Terra Nipponica: Среда обитания и среда воображения
Шрифт:
Особое внимание уделяется деревьям, которые произрастают в сакральных точках пространства. К ним относятся прежде всего синтоистские святилища и императорские захоронения. Несанкционированная вырубка деревьев там воспринимается как нарушение среды обитания божеств и предков, что чревато катастрофическими последствиями. Так, посчитали, что срубленное дерево возле захоронения регентши Дзингу Кого (трэд. 201–269) привело к засухе. В другой раз обнаружили, что там срубили 77 деревьев, и от захоронения стали доноситься грозные звуки, напоминавшие раскаты грома. Дело закончилось наказанием могилоблюстителя и совершением приношений (правда, через несколько дней выяснилось, что приношения были ошибочно принесены соседнему захоронению императора Сэйму, так что процедуру пришлось повторить) [49] . Болезнь императора Дзюнна объясняется проклятием божества святилища Инари – там были срублены деревья, пошедшие на строительство буддийского храма. В качестве компенсации божеству приносят извинения и присваивают ранг. При этом о посадке новых деревьев речи не идет – видимо, новые посадки не могли заменить старых деревьев, к которым «привыкло» божество [50] . Считалось, что на могиле человека, отмеченного особыми
49
Сёку нихон коки, Дзёва, 6-4-25 (839 г.); Дзёва, 11-4-1 (844 г.); 11-4-21.
50
Нихон коки, Тэнтё, 4-4-19 (827 г.).
51
Федянина В. А. История культа Тэндзин в легендах и мифах//Синто: память культуры и живая вера. М.: Аиро-XXI, 2012. С. 105–106.
Срубленное дерево возле усыпальницы императора Камму грозит смертью действующему императору Ниммё [52] . В другом сообщении хроники говорится: гадание по панцирю черепахи показало, что следует ожидать беды, поскольку в окрестностях императорского захоронения были срублены деревья. Поэтому, когда возникает необходимость срубить дерево в районе императорского захоронения, действующий император предварительно отправляет туда посланца, который уведомляет об этом душу покойного [53] . В районе захоронения одного из представителей могущественного рода Фудзивара (предполагается, что речь идет о Фудзивара Фусасаки, 681–737) запрещается вырубка на территории, простирающейся на 4 тё (1 тё = 109,09 м) в направлении с востока на запад и на 2 тё с юга на север [54] . Рубка деревьев возле государственных учреждений (в данном случае речь идет о здании управления уезда) также могла вызывать проклятие божества. Так произошло, когда перед зданием управления уезда срубили дзелькву («железное дерево»), из которой сделали барабан [55] . В местах нахождения знатных персон вырубка деревьев также возбранялась. Когда обладательница 3-го младшего ранга Фудзивара-но Убуко удалилась для житья в буддийский храм Хаяси, воспоследовал указ, запрещающий рубку деревьев и выпас скота в окрестностях храма [56] .
52
Сёку нихон коки, Касё, 2-3-16 (849 г.).
53
Нихон коки, Конин, 7-6-28 (816 г.); Тэнтё, 4-11-25 (827 г.).
54
Нихон коки, Конин, 5-12-15 (814 г.).
55
Сёку нихон коки, Дзёва, 14-6-21 (847 г.).
56
Нихон коки, Конин, 4-4-1 (813 г.).
В то же самое время рубка деревьев в обычных местах не квалифицировалась как нарушение порядка в пространстве. Когда ведомство, занимавшееся литьем монеты, вырубило все деревья в окрестностях своего расположения и обратилось с просьбой о переводе его в другое лесистое место, такое разрешение было ему выдано без колебаний и промедления [57] .
Начиная с правления Тэмму (?-686, на троне 672–686), для обозначения государя используется астрологический даосский термин «тяньхуан» (яп. тэнно), обозначавший небесного императора или же Полярную звезду. Полярная звезда и император занимают неподвижное положение, звезды Большой Медведицы «защищают» Полярную звезду, точно так же охрана дворца защищает императора [58] . Остальные звезды и подданные вращаются вокруг неподвижного центра и тоже несут преданную службу. Этот образ имел вполне видимые последствия в земной жизни: двигательная активность японского императора выявлена намного слабее, чем у западных государей. Его выезды за пределы дворца и столицы имеют тенденцию к сокращению, если отлучки все-таки происходят, то они занимают непродолжительное время (как правило, ограничиваются одним днем), император путешествует в паланкине на небольшие расстояния, ограничивающиеся столицей и ее ближайшими окрестностями. Даже правоверные государи-буддисты зачастую не посещают храмы сами, а предпочитают вызывать монахов во дворец (эта закономерность особенно хорошо видна с начала IX в.).
57
Сёку нихон коки, Дзёва, 14-2-29 (847 г.).
58
Нихон коки, Конин, 1-12-27 (810 г.); 3-9-10 (812 г.).
Тяньхуан (тэнно), являющийся верховным божеством даосского пантеона, пребывает в небесном «фиолетовом дворце» (Сисиндэн). Именно так именовался дворец государя, в котором он проводил большинство церемониальных мероприятий. Тронный зал правителя назывался «дворцом великого предела» (Дайгокудэн). В этом дворце происходил заключительный этап интронизации, проводилась важнейшая церемония поздравления государя с Новым годом, осуществлялся прием иностранных послов и т. д. Понятие «великий предел» (кит. Тай цзи) выражало идею предельного состояния бытия, из которого путем последовательного удвоения рождаются Инь и Ян, а затем и все сущее. Другие постройки дворцового комплекса и их названия также вызывали ассоциации с даосизмом. Известно также, что на стене Сэйрёдэн (одно из зданий дворцового комплекса в столице Хэйан, использовалось для ритуалов и церемоний) был изображен пребывающий в горах даос, которому государь Сага посвятил свое стихотворение на китайском языке.
Из своего дворца небесный государь управляет даосскими мудрецами (чжэньжэнь, яп. махито).
Территория страны мыслилась как центр с окружавшей его периферией. В центре (столице) находился император со своим двором. Центр размещался в наиболее благоприятном с «географической» (геомантической) точки зрения месте, что сразу же ставило его в совершенно особое положение по сравнению со всей остальной территорией. В указе 708 г. о строительстве столицы Нара («Сёку нихонги», Вадо, 1-2-15) говорилось: «С почтением приняли Мы волю Неба и стали править страной. Хотя добродетельности Нашей мало, почтительно пребываем в Фиолетовом дворце. Постоянно размышляем так: "Построить [новую столицу] трудно, жить в ней хорошо". Перенос столицы – дело трудное. Однако принцы, сановники и министры твердят в один голос: "Со времен давних до дней нынешних обиталище государево строилось так: наблюдали за солнцем, смотрели за звездами и так решали, где заложить дворец; смотрели за делами, следили за землей и так решали, где расположить государеву столицу. Основания столицы должны быть крепкими и прочными, ибо бессмертные дела [государевы] будут здесь вершиться". Трудно не прислушаться к этому гласу, эти слова и чувства западают глубоко. Столица – место для ста управ, сюда собираются люди из-за четырех морей. Хорошо ли Нам одним там развлекаться-радоваться? Но если уж [от переноса столицы] польза будет, как Нам от того отстраняться? В давние времена Иньские ваны переносили столицу пять раз и их называли обновленцами. Чжоуские правители переносили столицу трижды, и их называют великими успокоителями. Так что давайте и мы со спокойной душой перенесем наши мирные жилища. Место Хэйдзё [Нара] любезно охранителям четырех направлений, силам Инь-Ян, три горы защищают его. Гадание по панцирю черепахи и гадательные палочки указывают на него. Следует возвести столицу именно там».
Действительно, столица Нара отвечала представлениям об идеальном месте поселения – с северной, восточной и западной сторон она была окружена горами, к югу простиралась равнина. С восточной стороны в город втекала река Сахо, которая предотвращала застой ки-энергии (невидимая глазу энергия ки (кит. ци), пульсация которой управляет всеми природными процессами), река уносила на юго-запад не только антропогенную, но и ритуальную грязь. Такое устройство пространства воспринималось как безопасное и защищенное не только от вторжения людей (в отличие от китайских столиц столица японская не была окружена крепостными стенами), но и от проникновения вредоносных флюидов, которые постоянно генерирует земля. Показательно, что эта японская столица, известная ныне как Нара, в VIII в. обычно именовалась Хэйдзё, т. е. спокойный замок (или спокойная крепость). Гарантами этого выступали упомянутые в указе защитники сторон света: сине-зеленый дракон (сэйрё) соотносится с востоком, белый тигр (бякко) – с западом, феникс (красный сокол, судзаку) – с югом, гибрид черной черепахи со змеей (гэмпу) – с севером. Государь возносил им (а также другим важнейшим божествам духам предков) молитвы в первый день нового года во время обряда умиротворения повелителей четырех сторон света.
Божества-защитники четырех направлений
Государев дворец располагался на севере столицы, поскольку император считался земной проекцией Полярной звезды. Его «драконий лик» был обращен к югу, где лежала подведомственная ему страна и откуда солнце освещало его. Таким образом, приоритетность оси восток-запад, характерная для пространственного позиционирования страны Японии на условной «карте мира», далеко не всегда «работала» в условиях антропогенного пространства, организованного в соответствии с китайскими геомантическими принципами. Там определяющей являлась ось север-юг. В усадьбах аристократов, моделировавших «большое пространство» столицы, главное строение также возводилось на севере земельного участка.
Власть не только выбирала наиболее благоприятное место для поселения, она еще и «укрепляла» его с помощью дополнительных ритуальных мер. Китайская геомантия особое внимание уделяет северо-восточному направлению, которое, как считалось, является наиболее опасным с точки зрения проникновения вредоносных флюидов (вредоносной ки-энергии). Поэтому северо-восточное направление обычно именовалось кимон – «ворота вредоносных духов». В связи с этим в северо-восточном углу города Нара, имевшего форму квадрата, был возведен дополнительной квартал, где разместились масштабные культовые сооружения, самыми крупными из которых были храмы Тодайдзи и Кофукудзи, святилище Касуга. Они были призваны поставить заслон вредоносным силам.
После того как двор покинул Нара в 784 г., выбор следующей столицы (Хэйан) также осуществлялся в соответствии с геомантическими принципами, согласно которым окруженность с трех сторон горами и равниной на юге со струящимися по ней реками (в Хэйане роль главной реки играла Камогава, вытекающая из города в юго-западном направлении) считалась идеальным местом для обитания в силу его защищенности. Провинция, в которой была основана новая столица Хэйан, называлась Ямасиро и писалась иероглифами «гора» и «спина». Однако государь Камму распорядился записывать это название иероглифами «гора» и «крепость» по следующим основаниям: «В этой провинции горы и реки – это ворот и пояс, сами собой они образуют замок. А потому в соответствии с прекрасным устроением этой земли следует дать ей новое название», – ведь люди превозносят это место и называют его «столицей мира и спокойствия» [59] . В столице Хэйан крепостные стены тоже отсутствовали – настолько была велика вера в защиту, обеспечиваемую самими природными условиями. Северо-восток столицы прикрывала гора Хиэй с огромным храмовым комплексом Энрякудзи (назван так по девизу правления Энряку, 782–806).
59
Нихон коки, Энряку, 13-11-8 (794 г.).