Тёзки
Шрифт:
— Кто будет проводником?
— Митя! Митя — очень хороший проводник, — закричали девочки, вспомнив, что имённо Митя вывел их из колючек.
Митя подтянул у рюкзака ремень, взял в руки большую палку и крикнул:
— Нечего валандаться! Пошли за мной!
Когда они, исцарапанные и растрёпанные, спустились вниз и собрались в речной долине, солнце уже скрылось за горой. Начало темнеть.
— Быстрей, ребята, иначе мы не успеем к последнему автобусу! — сказал Митя и пошёл вперёд по камням, выбираясь на дорогу,
По городу ехали, освещаемые огнями пробегающих фонарей.
Натка вдруг начала декламировать:
Белый ест ананас спелый,чёрный — гнилью мочёный.Белую работу делает белый,чёрную работу — чёрный.— Зюзя, ты любишь стихи Маяковского? — спросил Тоша.
— Маяковского? Я не умею его читать. А вот когда кто-нибудь читает, тогда люблю…
— А я начал понимать стихи Маяковского с тех пор, когда прочитал его стихи о Кубе. Всё-таки хорошо он сказал о бананах и ананасах. «Белый ест ананас спелый, чёрный — гнилью мочёный». Теперь уже не то: чёрный ест всё, что хорошо на Кубе, и вот, если наши деревья у них примутся, тогда…
— Что тогда, Теэн? — спросил Митя.
— А с кем мы пошлём свои семена? — вдруг обернулась к ним Натка.
— А дядя-то у меня зачем? Он же капитан и поедет на Кубу…
Автобус подходил к остановке «Советская». Ребята сгрудились, готовясь выходить из автобуса.
Вся комната Тоши наполнилась Кубой. С ним поселился дядя Сима и всё время рассказывал ему об острове Свободы. А тут ещё попугай и королевский дрозд целый день летали по комнате и кричали совсем не по-русски, так что Тоша не знал, что с ними делать.
— Дядя Сима, а что едят на воле попугай и дрозд? — спросил он капитана, который побрился и расчёсывал свои изящные усики перед зеркалом.
— Вот уж чего не знаю, того не знаю… Очевидно, дрозд собирает червей на земле, а попугай ест разные плоды и фрукты.
Через несколько минут Тоша уже подставлял попугаю очищенные мандарины, и тот быстро хватал их с ладони и начинал долбить своим кривым клювом. А дрозд действительно ел дождевых червей и всяких слизней, которых мальчик набрал в Ванином саду.
— Ты знаешь, Тоша, эти птицы очень любят тепло, — сказал дядя, принимаясь обрызгивать себя духами, — а у тебя здесь холодновато. Пожалуй, надо подтопить.
— Дядя Сима, а как у вас на теплоходе: строго насчёт того, чтобы проехать на Кубу?
— Да, насчёт этого очень строго… А ты что, не поехать ли хочешь?
— Неплохо бы… Вот когда закончу учебный год, обязательно поеду на Кубу. Ведь там у меня живёт тёзка, Антонио Ривера. Может, ты знаешь провинцию Ориенте?
— Конечно, знаю… Ведь порт Сантьяго находится как раз в этой провинции.
— И муниципию Эль-Кобре знаешь? Там есть ещё посёлок Пеладеро, вот в нём и живёт Антонио.
— Чего не знаю, того не знаю…
— Он расположен на самом берегу моря, вы, наверно, проезжали мимо. Вот бы хорошо, если бы ты смог заехать к нему, а?
— Хорошо, учту. Ты мне дашь к нему письмо, и я завезу.
— А ты завезёшь ему вот эти посылки, — показал Тоша на два мешка: один большой — с желудями, второй поменьше — с семенами ясеня.
Дядя Сима на всё соглашался, так что Тоша начал сомневаться в его серьёзности. Этих взрослых не поймёшь никогда.
— Только давай серьёзно договариваться, — строго смотрел на дядю Симу мальчик. — Значит, ты отвезёшь все семена, которые мы собрали и соберём ещё? Честное слово? Дай честное слово моряка!
— Честное слово моряка! — улыбаясь, сказал дядя.
— Смотри, а то я никогда не буду тебе верить, — пригрозил Тоша.
Пока дядя ходил в порт, где у него ремонтировался теплоход, Тоша сел писать Антонио.
На почте приветливая девушка спросила:
— Опять своему другу? И отвечает тебе друг? Что же он пишет? А у них ураган начался… Читал сегодня в газете?
— Нет, — проговорил Тоша. — Какой ураган?
— Ураган «Флора»… Ох и сильный ураган! Ещё первого числа он был над островом Тобаго в Карибском море. Потом прошёл над островом Гаити… Четыре тысячи человек погибло! А о Кубе пока не пишут, но известно, что это тот самый циклон «Флора».
Тоша прибежал домой, схватил газету и нашёл заметку:
«Ураган “Флора” продолжает свирепствовать».
Под этим заголовком было написано о том, что из Ольгина сообщают о человеческих жертвах. В провинции Ориенте и Камагуэй в результате проливных дождей реки вышли из берегов.
Провинция Ориенте! Это как раз там, где живёт Антонио!
Тоша бросился к карте. Кауто, Контра-маэстре, Баямо — все эти реки разлились и представляют собой огромное море! Где же сейчас Антонио? Успели ли они прийти из похода? А что, если ураган захватил их в горах? Да и маленькие хижины бойо не спасут людей от урагана.
Он побежал к Ване Зюзину.
— Ураган! Ты слышишь, ураган на Кубе? Реки вышли из берегов. Много человеческих жертв!
— Человеческие жертвы? — ручка выпала из рук Вани, и большое фиолетовое пятно мёдленно расплылось по тетради. — А Антонио?
— Не знаю, — с трудом проговорил Тоша.
Тоше вспомнилось всё, что он читал об ураганах на Кубе. В книге говорилось о мерах предосторожности против урагана. Заклеить окна крест-на-крест бумагой шириной в ладонь. Освободить от всяких грузов крыши и балконы. Плотно закрыть все окна. Большие деревья спилить. Не выходить на улицу. Как при бомбёжке в Ленинграде!
Вдруг в комнату ворвалась Натка и с порога закричала:
— Вы что же тут сидите? Ведь ураган на Кубе! Я просто не знаю, что и делать…