Terra Nipponica: Среда обитания и среда воображения
Шрифт:
Благоприятные знамения свидетельствовали о том, что государь обладает значительным запасом добродетельности. Ответственность за обнаружение благоприятных знамений лежала на подданных, сам государь этим не занимался – инициатива по признанию его дэ-способным должна была исходить снизу. Обнаружившему счастливое знамение полагались дары и продвижение по службе. Счастливые знамения считались не только признаком праведного государя, но и необходимым инструментом управления. Сообщая только что прошедшему ритуалы интронизации государю Ниммё об обнаружении «чудесных облаков», свидетельствующих о его добродетельности, царедворцы осыпают императора исключительно пышными и даже неумеренными похвалами и буквально умоляют его принять их поздравления, напоминая ему: если не возносить хвалы счастливым знамениям, то государь рискует оказаться без преданных подданных [91] . Таким образом, утверждается, что без появления чудесных облаков могут возникнуть сомнения в легитимности государя – Небо должно было высказать свое одобрение. Поэтому на пиру, посвященном интронизации Ниммё, был предъявлен целый набор «макетов» таких чудесных знамений (все они имеют китайское происхождение). На двух помостах, обозначающих две провинции (определялись гаданием, в данном случае это Оми и Биттю), которые преподносили (поставляли) рис, необходимый для интронизационных ритуалов, была
91
Сёку нихон коки, Дзёва, 1-1-17 (834 г.).
92
Сёку нихон коки, Тэнтё, 10-11-16 (833 г.).
Как мы видим, концентрация чудесных символов на единицу дворцовой площади была огромной. Пирующих не смутило и то обстоятельство, что налетевший ветер попортил одну из композиций (она была быстро восстановлена). Царедворцы желали видеть на троне легитимного, здорового и дэ-способного государя. Видимо, поэтому, когда император чрезмерно убивался по поводу своей недобродетельности, царедворцы могут искренне разуверять его в этом. Когда после длительной серии землетрясений император Дзюнна оглашает покаянный указ о своем служебном несоответствии, царедворцы убеждают его в том, что государь не всегда ответствен за происходящие природные аномалии. Они утверждают: когда появляется ненасытная саранча, вины государя в том нет, а землетрясения были вызваны нерадивостью царедворцев, их недостаточной помощью государю. В качестве же доказательства добродетельности самого Дзюнна они приводят весомый и поистине неотразимый аргумент – ведь недавно на территории дворца вырос чудесный гриб [93] .
93
Нихон коки, Тэнтё, 5-7-29 (828 г.).
Император – высшая земная инстанция, которая корректирует природные явления во всей стране (Поднебесной). Японский император – прежде всего жрец, поэтому он должен обладать соответствующей квалификацией. В Японии отсутствовал фиксированный порядок наследования. В связи с этим после смерти государя часто возникали династические раздоры. Так случилось после смерти Камму, когда на пост следующего императора обнаружилось два кандидата. В результате интриг и споров императором стал принц Атэ (император Хэйдзэй). Показательна аргументация составителей официальной хроники, свидетельствовавшая о правильности выбора. Они утверждают, что после смерти Камму в горах вспыхнули пожары, солнце покраснело, воздух помутнел. И тогда принц Атэ определил, что причина кроется в некачественной работе Астрологического отдела: при определении места захоронения его отца Камму гадания на бамбуковых палочках и по панцирю черепахи принесли разные данные. Гадатели же выбрали неверный результат (по палочкам) и похоронили императора в «неправильном» месте, что и вызвало проклятие духов гор и пожары. Тогда сам принц Атэ совершил моления, и огонь сам собою утих [94] , т. е. принц блестяще доказал, что именно он обладает магическими возможностями по контролю над стихиями и потому достоин императорского поста.
94
Сёку нихон коки, Касё, 2-2-25 (849 г.); Нихон коки, Энряку, 16-7-2; 16-7-3 (797 г.); Сёку нихонги, Дайдо, 1-3-23 (806 г.).
В западной и российской традиции, где государь – главным образом военачальник, мотив «испытания героя» (кандидата в правители) связан прежде всего с воинской доблестью. Поэтому так часто русские государи начинали свое правление с войны [95] . В японской же традиции кандидат в государи доказывает свою жреческую способность устанавливать контакт с высшими силами.
Глобальная ответственность императора за ход природных дел не означает, что назначенные им чиновники не несут свою долю ответственности. Это касается как центрального, так и местного административного аппарата.
95
Эта закономерность прослеживается и в настоящем «президентском» времени – «чеченская» война В. В. Путина и «грузинская» война Д. А. Медведева.
Обязанность высших придворных – вовремя сообщать государю о недостатках в управлении, для того чтобы избежать дурных природных знамений и наказания высших небесных сил. В указе государыни Гэнсё (680–748, на троне 715–724) без обиняков говорилось, что в прошлом году «дурные предзнаменования были явлены одно за другим: случились наводнение и засуха, народ бежал, урожай не вызрел, страну одолевали мятежи, все от этого мучились. И наконец, нежданно-негаданно скончался министр Фудзивара [Фухито], бывший для всех образцом. Сердце Наше потрясено и наполнилось скорбью. И вот в новом году бедствия прошлого года все еще продолжаются, ветер и облака не таковы, как обычно. Сердце Наше наполнено страхом, не знаем отдыха ни днем, ни ночью. Говорится в старых книгах: "Если правление нехорошо, Небо и Земля посылают предупредительные дурные знамения". Если есть [в управлении] дурное, приходит беспорядок». Далее государыня обрушивается на своих царедворцев и обвиняет их: «Ваши ранги высоки, должности ответственны. Отчего же вам не хватает преданности? Если есть в управлении дурное, должно говорить о том без стеснения. Докладывать честно, ничего не скрывая. А Мы сами те доклады благосклонно изучим». Выслушав повеление, сановники удалились и велели своим ведомствам подать докладные
96
Сёку нихонги, Еро, 5-2-17 (721 г.).
Государь Сёму (701–756, на троне 724–749), правление которого отмечено большой политической нестабильностью, также утверждает, что в природных бедствиях виноват не он, а негодный чиновничий аппарат: «В последнее время небесные наказания не знают конца, природные бедствия случаются одно за другим. Слышим Мы: «Управление идет вразрез с годовым циклом, сердца людей полны печали. Небо и Земля посылают предостережения, появляются грозные предзнаменования». Разве Мы не распространяем добродетель? Разве есть в Нас небрежение? Или же, может быть, чиновники не проявляют в делах рвения? Мы живем за девятью вратами, многого не ведаем. Повелеваем главам ведомств составить списки подведомственных им чиновников… которые сердцем своим делам преданны и служат чисто-беспорочно, а также списки тех, сердца которых наполнены грязной ложью, а списки эти подать Нам. Тот, кто хорош, будет в ранге повышен, тот, кто плох, будет согласно его провинностям в ранге понижен. Слушаться Нашего повеления, ничего не скрывая» [97] .
97
Сёку нихонги, Дзинги, 4-2-21 (727 г.).
Что касается локального уровня, то ответственность за расстройство природного организма может возлагаться на управителей провинций. Так, император Сага констатирует, что в провинциях района Кинай, в Оми и Тамба в последнее время часто случаются засухи при полном ритуальном попустительстве управителей этих провинций. В связи с этим им предписывается, чтобы в случае возникновения засухи в будущем они непременно проводили церемонию очищения и затем молились о выпадении дождя. Если же дождь все-таки не прольется, тогда они обязаны подать докладную записку о неэффективности своих ритуальных действий [98] . Вероятно, предполагалось, что только после этого следует принимать меры на более высоком ритуальном уровне. Видимо, управители провинций послушались государева приказа и стали молиться о прекращении засух, но мысль вознести молитвы о прекращении ливней без дополнительных напоминаний, похоже, не приходила им самостоятельно в голову. Поэтому через два года Сага пришлось издать новый указ – теперь уже о необходимости молений о прекращении дождей. Этот указ был снова адресован управителям провинций [99] . В другом случае для вызывания дождя государь Ниммё отправляет своих посланцев в святилища провинций Ямасиро и Ямато (т. е. туда, где находились «императорские» города Хэйан и Нара), но в остальных провинциях моления предписывается провести местным властям [100] .
98
Нихон коки, Конин, 5-7-25 (814 г.).
99
Нихон коки, Конин, 7-7-20 (816 г.).
100
Сёку нихон коки, Дзёва, 6-4-21 (839 г.).
Кроме того, ответственность за аномальные природные явления, наблюдаемые на местном уровне, могла возлагаться и на конкретных людей, нарушивших сложившиеся запреты и прогневивших божеств. Страшная гроза с ураганным ветром в двух селах провинции Ямасиро объясняется тем, что некий человек убил огромную змею, заползшую к нему в дом [101] .
Таким образом, происходило распределение (дробление) ритуальных полномочий и ответственности, их частичная передача на нижний уровень управления. Однако действия отдельных подданных могли иметь лишь локальные последствия. Всю страну ожидала природная беда (или счастье) только в случае соответствующих действий или качеств самого императора.
101
Нихон коки, Конин, 6-6-24 (815 г.).
Император – коммуникатор между делами небесными и делами земными. Для самого императора Небо представало в качестве образца, которому он был обязан следовать. В указе государя Сага, приуроченном к дню зимнего солнцестояния, говорилось: милость божественных сил беспредельна, именно она регулирует соотношение между Инь и Ян, дает жизнь и радость десяти тысячам существ. Сейчас наступил день, когда происходит перелом от холода к теплу, и возможно ли мне одному вкушать радость по этому поводу? А потому в Поднебесной объявляется амнистия. После того как государыне Кокэн (718–770, на троне 749–758) преподнесли белого фазана, она облегчает налоги и раздает ранги, мотивируя это тем, что, «когда появляется счастливое знамение, следует непременно совершить благодеяние» [102] .
102
Нихон коки, Конин, 13-11-1 (822 г.); Сёку нихонги, Дзинго кэйун, 2-6-21 (768 г.).
Таким образом, император действует подобно Небу: он проявляет гуманность по отношению к своим подданным точно так же, как Небо оказывает милость всем существам на Земле, включая человека. Эта милость государя – проявление «гуманности», без наличия которой невозможно говорить о праведном государе.
Небо посылает как неблагоприятные, так и счастливые знамения. В случае обнаружения последних придворные возносят хвалы императору. Небо откликается на государевы дела, государь откликается на эти знаки, посылаемые Небом. Когда Небо довольно императором, тот благодарит его и проводит соответствующие социальные мероприятия. Так происходит их диалог. Когда обнаружились «чудесные облака», император Ниммё в ответ проводит масштабное повышение в рангах, оказывает материальную помощь малоимущим и старикам [103] . В данном случае император преобразует сигнал, посланный ему Небом, в «гуманность», направленную на его подданных. Когда после приношений синтоистским божествам с целью ниспослания дождя ночью вдруг раздается раскат грома, дающий надежду на долгожданный дождь, подарками в срочном порядке наделяются охранники дворца [104] . Видимо, потому, что других подданных ввиду позднего часа во дворце уже не находилось, а милость императора следовало явить незамедлительно – чтобы Небо не разочаровалось в государе и его гуманности.
103
Сёку нихон коки, Дзёва, 1-10-2 (834 г.).
104
Сёку нихон коки, Дзёва, 6-3-29 (839 г.).