Terra Nipponica: Среда обитания и среда воображения
Шрифт:
С конца VII в. двор позиционировал себя как пантеон бессмертных даосских мудрецов. В конфуцианстве долголетие также является высоким идеалом. В связи с этим обеспечение долголетия входило составной частью в стратегию правителя. Старики являлись постоянным объектом материальной поддержки со стороны государя. Государь Сага в своем указе отмечал: он находится во дворце, но заботится обо всем народе, а потому в стране не случается наводнений и засух, урожай последнего года выдался отменным, что позволяет говорить о гуманности его правления, при котором люди живут долго. Император Дзюнна говорит о том, что обязанность правителя – заботиться о земледелии, жалеть преступников, делать так, чтобы люди жили в достатке и долго [117] .
117
Нихон коки, Конин, 5-8-29 (814 г.); Тэнтё, 2-3-7 (825 г.).
Размеры материальной помощи, оказанной в связи со стихийными бедствиями, источники, как правило, обходят молчанием. Запись хроники
Ритуальные меры по упорядочиванию природного хаоса принимались еще чаще, чем меры практические. Адресатами ритуалов, направленных на обуздание природной стихии, выступали божества синто, буддийского пантеона, безличное конфуцианское Небо. Понятие «эклектика» было неизвестно. Во многих случаях синтоистские, конфуцианские и буддийские меры, направленные на обуздание природных (небесных) сил, принимаются одновременно. От этих ритуалов требовалась действенность, а не сохранение догматической чистоты.
Управление природными силами осуществлялось, в частности, через «магическую сеть» синтоистских святилищ и буддийских храмов. При этом синтоистским святилищам поначалу здесь принадлежала большая роль. В «Энгисики» («Внутриведомственные инструкции годов Энги», составлены в 927 г., введены в действие в 967 г.) содержится список святилищ (более 3000), которым оказывали государственную поддержку и двор жаловал регулярные подношения. В обмен на это святилищам вменялось в обязанность проведение ритуалов годового цикла, а также экстраординарных молений по распоряжению центральных властей. Список святилищ явился плодом длительного процесса по определению тех богов, деятельность которых была признана эффективной и полезной с точки зрения обеспечения «природной безопасности» государства. Хроники содержат большое количество сообщений о присвоении божествам рангов. Это были те же самые ранги, что и у чиновников. Таким образом, считалось, что боги и их жрецы состоят на государственной службе и получают положенное по рангу довольствие (включая земельный надел).
Государственные святилища существовали во всех провинциях страны без исключения. Примером присвоения святилищу ранга в качестве признания его эффективности может послужить святилище Каваруминэ в уезде Тагава провинции Будзэн на Кюсю. Согласно докладной записке, это святилище расположено на вершине безлесной горы. Однако после того как знаменитый проповедник буддизма Сайтё (767–822) поднялся на нее, помолился о благополучном путешествии японского посольства в Китай и построил у подножия горы буддийский храм, гора обросла травой и лесом, а местное синтоистское божество стало безотказно откликаться на молитвы о дожде и прекращении болезней. Поэтому в отличие от соседних уездов в Тагава всегда собирали богатый урожай, люди там стали жить долго. В связи с этим местные власти попросили включить святилище в список государственных святилищ, на что было отвечено благосклонным согласием.
История присвоения ранга другому святилищу такова. Когда неподалеку от управления провинции Инаба вспыхнул пожар и ветер перекинул огонь на правительственный комплекс, местные чиновники стали молиться местному безранговому божеству Убэ – ветер немедленно прекратился, и пожар утих. В связи с этим божеству была присвоена нижняя степень 5-го младшего ранга [118] .
В случае же неприсвоения ранга божество могло выразить свое неудовольствие в самых разрушительных формах. Так произошло с безранговым божеством Ава, наславшим на остров, где оно обитало, ужасный пожар. И такой ранг (нижняя степень 5-го младшего ранга) в самом спешном (можно сказать, пожарном) порядке был пожалован – ведь божество сулило, что в случае удовлетворения его требования провинции, уезду и всей Поднебесной будут обеспечены спокойствие и богатые урожаи [119] . Похожим образом действуют и два божества из провинции Идзу: проведенное во дворце гадание указывает, что это именно они наслали засуху. И тогда руководство провинции немедленно подает прошение о присвоении этим божествам статуса «знаменитых», мотивируя это тем, что божества уже продемонстрировали в прошлом свои потенции: они разрушили скалу, блокировавшую проход в долину, благодаря чему стало возможным хозяйственное освоение этой долины [120] .
118
Сёку нихон коки, Дзёва, 4-12-11 (837 г.); Касё, 1-7-27 (848 г.).
119
Сёку нихон коки, Дзёва, 7-9-23; 7-10-14 (839 г.).
120
Нихон коки, Тэнтё, 9-5-19; 9-5-22 (832 г.).
Поскольку влиятельность и «сфера действия» синтоистских божеств ограничена в пространстве (всемогущее божество монотеистического типа отсутствует), возникла потребность в том, чтобы сеть государственных святилищ покрывала собой всю страну, только в таком случае могли быть обеспечены благоприятные погодные условия и богатый урожай во всей стране. Это гарантировалось отправлением обрядов как годового цикла, так и экстренных.
Точно такая же логика действовала и в отношении буддийских храмов. Государственные буддийские монастыри (мужской
121
Нихон коки, Тэнтё, 1-9-27 (824 г.).
Буддийские монахи почитались за экспертов во многих жизненно важных областях (врачевание, строительство). Велика была их роль и в той магической системе, которая была направлена на регулирование природы. Так, знаменитый монах Кукай (774–835) первоначально прославился вовсе не своими многочисленными догматическими сочинениями, а способностью вызывать дождь. В самый разгар засухи государь Дзюнна призвал его во дворец, куда Кукай доставил мощи Будды и стал молиться о дожде. Через непродолжительное время небо покрылось тучами, хлынул дождь, который промочил землю на три суна (9,09 см). Энко, другой буддийский монах, получает повышение в ранге за то, что он своими молитвами прекратил засуху [122] .
122
Нихон коки, Тэнтё, 4-5-26 (827 г.); 9-7-2 (832 г.).
Среди мер буддийского толка, которые осуществлялись в монастырях и храмах и были направлены на приведение среды обитания в благоприятное и гармоничное состояние, мы наблюдаем моления, чтение и переписывание сутр, строительство и ремонт храмов, пост, прием в монахи, отпущение на волю живых существ, временный запрет на их убийство. Показательно, однако, что в хрониках мы почти не встречаемся со случаями, когда источником природных бедствий считаются сам «разгневанный» Будда или божества буддийского пантеона. В государственном сознании японцев того времени они связывались только с положительными для страны деяниями – как инструмент воздействия на Небо и разгневанных синтоистских божеств. Все синтоистские божества, включая таких почитаемых, как Аматэрасу и Хатиман, имели двойственную природу, любое из них могло обрушить свой гнев на людей. При этом причина их недовольства далеко не всегда остается понятной. В таком случае им просто молятся и совершают приношения, чтобы унять их ярость [123] .
123
Сёку нихон коки, Дзёва, 9-7-29 (842 г.).
Среди всех видов стихийных бедствий в древней Японии наибольшее практическое беспокойство населению доставляли летние засухи и проливные дожди (система ирригационных сооружений, смягчающая их последствия, была развита еще недостаточно). Хроники полны сообщениями о различных магических средствах, призванных повлиять на дождевой баланс. Причем меры против засухи и против ливней может разделять очень небольшой срок. Когда после упорных молитв наконец пролился благодатный дождь, он тут же перешел в свою противоположность, и уже через четыре дня государственная машина дает обратный ход – теперь пришлось проводить массированные моления о прекращении ливня [124] . Чтобы избежать подобных накладок, император в одном и том же указе повелевает молиться знаменитым горам о ниспослании дождя и одновременно отдает распоряжение о молитвах в «знаменитых» синтоистских святилищах о том, чтобы грядущие дожди не были чересчур затяжными и не нанесли ущерба урожаю [125] . В другом указе император сетует на засуху, повелевает молиться в святилищах о дожде и одновременно об избавлении от бедствий, вызываемых ветром, который – по умолчанию – будет сопровождать эти дожди [126] . Полная форма руководства (указа), предназначенного на все «дождевые случаи», выглядит так: «В пяти провинциях Кинай и в семи округах повелеваем совершить приношения знаменитым божествам, а во всех святилищах молиться о добром дожде. Если же дожди окажутся чересчур сильными и станут наносить вред, то тогда следует молиться о прекращении дождя таким же порядком, как и в первом случае» [127] .
124
Сёку нихон коки, Дзёва, 1-7-8, 1-7-13 (834 г.).
125
Сёку нихон коки, Дзёва, 4-6-28 (837 г.).
126
Сёку нихон коки, Дзёва, 7-4-25 (840 г.).
127
Сёку нихон коки, Дзёва, 12-5-10 (845 г.).