче ее плечи.
Почему-то Ольге стало невыносимо жаль себя. В памяти разом всплыли все напасти и беды, которые пришлось ей испытать перед поездкой. Но разве нужно Мишелю обо всем этом знать? С другой стороны, обманывать его она тоже не могла. Что ни говори, а этого он не заслужил. Может быть, сказать ему про керосин? Наверное, он поднимет ее на смех…
Они подъехали к ограде парка, Мишель расплатился с таксистом. У них оставалось еще немного времени — в половине десятого Ольга договорилась встретиться с Натали. Они перешли на другую сторону бульвара, туда, где было меньше шансов встретить кого-нибудь из Ольгиной группы. На углу лоточник продавал горячие сандвичи с ветчиной и кофе. С аппетитом они съели по две порции того и другого и побрели в глубь парка. Каждый был погружен в свои мысли. Вдруг Мишель остановился и развернул Ольгу к себе.
— Может, попробуем прямо сейчас? — спросил он, заглядывая ей в глаза.
— Ты все об этом?
— Да, я все об этом. И намерения мои вполне серьезны.
— Ты шутишь? Здесь же полно народу, — укорила его Ольга.
Словно в подтверждение ее слов, с боковой дорожки к ним завернула худая, одетая во все серое старушка. Даже волосы у нее были серыми. Перед ней на длинном поводке довольно шустро ползла черепаха. Старушка величественно прошествовала мимо Мишеля с Ольгой, не удостоив их взглядом. Кажется, если бы они прямо здесь, на дорожке парка, занимались любовью, она бы не обратила на это никакого внимания.
— Насколько я знаю, это добрая примета… — сказал Мишель, провожая ее взглядом.
— Что именно?
— Как что? Встретить старушку, ведущую на поводке черепаху, — в глазах его блестели знакомые веселые искорки, — это предвещает победы на любовном фронте.
— Послушай, — Ольга попробовала увести разговор в сторону, — мы же так и не знаем, где находится этот… этот Сен-Леонар.
— Вот уж это не проблема. Завтра, пока ты будешь на занятиях, я изучу карту и найду все имеющиеся по ней Сен-Леонары. Думаю, их там наберется на хорошее турне по Франции. Возьмем в прокате машину — и вперед. И учти: дорога наша будет лежать непременно через лес.