The Kills
Шрифт:
«Тоскующий отец, которому я напоминаю его дочь, только и ждал меня в его доме».
Я кожей ощутила, как тягостно моё присутствие для Джека. Он изо всех сил привыкал к пустующему дому и одиночеству. Теперь я нарушила его скорбь своим вторжением. Я подошла ближе, чтобы разглядеть обстановку. Девичья спальня с обилием разноцветных подушек на кровати, ворсистым белым ковром и большим шкафом, в котором хранится одежда. Тусклый свет отбрасывал круглый ночник в виде луны на деревянной подставке. Здесь не было постеров и бардака,
Меня вдруг посетила очевидная по своей простоте мысль, до которой раньше я не доходила в силу слишком бурно закрутившего меня водоворота событий.
— Почему Линда хранила дневник на чердаке? — я пошарила взглядом по потолку, пока Джек не решался посмотреть на меня.
Как и ожидалось, люк находился на самом верху, без выдвижной лестницы, которую часто делают для удобства, а значит, чтобы попасть туда, нужно было принести стремянку. Вряд ли девушка стала бы так заморачиваться. Я точно не стала бы, особенно при наличии своей комнаты.
— Когда Мэгги умерла, — всё так же смотря в пустоту комнаты, тихо начал он, — я остался один с девочкой-подростком. Представляешь, что это такое? — Джек повернулся ко мне, в его глазах отчётливо виднелась печать грусти и одиночества,. Моё сердце сжалось от тоски. — Я понятия не имел, что делать.
Я стояла, стискивая пальцами лямку рюкзака, и не пыталась найти слова. В этом не было необходимости.
— Самый сложный период, бунтарство против правил и родителей. А потеря матери выбила Линду из колеи, — он опёрся рукой о косяк. — Да и меня тоже.
Джек умолк, похоже, погрузившись в омут памяти.
— Я переживал, как бы она не попала в дурную компанию или какую передрягу.
Откровение само полилось, не требуя наводящих вопросов. Стало понятно: Джек устал хранить в себе эту тайну.
— Иногда я проверял её комнату, знаешь, — он вымученно усмехнулся, — как все родители. Искал сигареты или, не дай бог, наркотики. Тогда и нашёл случайно дневник, — что будет дальше я уже догадалась, но ему жизненно необходимо было высказаться. — Это было одним из самых нелёгких решений. Но я понятия не имел, как мне узнать, что творится в жизни Линды, если она не идёт на контакт. Сначала это были лишь подростковые переживания, затем уже более взрослые, тогда я перестал их читать.
Джек со стыдом посмотрел на меня, наверняка ожидая встретить осуждение во взгляде.
— Ты действовал как мог, — оправдала я его, хотя понимала: мне бы точно не понравилось, копайся родители в моём дневнике.
— Когда я обнаружил её, — он запнулся, так и не смея произнести «мертвой». — Вспомнил о дневнике. Побоялся, что его заберут как улику и будут читать мысли моей дочери. Я спрятал его, чтобы полиция не нашла. Потом решился все же посмотреть, вдруг она знала убийцу.
Джек оборвал свой рассказ, дальнейшее было осознавать весьма неловко. Он тоже читал те записи. Возможно не все. Но разве это что-то меняет?
— Мэгги говорила,
Он протянул руку и плавно закрыл дверь в комнату Линды.
— Твоя комната в конце коридора, — Джек указал на спальню по диагонали. — Располагайся.
***
Воскресное утро не сулило мне ничего хорошего. Ожоги под повязками ныли и чесались. Повреждённая мышца болела и простреливала при каждом движении до белой ряби в глазах. Пришлось закинуться обезболивающим, чтобы боль не отвлекала от поставленных целей. В планах было сбежать из больницы, взять такси до Линдена, затем пересесть в свою машину и посетить воскресную службу, как и планировалось.
Этот ублюдок пытался меня убить, уничтожил участок и архив, в котором наверняка было нечто интересное и компрометирующие на него. Поставил нас в ситуацию, пошатнувшую отношения. Кейт только начала раскрываться, не боясь пустить в своё сердце нового человека. Теперь все пошло прахом.
Курьер доставил новую одежду, как раз когда я покончил с больничным завтраком. Медсестрам на посту хватило моего обаяния и клятвенного обещания вернуться через несколько часов.
До Линдена я доехал аккурат к девяти, как раз успевая забрать Кейт, чтобы вместе поехать в церковь.
Полицейский участок, некогда воплощавший собой оплот власти и порядка, превратился в изъеденное пламенем строение. Черные от копоти стены с пустыми оконными проемами, внутри обломки сгоревшей мебели, ещё влажные после тушения. Обвалившаяся местами крыша пропускала бледный свет внутрь здания.
Мою машину оттащили чуть дальше, благо она осталась в целости и сохранности. Я с облегчением нырнул внутрь и позволил себе минутную слабость, погладил руль, вдыхая знакомый запах кожи салона. Хотя бы здесь у меня был контроль.
На стук в дверь дома Джека минут через пять мне открыла заспанная Уилсон. Она потёрла глаза и застыла, растерянная моим появлением.
— Люцифер, что ты здесь делаешь? Ты же должен быть в больнице.
Я молчал, улыбаясь как последний дурак. Она была такая милая в своей синей пижаме с крупными желтыми изображениями луны и звёзд.
— Почему ты не надевала эту пижаму при мне? — я пропустил вопрос мимо ушей.
— При тебе вообще был смысл одеваться? — Кейт поёжилась и вопросительно уставилась на меня.
Улыбка стала ещё шире. Я не видел её всего лишь ночь и чертовски соскучился, так, словно мы не виделись несколько лет.
— Давай зайдём в дом. Здесь холодно, — я шагнул в коридор и закрыл за собой дверь.
— Зачем приехал? Ты должен быть в больнице, у тебя ожоги, — засыпала меня возмущениями Кейт.
— У нас запланирован поход в церковь. Если этот гавнюк думает, что я буду отлёживаться, давая ему фору, то он очень сильно ошибается, — руки сами собой сжались в кулаки от гнева. — Теперь я возьмусь за его поиск ещё более основательно.