Terra Nipponica: Среда обитания и среда воображения
Шрифт:
В Китае обнаружение полезных ископаемых не считалось благоприятным знаком и не приводило к смене девиза. Однако в Японии дело обстояло по-другому. Общий настрой эпохи приводил к тому, что японцы того времени были склонны обнаруживать в природе преимущественно благоприятные знамения.
Таким образом, земля Японии считалась в то время (в отличие от сегодняшнего дня) весьма богатой и благодатной. На этой земле часто обнаруживаются благоприятные знамения, число которых значительно превышает количество знамений неблагоприятных. Это воспринималось как свидетельство того, что правящая династия пользуется покровительством высших существ, которые благоволят ей. Японцы не позиционировали свою островную страну как отличающуюся дурным климатом, подверженную стихийным бедствиям, как маленькую или ущербную. Все названия Японии и ее характеристики подчеркивали положительные свойства ее территории.
Уверенность в достоинствах своей земли коррелирует с представлениями о том, что в Японии процветает конфуцианство – основа «правильной» государственности. В записи официальной хроники «Сёку нихонги» за 704 г. сообщается, что китайские чиновники в разговоре
26
Сёку нихонги, Кэйун, 1-7-1 (704 г.).
Итак, древние японцы положительно оценивали качества территории, на которой они проживают. Однако на море, окружающее сушу, они смотрели совсем по-другому. Если оценивать ситуацию в целом, то японская элита решительно «отгораживается» от моря, в ее воображении море предстает как среда грозная, страшная и малодоступная для освоения. Море – это источник опасностей: штормов, бурь, цунами, тайфунов. Поэтому налоговые поступления для их лучшей сохранности власть предписывала доставлять не морем, а сушей [27] . При упоминании моря представители элиты рисовали в своем воображении не гладь, а бурные волны. Назначение в состав посольства в Китай зачастую воспринималось чиновником как настоящее бедствие. И это можно понять – ведь слишком часто дело кончалось кораблекрушением. Окруженные морем, японцы не сумели (или не захотели) создать надежные корабли, предназначенные для дальнего плавания в открытом море. В официальной, письменной культуре территория Японии – это «маленький материк», «остров» спокойствия посреди бушующей стихии. Несмотря на то что территория Японии состояла – как нам представляется из нынешнего дня – из островов, в общем и целом страна (ее правящая элита) позиционировала себя не как «морское» и рыболовецкое, а как «материковое» и земледельческое государство.
27
Сёку нихонги, Рэйки, 1-5-14 (715 г.).
Стихия моря текуча, люди, с ним связанные, находятся в постоянном движении и хуже поддаются контролю (подсчету и налогообложению). Рыбная ловля – это разновидность охоты с ее ограниченно прогнозируемыми результатами, что противоречит основным установкам земледельческого государства на предсказуемость жизни. Кроме того, рыбаки имеют дело с убийством живых тварей, а это не вписывалось в буддийскую мораль. Когда в стране объявляли «дни очищения» (скажем, в случае болезни императора) и запрещалось убиение живых существ, такие распоряжения имели в виду в первую очередь рыбаков (правда, параллельно отдавался благоразумный приказ о снабжении их в эти дни продовольствием) [28] .
28
Нихон коки, Дайдо, 4-4-28 (809 г.); Конин, 1-7-26 (810 г.).
Все, кто связан с морем, и всё, что с ним связано, обладали в государственной системе ценностей более низким статусом, чем имеющее отношение к земле и земледелию. «Просвещенное» государство активно регулирует земельные отношения и жизнь земледельцев, но море избегает этой участи. Рыбаки более свободны от хватки государства, и его чиновные представители считают жизнь рыбаков ущербной, обыкновения рыбаков грубыми и «некультурными», язык непонятным, морскую рыбу менее престижным продуктом потребления, чем рыба пресноводная. В «Повести о дупле» («Уцубо (Уцухо) моногатари», вторая половина X в.) описывается великолепный подарок, представлявший собой декоративный столик с морским пейзажем: по морю из серебра плывет золотая лодка, в которой находится вовсе не морская живность, а предназначенные для перекуса карпы и караси, т. е. рыбы пресноводные [29] .
29
Повесть о дупле. Уцухо моногатари/Перевод В. И. Сисаури. СПб.; М.: Петербургское востоковедение; Наталис; Рипол классик, 2004. Т. 1. С. 262.
В изображении малой престижности всего «морского» играли свою роль и чисто религиозные представления. В устройстве буддийского рая есть суша и пресные водоемы (реки и пруды), но море там отсутствует. В буддийском дискурсе людские страдания привычно уподоблялись морю-океану. Все ритуалы очищения (как синтоистские, так и буддийские), практиковавшиеся элитой, имеют дело только с пресной водой. Пресная вода по определению чиста и потому смывает любое загрязнение. И она смывает это загрязнение в море, которое, таким образом, является резервуаром для «сточных вод». В одном из синтоистских молитвословий (норито) относительно ритуальной грязи и прегрешений говорится, что «унесет их с собой в Великого Моря равнину // богиня Сэорицухимэ, что пребывает // в стремнинах рек стремительных, // что падают, низвергаясь, // с гребней высоких гор, низких гор» [30] .
30
Норито.
В ответ на докладную записку, в которой ее податель жалуется на то, что в верховьях реки Камо люди охотятся на оленей и кабанов, а потом омывают туши, после чего вода протекает мимо святилища Камо и «оскверняет» его, император немедленно издает запрещающий охоту указ [31] . Что до воды морской, то распоряжения, регулирующие ее чистоту, нам неизвестны.
Разница между водой пресной и водой соленой актуальна и в нынешнее время. Показательно, что современные японцы, решившие утопиться, предпочитают море, а не пресноводный водоем – чтобы не загрязнять чистую воду.
31
Сёку нихон коки, Дзёва, 11-11-4 (844 г.).
Китайская модель пространства предполагала, что вверху находится круглое Небо, а внизу – квадратная Земля (Поднебесная). В центре Поднебесной располагается «срединная страна» – сам Китай, окруженный с четырех сторон варварскими племенами и странами. Японии в этой модели уделялась роль «восточных варваров», которые обязаны приносить дань ко двору «сына Неба» (китайского императора). В китайских династических хрониках Япония появляется именно в разделе, посвященном «восточным варварам».
По понятным причинам японская элита не захотела принять эту концепцию полностью и позиционировала Японию как независимую страну, а не как вассала Китая. В источниках (в основном в тексте мифов) можно обнаружить именования Ямато «срединной страной», но такое позиционирование относится скорее к центру Хонсю (району Кинай), т. е. к центру японской государственности, где располагались резиденции японских правителей. Что до исторического времени, то в записях древних хроник нам удалось обнаружить только одно прямое именование Японии «срединной страной». Когда ко двору прибывают посланцы с островов, которые ныне относятся к островам Нансэй, хроника отмечает: «Они привезли дары своей земли. Им были пожалованы соответствующие ранги, преподнесены подарки. Люди с острова Токаму приехали в Срединную страну в первый раз» [32] . Тем не менее японский император часто именует себя «сыном Неба». Поскольку «сын Неба» по определению может быть в Поднебесной только один, то он непременно должен соотноситься со «срединной страной». Таким образом, древние японцы все-таки считали себя «срединной страной» (или же ее аналогом), хотя и избегали употребления этого термина.
32
Сёку нихонги, Момму, 3-7-19 (699 г.).
Концепт «срединной страны» предполагал «недвижимость» порядков и может быть охарактеризован как «географический детерминизм»: центр, где пребывает священный и добродетельный правитель, отличается несравненными природными характеристиками – благоприятным географическим положением, наилучшим климатом. Эти природные условия самым непосредственным образом влияют на обитающих там людей – Центр изначально и вечно «культурен», периферия же не имеет никаких шансов на то, чтобы превратиться в центр, в первую очередь потому, что периферия по определению обладает дурными природными условиями (климат, рельеф, географическое положение). Осознание этого доставляло глубокое удовлетворение обитателям Центра, которые не ставили своей целью широкомасштабное окультуривание варварских окраин. Именно этим объясняется наблюдаемая в японской истории пассивность по отношению к расширению своей территории. Считалось, что периферия мало пригодна для проживания там «культурного» человека. На севере слишком холодно и не растет рис – основа пищевого рациона «настоящего» японца. На юге слишком жарко, там ходят раздетыми. Правильная же одежда (та одежда, которая исполняет роль социального маркера) – это основа государственного и общественного порядка, поскольку является показателем строгой иерархии [33] .
33
Социальным функциям одежды в значительной степени посвящена монография: Мещеряков А. Н. Стать японцем. Топография тела и его приключения. М.: Наталис, 2014.
На всем протяжении японской истории, несмотря на любые изменения в культуре, связь между территорией с определенными природными условиями и «качеством» обитающих там людей была выявлена с большой определенностью. Авторы воинского эпоса «Хэйкэ моногатари» (первая половина XIII в.) описывают остров, предназначенный для ссылки, и приводят достаточно полный список климатических особенностей, которые оказывают непосредственное влияние на «качество» проживающих там людей: «Людей на острове мало. Цвет кожи у них черный, точно у буйволов, тело обросло шерстью, и речи их непонятны. Мужчины не носят шапки, женщины не убирают волосы в прическу. Неведома им одежда, оттого и на людей они не похожи. Главный их промысел – убийство всяческих живых тварей, ибо на острове нет растений, годных для пропитания. Они не возделывают поля, оттого и нет у них риса, в садах не сажают деревьев тута, оттого и нет у них шелка и других тканей. Посреди острова высятся горы, вечно пылает там неугасимое пламя… Среди горных вершин непрерывно грохочут раскаты грома, в низины потоками низвергаются ливни. Кажется, ни единого дня, ни краткого мига невозможно здесь прожить человеку!» [34]
34
Повесть о доме Тайра/Перевод И. Львовой. М.: Художественная литература, 1982. С. 110.