Территория вторжения – 2
Шрифт:
В ответ он, посмотрев на меня, лишь обреченно вздохнул.
* * *
Черный лес, белый диск луны, подернутый паутиной серых облаков, и две звезды, то появляющиеся на небосводе, то вновь исчезающие. Запах свежести сырых листьев и травы. И запах ее следов. Он чует их, вдыхает с удовольствием, следует за ними. Чтобы хорошо видеть дорогу среди колючих веток, ему не нужен свет, он прекрасно видит в темноте. Он у себя дома. Он идет за ней.
Запах то усиливается, то вновь ослабевает. Она, видимо
А теперь она уходила. Все было хорошо до этого, а теперь это «хорошо» кончилось. Она убегала. Но не от него. Они принадлежат друг другу, как две ветки одного дерева, как два лепестка одного цветка. Что же ее заставляет бежать?
Он не понимает. И безостановочно следует за ней. Но догнать ее нелегко – когда она этого не хочет. Но почему?
И тут он почувствовал это. Этот резкий, чужой запах опасности. Самой большой опасности, которую только можно представить. Им много зим удавалось избежать его и вдруг…
Такой отчетливый, такой сильный. Где-то совсем рядом. Рядом с ним.
Он останавливается. Нос по ветру, уши навострены. Вон они! Вон там, за теми деревьями!
Инстинкт срабатывает быстрее, чем мозг – он резко разворачивается и рывком вздыбливает мягкий ковер под ногами. Когти впиваются в мякоть земли, выбрасывая ее за себя, тело сгибается вперед. Он должен уйти от них. Он должен увести их от нее. В другую сторону. Чтобы спасти от них.
В спину раздаются крики, хлопки, режущие слух, грохот грозовых раскатов. Гроза, дождь, снег, вьюга, холод, жара – это его друзья, его помощники, его братья. А эти звуки – чужие. Эти запахи – опасность.
Боль прожигает его плечо. Он сцепляет зубы, продолжает бежать. Мысленно говорит себе забыть о боли. Помнить сейчас лишь о той, кто уходит в другую сторону. Она должна спастись.
Снова вспышка в глазах, а через миг еще один удар боли в груди. Они впереди. Они загнали его, как добычу.
Но нет, он так просто не сдастся. Они не такие сильные, они не так хорошо видят в темноте. Они слепы и глухи. Он уйдет. Он спасет ее.
Рывок, поворот – и он уже тенью рвется в другую сторону. Дальше от нее, дальше от их жилища.
И снова вспышка света впереди. Он в ловушке. Крик, грохот, боль. Нога непослушно подгибается, он падает.
Нет. Нет. Не сейчас. Как им удалось? Как они смогли в темноте? Здесь что-то не так…
Две звездочки в небе вновь накрывает тучей, а через миг появляется лишь одна. Одна.
Свет в глаза. Страшные лица, голоса – незнакомые, чужие, страшные…
Темнота.
Снова голоса, где-то далеко-далеко.
И среди этого ужаса, этих лиц, этих голосов, он слышит ее. Она боится. Она говорит о нем. Она спасена.
А он нет. Они поймали его. Загнали. Оторвали от нее…
Он приподнимается, сено частью сползает с его тела, частью запутывается в густой шерсти.
Он что-то слышал. Голос? Запах?
Нет. Другое.
Рычание. Совсем близко.
Сколько он пролежал здесь?
Он тихо встает, подходит к щели в жилище, выглядывает одним глазом. Темнота уже сгущается в небе. Значит, в лесу скоро будет очень хорошо – темно. Его еще не нашли те,… люди. Но нашел кто-то другой.
Он втягивает носом воздух. Еще раз, еще. Кто же это? Никак не понять. Это не люди, точно. Но и не знакомые ему животные. Смесь запахов – что-то отдаленно напоминающее и человека и дикое животное. Что это еще такое? Такого он еще не встречал. И это совсем не нравится. Совсем не нравится.
Сон дал отдых его мыслям и чувствам, но сил телу почти не прибавил. Он может, конечно, обходиться без еды несколько дней, но сейчас он чувствует себя так, словно голодал гораздо дольше.
Медленно выбираясь из своего укрытия, он мышью скользит вдоль заброшенного дома, фильтруя все запахи, чтобы слышать лишь один – запах новой, неизвестной опасности. Пригнувшись, пробегает рядом с частоколом забора, перепрыгивает дорогу, бросается в канаву. По ней, согнувшись еще ниже, добегает до моста – так называют люди нечто, по которому можно пройти реку, не замочив ноги. Быстро перейти.
Перед самым мостом он останавливается, чтобы еще раз послушать запахи вокруг. Людей поблизости нет. Есть только те, кого он еще не знает. Они рядом, но он их не видит. Стало быть, и они его.
Выдохнув, он вскакивает и серой лохматой тенью пролетает над мостиком через небольшую речушку. За мостом дорога расходится в стороны, но он перебегает небольшую поляну и скрывается за первыми кустами.
Впереди лес. Это его дом, пусть и не совсем такой, к какому он привык. Он его укроет, спасет.
Перед тем как скрыться в тени еще редких деревьев, взгляд его скользит наверх, в небо.
Звезда. Одна звезда. Все еще одна.
Он верит, что это его пока нет на черной глади небосвода. Его старший брат еще не увидел. Скоро увидит, ведь он живой! Значит, скоро увидит. Обязательно.
Он верит в это…
* * *
Внешне все, конечно же, выглядит безобидно. Хотя на полу еще лежат обрывки проводов и вырванные прутья решетки. Но это мелочи. Если бы не знать, что это сделал кто-то нам неведомый, чуждый, другой.
И еще запах. Опять. Только здесь он более тяжелый, густой.
У Глеба даже лицо перекосило. Он, как и охранники, молча зажимал нос пальцами, выразительно выпучивая глаза. Я ослабил чувствительность своего обоняния. Профессор же вообще не обращал на запахи внимания, будто у него с этим проблемы.
– Почему еще не восстановили? – задал неизвестно кому вопрос Запольский, вошедший сразу за нами. – Кто за это отвечает?
– Это ремонтники, – сказал Антон глухо. – Они сегодня ворота делали, поэтому тут не успели…