Тесен мир
Шрифт:
– Ты о ком?
– О дражайшей тетушке Кваке, о ком еще? Ведь ни словцом не обмолвилась!..
– Так ведь она может еще не знать.
– Ну да! – фыркнула царевна. – По-твоему, здешние панцирники прошли бы мимо дальней связи? Ты же помнить, какая у них разведка!.. И уж у моего папеньки припасена пара-другая аппаратов, а один он наверняка засандалил в свой «плавунец».
– Но мы с Горном угнали его амфибию.
– У братиков машинка не хуже, будь спокоен.
– А ее умыкнул я один – в ней и плыву с этими близнецами-разногодками.
– Ну, ты угонщик! – восхитилась Габи. – Может, в моем ограндском войске уже не осталось ни «плавунца»?
– Да сотни!.. Только все они увязли в Горе.
– Вот пусть и кукуют там, – рассудила царевна, – пока мы тут не разберемся. И тогда князья приползут ко мне на брюхе, вылижут ноги до колен!
– Тебе очень этого хочется?
– Лучше пускай они, – помрачнела Габи. – Я-то уже наползалась – перед Шмелями. Жаль, ты не укокошил всю тамошнюю десятку. Если посчитать, поскольку раз каждый из них вламывался в меня!..
– А почему ты назвала себя единственной претенденткой? – спросил Эрик, торопясь сменить тему. – Ведь у Водяного полно дочерей.
– Потому что лишь у меня кровь зеленая как изумруд, – снова загорелась царевна. – У прочих даже на малахит не тянет. Думаешь, с чего папенька запродал меня панцирникам? – Тут Габи фыркнула с омерзением. – Он же место высвобождал для ненаглядной своей троицы, да и сам начал побаиваться – чувствовал, урод, силу! А тут еще тетушка, жирная стервь, настропапила его: будто готовлю подмену, что за меня уже многие…
– Но ведь и впрямь кто-то был? – вставил Эрик. – Судя по нынешней твоей команде.
– Ну, эти! – Габи ухмыльнулась. – У каждого имеется круг. У тебя – свой… и у меня. Сплошной же молодняк, партнеры по ребячьим играм!
– М-да, – сказал он. – Наверное, веселые были игры. Сколько у тебя «плавунцов», с дюжину? Учитывая, что против вас сейчас втрое больше, эти парни сильно рискуют. И все в память о детской дружбе?
– Ну, назови это любовью, – пожала плечами девушка.
– Или колдовством?
– А что, ты сможешь провести грань?
– Хорошее дело! – подивился Эрик. – Сейчас с тобой едва не три десятка
– и это лишь те, кого ты успела собрать за неполные сутки и кто готов жизнью платить за твою благосклонность… Сколько же тогда их всего, а?
– Ты лучше своих подружек сосчитай! – огрызнулась Габи. – Разве не помыкаешь ими точно так же? Вся разница, что у тебя их с полдюжины, – имею в виду настоящих, которые не предадут. А у меня друзей больше…
– На порядок, да?
– И что? Тебе-то какое дело? Не волнуйся, каждый получит, о чем мечтает, меня на всех хватит! «Любимая работа не в тягость» – слыхал? А уж в этой мне равных нет!.. По крайней мере в пределах Загорья, – прибавила она честно. – Разве не так?
– Тут я согласен, – вздохнул Эрик. – Но насчет «каждого» – многие ли доживут до вечера?
– А это мы сейчас узнаем, – сказала Габи, наклоняясь к микрофону.
В короткой, зато содержательной речи, сильно разбавленной издевками и угрозами, царевна оповестила своих недругов о последних новостях и предлагала наново оценить ситуацию. И вправду, за кого теперь проливать кровь? Зеленая она или нет.
Когда девушка замолчала, в эфире надолго зависла пауза. Даже неизбежный треск в динамиках тут больше напоминал шелест – конечно, это же Загорье! Здесь и грозы случаются не каждый день, а разрядов в атмосфере намного меньше, чем в привычной Эрику Кэнтии, не говоря об Огранде. Вот в Тиберии, говорят, еще спокойнее, так ведь она и куда дальше от Горы, порождающей чудовищные Вздохи.
– Слышишь, как скрипят их мозги? – спросила Габи, подмигивая. – Капитаны сейчас спешно решают, кто тут главный враль. И взвешивают, кому выгодней поверить: мне или тетушке Кваке. Вообще-то я считаюсь тут честной – в сравнении с другими.
– Надо же, – только и сказал Эрик.
Затем эфир точно прорвало, и в кабину хлынула лавина слов, из которых едва не половина была Эрику знакома, поскольку представляла собой отборную ругань, распространенную по всему материку. Очевидно, тут она и зародилась – озерный язык оказался в этом смысле богаче остальных.
– Ядозуб, – пояснила Габи озабоченно. – Дворцовый привратник, а по совместительству – главный утолитель. Папенька доверял ему, насколько мог. Худо, что он командует восьмиствольником, но тут я и не ждала хорошего.
Второй броненосец, слепленный из пяти «плавунцов», внезапно прекратил кружения и почти по прямой нацелился вдаль, явно торопясь убраться подальше, пока не разразились главные события.
– Звездорыл сваливает, ха! – торжествующе воскликнула царевна. – Конечно, лучше бы переметнулся, но он всегда избегал резких погружений. Потому до седых яиц на вторых ролях!..
– Зато живой, – откликнулся Эрик. – И седеть пока есть чему.
Имелось в виду, что проштрафившихся царедворцев кастрировали куда чаще, чем топили, – почетную казнь еще следовало заслужить. А Водяной любил держать перед глазами своих бывших злопыхателей, конечно, предварительно их утихомирив.
Ядозуб наконец выдохся, исчерпав запас то ли брани, то ли слюны. Как видно, тут уже было достигнуто взаимопонимание, потому что на весь его обвал царевна бросила: «Ты приговорен», – и отключила связь.
В ту же минуту один из пятиствольников подтянулся ближе к флагману – не столько из необходимости, сколько для демонстрации. Еще одна гирька на чужую чашу.
– А Вьюн с Брызгуном, похоже, в сомнении, – заметила Габи. – Не худо бы их подтолкнуть, а?
– Да что у вас за имена такие! – удивился Эрик. – Или это клички?