Террор не пройдет! (Белый легион - 2)

Рясной Илья

Организация не может быть черным ящиком, вещью в себе. Она действует в отношении людей. Через людей. Идействуют в ней люди. А люди оставляют следы. Нужно просто уметь их читать.

– Три возможных источника утечки, - продолжил Артемьев изложение ситуации.
– Один - в Агентстве госбезопасности. Другой - в Генпрокуратуре. И еще бизнесмен...

– Это известно, - кивнул Зевс.
– Вопрос в том, использовал их противник сознательно или втемную...

– Мне кажется, что их использовали втемную.

– Как?

– Варианты могут быть разные. Например, мы через возможности нашего агента "Летуна" в управлении спецмероприятий Федерального агентства

государственной безопасности вытаскиваем данные о переговорах Гурвича по мобильнику. Противник в курсе, что "Летун" работает на нас. Остается только проследить, какую информацию вне своих служебных обязанностей запрашивает "Летун". Ах, Гурвич. Значит, "Легиону" нужен этот человек. Начинается аккуратная его проверка. И тут выясняется, что ученый в бегах. Ума большого не надо, чтобы сообразить - "Легиону" нужны переговоры беглеца, чтобы найти его. Остается только продумать, как ловить нас на живца. Корректная схема?

– Корректная. Откуда, полагаешь, чеченцы взялись?

– Их руками загребли жар... Помните, что Сельмурзаев, ныне покойный, говорил. Про лампасы и звезды.

– Встречался с кем-то из ФСБ.

– Да. С генералом Войченко, - торжествующе сообщил Артемьев.
– Их видели с Сельмурзаевым.

– Откуда знаешь?

– Из "Большой конторы" наш человек свистнул.

– Войченко, - недобро прищурился Зевс.
– Сволочь эту тертую опять потянуло к старым друзьям... Значит, как и полагали, рановато мы похоронили "Синдикат", Одиссей.

– Такую гидру невозможно выжечь всю... Кстати, после последней встречи с Сельмурзаевым генерал Войченко укатил на Кавказ. Ну, когда взорвали "КамАЗ" у здания районной администрации. Там он до сих пор.

– Видал поганца по телевизору.

В Ичкерии Войченко давал пространные и грозные интервью, сводившиеся к тому, что боевики, организовавшие очередной теракт, понесут заслуженное возмездие. Мол, все будут схвачены и охреначены... Видимо, самим боевикам он говорит что-то иное. Информация была, что месяца три назад генерал встречался на нейтральной территории с лидерами сепаратистов. О чем они там договорились - одному шайтану известно. После этого именно Войченко дал указание отпустить одного из отцов ичкерийского сопротивления, когда того московские омоновцы случайно задержали в Даргунском районе.

– Давно доходили слухи, что появилась-хорошо законспирированная частная лавочка по оказанию услуг крупным корпорациям, олигархам, - решив что-то про себя, неожиданно выдал Зевс. В его голосе звучала некоторая торжественность. Она обычно звучит, когда Главный оперативный координатор "Малой конторы" решает поделиться особо секретной информацией.
– И ее почерк сильно похож на почерк "Синдиката".

– Значит, набирали силу, - кивнул Артемьев.
– И теперь решили свести старые счеты.

– Не в счетах дело... Они знают, что рано или поздно мы столкнемся. Если нанести по нам упреждающий удар, то серьезных противников в этой стране у них практически не останется. Они раковой опухолью расползутся по госструктурам... В последние месяцы шустрят они сильно. И опасно, - Зевс помолчал, потом выдал очередную порцию информации: - Неделю назад они зачистили президента "Русбанка".

– Круто.
– Артемьев уважительно присвистнул. Он понял главное - тема эта была в работе давно, и у Зевса была кое-какая информация, в которую он не считал нужным посвящать своего ближайшего соратника. Закон конспирации, еще в гестапо сформулирован - два сотрудника в кабинете не должны знать, кто из них чем занимается.
– "Синдикат" имеет

отношение к "Зеленой книге"?

– Ученых они, скорее всего, не зачищали. Случайно эти разработки пересеклись.

– А чеченцев "Синдикат" решил использовать втемную? Играя на слабостях Сельмурзаева?

– Видимо, - голос у Зевса поблек, он будто испытывал сожаление, что пришлось расстаться с информацией первого уровня секретности. Бывший генерал КГБ относился к секретной информации благоговейно, отлично понимая, что она является и капиталом, и смертельной угрозой.

– Тогда у нас проблема, - Артемьев вытащил сигарету, помял ее в пальцах.
– Что делать с "Синдикатом"? С генералом Войченко?

– Будем разбираться...

– Ничего так не бодрит, как предстоящая славная русская разборка, усмехнулся Артемьев, сжав громадный кулак.

– Ты эту феню оставь, - нахмурился Зевс.
– У нас не разборка, а нейтрализация противника.

– Виноват. Исправлюсь...

– Иди сюда, бестия рыжая, - Зевс протянул на ладони орешек, и белка, остановившаяся метрах в трех, опасливо посмотрев на него, юркнула вперед. Замерла. Зевс бросил ей орешек. Белка схватила его и упорхнула.

Зевс расплылся в улыбке доброго дедушки Мазая.

Артемьев усмехнулся, представив, что посторонний, завидев его руководителя, общающегося с природой, вполне может принять его за сентиментального пожилого дядюшку. Интересно, во что превратилась бы жизнь, если бы все казались теми, кто они есть на самом деле?

* * *

– Помню, в семьдесят четвертом на краснопресненской пересылке в хату к нам шныря одного доставили, - отхлебнув густого и темного, как нефть, чая, завел очередную историю Черный.

Кабан, цедивший из стакана джин со льдом, стиснул челюсти, как будто зубы заныли. День начался как-то по-дурацки. С долгого и нудного разговора с Черным - шестидесятилетним "законником". Старый вор сошел бы за бомжа, если бы не золотые цацки и безвкусный костюм за несколько тысяч "зеленых". Считалось, что он присматривает от имени общака за бригадой Кабана, приобщает ее к благу воровскому и собирает деньги на поддержку правильной братвы и грев зоны. Черный присматривал еще за несколькими бригадами, хотя, конечно, больше формально. Это как ветеран Куликовской битвы - его пригласят в президиум, пионеры ему отсалютуют, покормят его за казенный счет, но дальше трибуны не пустят. Не фиг ему в дела лезть - не для того он поставлен. По оперативным данным Управления по борьбе с бандитизмом, Черный проходил как один из ведущих лидеров преступной среды Подмосковья, направо и налево раздающий указания о наездах, разборках и мокрухах и по невероятной своей хитрости до сих пор не попавшийся. На самом деле этот старпер больше гундел о старых колымских временах и при случае без остановки часами мог рассказывать о том, с кем сидел, кто в какой колонии был "хозяином" и как суровый быт и строгие правила прежней зоны разительно отличались от современного хаоса и беспредела.

Благодаря прикрытию Черного банда Кабана приобретала статус благородного собрания правильных по жизни пацанов и перестала считаться шайкой законченных отморозков. Наличие вора в законе придавало респектабельность.

Половину истории Кабан привычно пропустил мимо ушей. Очнулся только, когда Черный торжественно завершил драматическое повествование в стиле Шекспира:

– Вот так был раскоронован вор в законе Тимур... А мораль такая - всю пайку в мире не захаваешь...

Черный отставил от себя опустошенную оловянную кружку с чифирем и выпрямился на стуле. Все,