The Kills
Шрифт:
Тонкие пальцы порхают по спине и плечам, бережные прикосновения россыпью по коже прогнали дремоту. Худая рука скользнула по ребрам вперёд, обняла ласково и нежно. Горячие, мягкие губы поцеловали между лопаток, и сердце, спокойное ото сна, зашлось в бешеном ритме, ухнув вниз. Я лениво перевернулся на спину и приоткрыл один глаз. Кейт погладила пальцами мое лицо, обрисовала скулы, тронула ямку на подбородке, очертила линию губ. Я улыбнулся, играя, прикусил подушечки ее пальцев и сгреб в свои объятия, нависая сверху.
— Хочу просыпаться
Кейт зарылась в мои волосы, перебрала пряди, пропуская их между пальцев, погладила по голове и притянула к себе для поцелуя.
— Постараюсь исполнить твое желание, — она потерлась носом о щеку, спрятала лицо, уткнувшись мне в шею. Дыхание пощекотало кожу, маленькие ладони обхватили плечи. — Люцифер, я… — шепнула Кейт почти неслышно.
— М-м-м? — мечтательно протянул ей на ухо ещё хрипловатым после сна голосом и поцеловал шею.
Она томно вздохнула, прижимаясь ко мне обнаженной грудью. Множество поцелуев, которыми я устремился ниже, сбили ровный ритм ее дыхания.
— Ты путаешь мои мысли, — Кейт хихикнула, когда я добрался до впадинки между грудей.
— Какие мысли?
Пришлось с большим трудом прервать приятное занятие и сосредоточить внимание на ее словах.
— У меня такое необычное ощущение, — Уилсон стала взъерошивать волосы на моем затылке, убаюкивая монотонными действиями. — Знаешь это чувство, когда голодный бродишь по супермаркету, при этом сам не знаешь, чего хочешь, — я кивнул. — И вот ты бродишь не условные полчаса, а много лет. Ищешь, ищешь, — Кейт умолкла, вглядываясь в мои глаза. — Потом, внезапно, натыкаешься на полку со сладостями, видишь там солёную карамель и понимаешь, что именно ее ты все эти годы искал.
— Хм, — я не смог сдержать улыбку. — Значит, я соленая карамель?
— Да, — Кейт чмокнула меня в нос. — Ты — моя соленая карамель, а мир — большой супермаркет.
— Мне ещё никогда не признавались в чувствах такими необычными ассоциациями, — она зарделась от смущения. — Ты прелесть, Уилсон.
— Надеюсь мерчандайзер этого мира не поставит нас на разные полки, — пошутковала Кейт, тщательно маскируя свои переживания.
— Птичка.
Я зацеловал ее сонное лицо в порыве эмоций, она сморщила нос и засмеялась от колющей кожу щетины.
— С нами все будет хорошо.
— Обещаешь? — Кейт с надеждой заглянула мне в глаза.
— Приложу все усилия, — уверил я.
Уилсон недовольно запыхтела, но согласилась с таким ответом.
— У нас все получится? — с надеждой спросила она, оглаживая напряжённые линии мышц спины.
— Да. Можешь не сомневаться, — позволил себе слабость, маленькую, приятную. Положил голову ей на грудь, с упоением вдыхая запах разогретой моей близостью кожи.
— Что думаешь насчёт Бек….
Кейт заёрзала, изворачиваясь в попытке спросить о расследовании, но я прервал ее, накрывая губы указательным пальцем.
— Т-ш-ш. В постели о деле не говорим.
— А о чем говорим? — лукаво
— О нас, — я провел руками по талии, плавно перешёл на бедра. — О чувствах, — погладил ямку под коленкой. — А лучше всего, если в постели ты будешь только стонать.
— Люцифе-е-ер.
— Ты на верном пути, — я прихватил зубами сосок, Кейт зашипела, царапнув ногтями мою спину. — Стонать мое имя — беспроигрышный вариант.
Я обвел языком ареолу, зажимая губами напрягшуюся горошинку, погладил большим пальцем кожу вокруг пупка, продвигаясь ниже. Кейт расслабилась, откидываясь на подушки и разводя колени. Пара поцелуев в живот взметнули стайку мурашек на ее коже, а обжигающее дыхание сорвало возбуждённый вздох.
Зазвонил мой телефон.
— А вот и мерчандайзер этого мира, — запыхтела Уилсон.
— Прости, — я потянулся к смартфону. — Если звонят, значит что-то срочное.
— Ничего, — она спрыгнула на пол. — Я приготовлю завтрак, и займёмся делами.
Кейт натянула мою футболку и пошлепала босыми ногами в сторону кухни. Я поднял трубку, глядя вслед удаляющейся фигуре, отмечая про себя, что любым делам предпочел бы сейчас ее стройные ноги, закинутые на мои плечи, разметавшиеся по кровати волосы и просьбы не останавливаться сорванным от криков голосом. Желательно на весь оставшийся день.
Бубнящий в трубке собеседник замолчал.
— Повтори, пожалуйста. Я отвлекся, — сбросив мечтательное наваждение, попросил я.
Сотрудник устало вздохнул и начал свою речь заново.
После решения рабочих моментов я привел себя в порядок и направился на кухню, где Кейт приплясывала возле плиты, напевая себе под нос незатейливую мелодию. В воздухе стоял дивный аромат грибов, обжаренных до золотистой корочки. Она выложила рядом аккуратные кружки томатов и взяла мельницу с перцем.
— Сегодня у нас большие планы, — деловито отметила Уилсон. Мельница захрустела, перемалывая специю. — Нужно хорошенько позавтракать.
— Мне нравится твой энтузиазм.
Я обвил ее талию, зарываясь в разбросанные по спине волосы. Подцепил пальцами край футболки, потащил его наверх, обнажая бедра и живот. Пробрался выше, по линии ребер, обошел полушарие груди, прижимая Кейт к себе как можно крепче. Она часто задышала, вжимаясь ягодицами в мой пах.
— Горит, — хрипло пробормотала Уилсон.
— Чего?
Я целовал ее волосы, шею, плечи под тонкой тканью футболки. Поглаживал бедро, одновременно нежно накрыв рукой грудь, ощущая, как в ладонь уперся затвердевший сосок.
— Грибы, я… — Кейт терялась в моих ласках. — Помидоры. Мы горим, — выдохнула она с усилием и рванулась вперёд. — Останемся без завтрака.
Схватила миску и вылила яичную массу, перемешанную с сыром, на сковороду.
— Когда приедем в Чикаго, — я не стал настаивать, взял турку, чтобы сварить кофе. — Возьму отпуск, запрусь с тобой на месяц дома, и пусть хоть весь мир сгорит.