Тест на верность
Шрифт:
— По-моему, она злит вон того парня. — Настя подошла ко мне и показала пальцем на Ракету. — Как только он приближается, она тут же виснет на этой жерди.
— Это ее бывший, — кинула я быстрый взгляд на парочку.
— А, ну тогда все ясно.
Сережа попытался проехать скейтом по перилам, но в середине что-то пошло не так, и он кубарем скатился вниз по толстой фанере. Настя ахнула и зажала рот ладонью. Я тут же повернулась в сторону Риты: ноль внимания, фунт презрения, болтает с друзьями, словно ничего не произошло. Ведущий подбадривал парней. Ракета поднялся и, набычившись, снова понесся к месту старта. Почему-то в тот момент я поняла, что он обязательно победит. И он победил двумя часами позже. Рита не дождалась. Ушла.
Глава 7
Иногда нужно ошеломить собеседника своей речью. В дополнение к уместно сказанному слову, ты одержишь высшую победу, если сможешь научить своего собеседника чему-то полезному для него. Так нужно действовать на Пути.
Я стояла на крыльце и ждала Настю и Точку — они обычно ходят в школу вместе. Варя хлюпала носом рядом, покашливала и хрипела осипшим голосом:
— Не думаю, что Слава в курсе. А что говорят родители?
— Ничего. Мне кажется, они ничего не знают. Я подслушивала вчера. Он два часа болтал с ней по телефону. Любезничал, обсуждал соревнования. Славка не смог пойти, ездил с мамой на рынок. И он не знает, что Рита была там не одна.
— Хочешь карты кинем на ситуацию?
— Да тут и без карт все ясно — ситуация дрянь. Настя обещала принести фотографии. У нее принтер цветной, сказала, что сделает все в лучшем виде.
— Покажешь их Славе?
— Конечно. Он мне брат, и я за него переживаю.
— Ярик, это его дело, его жизнь.
— Варя, он — моя семья. Эта девушка хочет стать членом моей семьи. И я против. Уверена, что мама с папой тоже будут против.
Варя тяжко вздохнула. К нам подошла Мелина. Мы с Варькой переглянулись и замолчали. Юлька такая болтливая, что в ее присутствии можно только о погоде разговаривать.
— Ярослава, это правда, что про тебя говорят?
— Юль, чего тебе надо, а? — выдохнула Варя.
Я лишь смогла закатить глаза и убрать руки в карманы. Очень хотелось двинуть каждому, кто говорит обо мне плохо, в нос.
— Просто это так неожиданно, — пожала Пустомеля плечами. — Понимаешь, одно дело, когда Ярик всем призналась, что буч. Это очень смело с ее стороны…
Варька ухватила меня за рукав и тревожно взглянула в глаза.
— Ярик, на каждый роток не накинешь платок, — быстро произнесла Андреева едва слышно. Я скрипнула зубами и отвернулась.
— Но сейчас… — Юля развела руками и, трагично скривив губки, покачала головой.
— А что сейчас? — дернулась Варя.
— Да уже все говорят, — хихикнула Мелина.
— Про что? — зажала ее в угол Андреева.
— Про беременность. Вся школа знает, что Сокол в положении.
Мы с Варей переглянулись. Черт! Информация про Славку выплыла? Что делать? Подруга положила руку мне на плечо и надавила, давая понять, что не позволит мне подняться.
— Не вижу в этом ничего плохого, — улыбнулась она Юльке. — А ты что-то против имеешь?
Мелина покосилась на меня, закусила губу, словно решая, говорить или лучше промолчать.
— Ну… Я считаю, что это немного рановато… — дипломатично отозвалась Пустомеля.
— Твое какое дело? — заводилась Варька. Еще кто сейчас кого держать будет?
— Знаешь, Юль, у буси — японских воинов, есть кодекс самураев — бусидо. Ты же помнишь, что я учусь в японской школе Тэнсин Сёдэн Катори Синторю? Так вот, эта школа воспитывала настоящих буси, которые передавали свое искусство от отца к сыну многие века. И с детства у детей самураев воспитывалось чувство собственного достоинства. Воины очень пеклись за свое доброе имя и готовы были за него умереть. Одно из правил кодекса самураев гласило: «Если лицо низшего сословия, такое как горожанин или крестьянин, будет виновно в оскорблении самурая речью или грубым поведением, его можно тут же зарубить». — Мелина нервно хихикнула и по стеночке попятилась от меня к дверям школы. Но тут на ее пути возникла Варька и преградила плечом дорогу. — А простолюдины, завидев самурая, должны были обязательно снимать шапки и становиться на колени. Иначе буси мог разгневаться и тут же зарубить наглеца. — Я нависла над ней и грозно посмотрела в глаза. — Еще раз трепанешь мое имя или имя кого-то из моей семьи…
Юлька просела под рукой и мышью юркнула в приоткрытую дверь.
— Браво, дорогая! — рассмеялась Варвара. — Это была речь, достойная настоящего самурая.
— Буси, — чуть поморщившись, поправила я. — Буси, Варя. Что делать-то теперь?
— Ничего, — фыркнула подруга. — Чем больше будешь доказывать, что это не ты, тем меньше тебе будут верить.
— Да, но они теперь знают про беременность Славки.
— И что? Вообще ты должна быть счастлива! Тебя знает вся школа! О тебе говорят, тебя боятся. Ты крута, Птица!
Я одарила ее кислым взглядом. Что мне проку от этой популярности?
Наконец-то у калитки появились Настя и Женя. Помахали нам. Мы с Варькой кивнули. Настя, старательно перепрыгивая через заледеневшие кучки снега, пыталась не свалиться на шпильках, не забрызгать белые колготы и не уронить береточку с головы. Впрочем, на чем держалась та самая береточка — вопрос весьма интересный, она была размером с мою ладонь и весьма симпатично сдвинута набок.
— Ярик, ты чего такая злая? Что-то с собакой? — тут же перепугалась Козарева.
— Нет, с Малышом все хорошо, мы гуляем два раза в день, его кормит весь этаж, и, вообще, он любимчик, — хмуро отозвалась я.
— У нас проблемы? — глянула Точка на Варю.
— Да, кто-то растрепал, что Слава беременный.
Настька захихикала. Женя секунду силилась удержать лицо серьезным, но потом тоже прыснула. Варька, поняв, что ляпнула, заулыбалась. Я закатила глаза — не подружки, а… эти… хохотушки, блин…
Мы зашли в школу и отправились в раздевалку.
— Я все распечатала и уже показала Женьке. Скажи, Жень! — тараторила Настя, словно за ней гонятся враги, а она не успеет слить информацию.