The Beginning of the End
Шрифт:
Имхотеп не возражал. И хозяин поместья благородно предоставил английской женщине с девочкой комнату в своем доме для отдыха.
Эвелин тут же подхватила Фэй своими сильными руками. Девочка захныкала, вначале не желая идти к чужой женщине; но Эвелин, улыбаясь, успокоительно заворковала, что “сейчас тетя Иви с тобой поиграет”, и малышка притихла.
Меиле эта идиллия совсем не понравилась. Но когда Эвелин с девочкой скрылись, египтянку полностью захватила работа мужа. Наблюдая за ним, было невозможно не увлечься.
Имхотеп
Не прошло и четверти часа, как лопата наткнулась на что-то твердое. Это был остов стены! Остатки кирпичной кладки!..
Имхотеп, забыв обо всех свидетелях, упал на колени и уткнулся лбом в землю, будто молился или слушал потусторонние голоса. Правда, мусульман такое зрелище преклонения не смущало.
Однако Меила встревожилась. Но когда она хотела уже окликнуть супруга, жрец опять встал и, отряхнув испачканные колени и головную повязку, продолжил работу, на том же самом месте.
И спустя еще пять минут Имхотеп извлек наружу ларец. Расписной деревянный ларец, вроде того, где хранились канопы Анк-су-намун…
Меила инстинктивно отпрянула. Но Имхотеп протягивал жене находку и улыбался. Он бы не стал предлагать ей с таким видом что-то смертельно опасное.
Меила осторожно взяла ларец, он был довольно легким… и открыла. Внутри оказалось несколько тугих папирусных свитков, перевязанных золотыми шнурами.
– Догадываешься, что это может быть?
– спросил Имхотеп.
Она догадывалась… и от этой мысли закружилась голова. Меила осторожно потянула один из шнурков… и тот порвался, ветхий от старости. Меила мысленно выругала себя, но жажда все узнать была сильнее.
Египтянка аккуратно взяла ломкий свиток: и изнутри тут же выскользнул другой. Папирусы были вложены друг в друга, для компактности. Меила медленно развернула самый верхний.
Это был рисунок: сделанный растительными и минеральными красками, некогда, наверное, яркими. Подлинный древнеегипетский рисунок, изображавший группу людей. Но не древность его поразила Меилу.
Манера, в которой была выполнена картинка, оказалась ни в коем разе не египетской. Меила слишком хорошо знала каноны, предписанные художникам Та-Кемет, - голова в профиль, глаз в фас, ноги опять в профиль, при прямом развороте туловища… А на этой картинке все изображенные смотрели прямо на зрителя! Будто кто-то “сфотографировал” их для потомков!..
– Это она, - пробормотала Меила.
– Это она!..
Имхотеп медленно кивнул. Он был впечатлен не меньше.
– Идем скажем О’Коннеллам, - ответил жрец.
Эвелин Меила застала со своей девочкой на коленях. Фэй смеялась, они с “тетей Иви” играли в какую-то веселую игру, хлопая в ладоши. При виде этого
Но, заметив ее, Эвелин тут же приняла сосредоточенный вид. Она ссадила Фэй с колен и быстро встала. Ребенок захныкал, но Эвелин уже не услышала: она шагнула к Имхотепу и Меиле, глядя на ларец в руках египтянки.
– Что это?
Прежде, чем ответить, Меила взяла дочь на руки.
– Посмотри сама, - предложила она.
Эвелин открыла ларец и развернула папирус, который только что разглядывала Меила.
– Вот это да!
– тихо воскликнула она. Англичанка потрясенно взглянула на Меилу, а потом опять впилась глазами в рисунок. Покачала головой.
– С ума сойти…
– Ну, что ты думаешь?
– торжествуя, спросила Меила.
– Думаю, мы все согласны в том, что это такое, - ответила Эвелин. Она перевела взгляд с египтянки на ее мужа. Имхотеп кивнул.
– Рисунки Беллы Линдсей, - сказал он.
Эвелин провела пальцем по папирусу.
– Но вот вопрос, - вдруг сказала она.
– Почему, если эти рисунки имели для Беллы большую ценность, их не поместили… куда надлежит, а оставили в доме?
– В гробницу, - уточнил Имхотеп, внимательно глядевший на женщину.
– Да, - Эвелин кивнула.
– Ведь мы же все знакомы с погребальной обрядностью Та-Кемет.
– Ты, может быть, не вполне понимаешь ее суть, - Имхотеп снисходительно улыбнулся своей бывшей жертве.
– Как можно было поместить в гробницу такие рисунки?
Жрец щелкнул ногтем по папирусу.
– Художник нарушил все священные каноны.
– А может быть, сделать это просто не успели, - сказала Меила.
– Ведь мы до сих пор не знаем, как жила и умерла Небет-Нун.
========== Глава 55 ==========
Кифи разбудила Беллу совсем рано. Белла испуганно приподнялась на кровати, когда ее тело вспомнило о случившемся; но Синухет спал мертвым сном и даже не пошевельнулся.
– Вставай, - нетерпеливо прошептала Кифи, склонившись к Белле. Первая наложница Синухета была, как и вчера ночью, почти голая, только легкая белая тряпочка, прицепленная к низке бус, свешивалась между ног.
– Скоро придет госпожа!
Это напоминание заставило Беллу поспешить. Она резко встала и тут же, застонав от боли, схватилась за плечо Кифи. Египтянка поддержала девушку и слегка оттолкнула от себя, помогая выпрямиться: эта маленькая женщина оказалась неожиданно крепкой и гибкой, как лозняк.
– Скоро все пройдет, - сказала Кифи, озабоченно глядя на Беллу.
– Идем в мою комнату, там тебя никто не потревожит!
Тут Белла вспомнила, что сама не одета. Если для них нормально разгуливать по дому в таком виде, то… Но Кифи притопнула босой ногой, понукая ее, и Белла решила наплевать на современные ей приличия.