The madness (Безумие) (дилогия)
Шрифт:
Неожиданно из-за левого края департамента вырулил кустарно бронированный джип с массивным таранным бампером-ковшом спереди и врубился прямо в ряды заграждений. Бетон разлетелся каменным крошевом и бронемашина на полном ходу врезалась в правое переднее крыло припаркованного «доджа». Полицейский автомобиль от удара буквально подбросило в воздух и, перекувыркнувшись, он полетел прямо в меня.
В последний момент я успел ничком рухнуть на асфальт, обдирая кожу на правом плече и прокатываясь по земле. Грудь моментально отозвалась вспышкой боли в едва-едва заживших рёбрах. Над головой пролетел искорёженный «додж» и врезался в асфальт в нескольких метрах от меня.
Бронеджип затормозил совсем рядом, дверца его багажника распахнулась и из неё высыпались что-то орущие гангстеры. Я привстал на одно колено и буквально смёл их плотным огнём из обоих стволов.
Неожиданно в метре от меня распахнулась передняя дверца машины, и из неё
Кажется, мне даже почудилось, как пули неизвестного стрелка просвистели почти рядом с моей головой.
Обернулся назад, увидел опускающего револьвер Датча, который сейчас ухмылялся.
— Ты что, охренел? — рявкнул я, подползая поближе к джипу, прячась за него и заменяя почти опустошённые магазины на новые. — Чуть меня не угробил!
— Забей! — отозвался здоровяк.
Юморист чёртов. Бросил взгляд назад — на сиденье джипа… Хм-хм-хм… Спрятал «катлассы» и подтянул к себе старенький, с вытертой почти до белизны ствольной коробкой АКМ. Пистолеты — хорошо, автоматы — лучше. Ваше слово, товарищ Калашников!.. Из-за поворота вырулил ещё один самосвал, но водитель у него явно был криворук и ущербен, потому что умудрился на полном ходу врезаться в бетонные «зубы», разворотив себе весь капот и опрокинув грузовик. Машина проехала на правом боку несколько метров, сдвинув противотаранные барьеры, после чего остановилась. Спустя пару минут из кузова самосвала начали выбираться помятые, не особо целые и не всегда невредимые гангстеры… Вся неприятность заключалась в том, что остановился самосвал буквально в двух-трёх метрах от бронеджипа, за которым я укрывался. Соответственно противник находился от меня не просто близко, а СЛИШКОМ близко. Я вскочил на ноги и дал от бедра длинную очередь. Вихрь тяжёлых пуль трёхсотого калибра, выпущенных из «калашникова», смёл идущих в первых рядах нападающих, но затем патроны кончились, и я остался с голыми руками против полутора десятков врагов. Рывок вперёд, отбиваю автоматом ствол старенькой М-16 в сторону. Грохот выстрелов гремит рядом. Впечатываю усиленный металлом затыльник приклада, разбивая зубы и челюсть врага в кровь. Противник отлетает назад. Шаг, второй. Поворот, удар. Пустой магазин бьёт в печень ещё одному врагу, заставив его скрючиться от боли и выпустить винтовку из рук. Поворот, тычок стволом под рёбра ещё одному. Вспарывающий удар прикладом, бьющий противнику под подбородок сворачивающий ему шею. Поворачиваюсь на месте, приседаю. Идущий по дуге увесистый деревянный приклад «калашникова» бьёт по колену следующего врага, опрокидывая его набок… Прямо в лицо мне смотрит пистолет, который держит в вытянутой руке ещё один враг… Неожиданно в его голову чуть пониже уха с влажным хрустом вонзается тяжёлый метательный кинжал. Враг с хрипом оседает на колени, отводя от меня оружие и протягивая вторую рук к торчащему из головы ножу. Выпустил из рук автомат, рванул вперёд. Поворот, правое плечо бьёт в грудь умирающего врага. Перехватываю выпадающий из его ладони пистолет. Тело гангстера содрогается от попавших ему в спину пуль — очень вовремя я решил воспользоваться этим живым щитом… Приятели урода наконец-то спохватились и, как водится, начали много и бестолково палить, не особо разбирая, кто перед ними — враг или союзник… Поворачиваюсь, «кольт-1911» в руке плюётся огнём — троих противников буквально сносит попаданиями тяжёлых пуль. Последняя пуля — в корчащегося на земле врага со сломанным коленом. Буквально из ниоткуда появляется светловолосый священник, в подкате подсекающий ещё одного врага. В его лапе мелькает массивный треугольный метательный нож, вроде которого я уже видел у Тома. Кажется, он называл его кунаем… Тычок в горло лежащего на земле гангстера. Священник поднимается на ноги и несколько раз всаживает нож в живот ещё одного. Поворот — кинжал вспарывает горло ещё одного. Громила пинком отшиб направленный в него ствол укороченного «калашникова», перехватил автомат, выкрутил его вместе с рукой держащего его бандита. Метнул свой нож в глаз следующего противника, стоящего в паре метров от него. Выхватил второй нож и одним махом вскрыл горло врагу, которого держал. Я достал «катлассы» и успокоил ещё двоих, а вот третий успел дать по нам очередь из укороченного «калашникова». Мы со священником порскнули в стороны.— Отличная работа, ваше преподобие! — крикнул я, выглядывая из-за джипа и оценивая как близко продвинулись нападающие.
— Иди на хрен, сын мой!
И тут наконец-то прибыла сакраментальная кавалерия Конфедерации из-за холмов.
Просто — раз! И из всех улиц и переулков начали появляться полицейские машины и даже БТР в чёрно-белой окраске, которые ураганным огнём разнесли нападавших в кровавую пыль. Не спасла даже доморощенная броня кузовов самосвалов — крупнокалиберные пулемёты прошили её на раз.
В течение нескольких минут всё было кончено. И только после этого из департамента соизволил выгрестись Уолтер в сопровождении полудюжины полицейских с оружием и с укороченным автоматом наперевес.
Мы с светловолосым священником выбрались из укрытий и направились к своим напарникам. Почти одновременно подошёл и Фрей.
— Ну, и что это? — сварливо осведомился шеф полиции. — Что это была за комедия дель арте?
— Это риторический вопрос, — сообщил я всем собравшимся. — Ты чего это внутри сидел и молчал, пока мы тут воевали. Между прочим, за твою берлогу, а?
— Мне платят не за то, чтобы я был героем, а чтобы я делал свою работу, — парировал Фрей. — И, между прочим, вас ввязываться в перестрелку никто не просил, вот!
— Ага, по нам тут стрелять начали, а мы должны были молчать в ответ, так что ли? Разбежался! Моя полиция меня бережёт, только как-то паршиво бережёт — ажно самому беречься приходится.
— Вайс, не кипятись, — вмешался Датч, пряча револьверы и присаживаясь на корточки рядом с лежащей на земле девушкой. — Это ж из-за неё ты весь этот сыр-бор затеял?
Тьфу ты. Девка, точно же! Забыл уже…— Да, из-за неё. Её не зацепило?
— Нет, ран у неё нет, — покачал головой здоровяк. — Правда и пульса тоже.
— Хочешь сказать, что она…
— Именно. Померла.
Ну, вот что за невезуха, а?— Джонни, займись этими ребятами, — кивнул в нашу сторону одному из своих парней Фрей.
— Вы арестованы! — бодро рявкнул коп, наставляя на нас винтовку.
В следующий момент на него смотрело пять пистолетных стволов. То, что коллеги полицейского тоже взяли нас на прицел, казалось, ни меня с Датчем, ни священников не взволновало.
— Не вводи нас во искушение, сын мой, — добродушно произнёс длинноволосый.
— Гхм… Тогда задержаны.
— Джонни, если тебя убьют я не буду мстить, потому что ты идиот! — издали рявкнул Уолтер. — Святош опроси и отпусти, двое других головорезов пускай тоже дадут показания и катятся на все четыре стороны.
— Я бы хотел кое-что для начала прояснить, — я убрал «катлассы» и подошёл к лежащей на земле девушке.
— С удовольствием отвечу на любые ваши вопросы, — дружелюбно сказал Датч, нажимая на клавишу и откидывая в сторону барабан одного из револьверов. Раз, и на землю валятся золотистые гильзы, а здоровяк достаёт из одного из многочисленных карманов жилета специальную обойму для перезарядки.
— Он был незаряжен? — поинтересовался длинноволосый, убирая свой удлинённый «глок» под сутану.
— Зато я мог опустошить барабан второго всего за две секунды. Уверен, этому господину такого бы хватило с запасом.
— И то верно…
39
Беглый осмотр тела неизвестной показал следующее:
На вид — лет двадцати пяти, очень худая. Из одежды — свободная рубаха типа больничной. Отсутствует левый глаз, предположительно, удалённый хирургическим способом. Множественные ушибы и ссадины. Запястья и лодыжки носят следы связывания чем-то эластичным.
Кости правой руки носят следы многочисленных недавних переломов. Плохо заживших. На голове — следы от применения электрошока. Множественные следы от уколов на левой руке…
Беглянка из какой-нибудь больницы, вполне возможно даже подпольной по принудительному изъятию органов?
Но тогда на кой ляд у неё на груди выжжено какое-то замысловатое клеймо, а левая рука от пальцев до плеча покрыта вязью вырезанных прямо на коже символов?
— Эмм… Падре, отче или как вас там… — обратился я к стоящим рядом священникам, которые уже закончили давать показания полиции, но не торопились покидать место боя о чём-то негромко переговариваясь между собой.