Тетрадь первая
Шрифт:
Вам будет любопытно узнать, что Белый свою Глоссологию (?) написал после моей Разлуки, как и свою «После разлуки» (После «Разлуки» (книги) и после разлуки с женой Асей [144] , в жизни совпавших (Берлин, лето 1922 г.).). Я была тем живым примером, благодаря которому возникла теория. (Говорю Вам вне тщеславия, если бы страдала им давно была бы знаменитой!)
Что еще? Ах, пожалуй, главное! Спасибо Вам сердечно и бесконечно за то, что не сделали из меня бабу style russe [145] ,
144
Анна Алексеевна (Ася) Тургенева (1890 — 1966) — первая жена А. Белого, видная антропософка.
145
русский стиль (фр.)
Спасибо Вам за заботливость: «Куда дальше? В музыку, т. е. в конец?!» Верю, что Вы искренне в тот час задумались, потому отвечаю: нет! Из лирики (почти-музыки) — в эпос.
Это не Ваш «планирующий спуск», это разряжение голоса — в голосах, единого — в множествах. Чем на тысячу голосов выражать одну свою душу, я буду одним голосом выражать тысячу чужих, которые тоже одна <пропуск одного слова>. То чего не может один могут (в одном) многие. Единство множества. Оркестр тоже единство.
— Вам ясно?
А что за «Ремесло»? Песенное, конечно! Ремесло в самом <фраза не окончена>. Противовес и вызов слову и делу (безделию <сверху: неделу>) «искусство». Кроме того, мое ремесло, — в самом простом смысле: то, чем живу, — смысл, забота и радость моих дней. Дело дней и рук.
О, ты чего и святотатство
Коснуться в храме не могло —
Моя напасть, мое богатство,
Мое святое ремесло! [146]
146
Из ст-ния К. Павловой «Ты, уцелевший в сердце нищем…».
Эпиграф этот умолчала, согласно своему правилу — нет, инстинкту — ничего не облегчать читателю, как не терплю, чтоб облегчали мне. Чтоб сам.
Читатель ведь пока ты с ним не столкнулся — друг и пока о тебе не написал — ты его чтишь. (Иногда, notre cas [147] , и потом.)
Посылаю Вам свою Ц<арь->Д<евицу> — не для отзыва, а потому что Вы, очевидно, ее не читали. Вот он, источник всех навязываемых мне кокошников!
147
наш случай (фр.)
Ах! Еще одно спасибо: за Посмертный марш, за, в конце, явный (раз Вы в «Днях») взлет над злободневностью, за то что сердце Ваше (слух) подалось на оборванность последних строк: в лад падало!
20-го апреля 1923 г.
Прага:
Где сроки спутаны, где в воздух ввязан
Дом — и под номером не наяву!
Я расскажу тебе о том как
В летейском городе моем живу.
Я расскажу тебе как спал он,
Не выспался — и тянет стан
Где между водорослью и опалом
День деворадуется по мостам.
Где мимо спящих Богородиц
И рыцарей дыбящих бровь
Шажком торопится народец
Уродцев | — переживших кровь.
Потомков |
Где честь последними мечами
Воззвав — не медлила в ряду.
О городе, где всё очами
Глядит — последнего в роду.
21-го нов<ого> апр<еля> 1923 г.
(Стихи, не вошедшие в После России.)
Варианты Пражского Рыцаря:
В роковую проседь
Вод — отважься!
Этого ли просишь,
Рыцарь пражский?
Мальчик! Воин!
Щеки — горячей
Под конвоем
Каменных очей!
…А
…вослед веслу —
Я учусь себе потихоньку
Ариаднину ремеслу.
Быть оставленной — значит долго,
Долго помнить —
Быть оставленной —
В предутренний час истом
Предоставленной другом — богу:
Небожителю — божеством
(Около «Оставленной быть» [148] — и уже формула всего Тезея [149] .)
Тезей, ты оставил! Тезей ты как вор
[…]
Веленью Дионисову распростер
Подругу. Клейми же, бессмертный позор
Тезея — бессмертного труса!
148
Первое ст-ние цикла «Ариадна».
149
Речь идет о возникшем примерно в то же время замысле драматической трилогии «Тезей».
(Послестишие к «Оставленной быть — это втравленной быть» — не вошедшее.)
Оставлена, брошена
[…]
— Пусть так, но не дешево
Уступлена, куплена…
Строки из Пустыни славы [150] :
А покаместь во лжах и в ложах
Не наложничаю — из жил
Вылезая как змей из кожи
Буду петь — последнюю жизнь!
Библейские беды
150
«Поэма заставы»
Мир о коем досель молчали
Лиры
в начале
И петля на худой конец
(Крюк на к<отор>ом висит колыбель, превращается в крюк для п'eтли.)
Поэт — через стихи — причастен материнству как женщина — через стихи — отцовству.
— — Как старческая страсть
Растроганная травкой.
Задернулись лавочки,
Дозорят ручьи…