Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

В топке «Взглядов» и множества эпигонских программ, хлынувших в эту расщелину журналистики, тогда сгорело практически все, на чем стояла не только советская идеология, но и национальная культура. Телевидение показало, что оно действительно огромная власть. Оно формирует общественное сознание. Но на уровне не размышления, а – гипноза. Формирует ритм жизни (мотылькового образца) и способность (точнее, неспособность) людей проникать в глубь явлений. Формирует для общества систему ценностей и модных имиджей.

На этих дрожжах выросло поколение «короткого дыхания». Поколение с бычьей шеей, «качки», «новые русские» с хорошо развитым хватательным инстинктом и полным отсутствием культурных навыков. Пятиминутный сюжет был для них привычным размером. На шестой минуте они скучали и переключались на другую программу. А так как соскучившийся зритель – гроза рыночного ТВ, стало быть, надо удержать внимание любой ценой. «Оставайтесь с нами!», – неутомимо взывал с экрана Любимов. Но удерживать внимание людей становилось все труднее. Клиповое сознание не предполагало мыслей самостоятельных и логичных. Клип не знал такой категории, как мораль.

Поняв, что политические клипы (ток-шоу, как именовали их во «Взгляде») перестают пользоваться успехом, Листьев легко перешел в сферу шоу-бизнеса, позаимствовав у американского ТВ удачную форму азартной игры-викторины. Возникло «Поле чудес», само название которого неизбежно вызывало ассоциации со Страной Дураков и еще раз подтверждало худшие подозрения: цинизм становился главной чертой новой журналистики. Телевидение первым уравняло и политику, и экономику, и все сферы жизни – с игрой, впрямую включив их в игровое пространство, сделав парламентские слушания – потехой,

убийство – зрелищем, войну – азартнейшим из зрелищ. «Что наша жизнь – игра!» – это талантливый Влад Листьев доказал и жизнью своей, и карьерой, и даже смертью.

Элементом коммерческой игры был сам героизм первых правдолюбцев российского телеэкрана. Ироничные, артистичные и раскованные, как на арене, они очень грамотно, по законам рынка, сформировали свой имидж героев, охотно при случае подчеркивая эффектные опасности своего положения. Как-то они позволили себе даже леденящую кровь инсценировку: в момент передачи «Взгляд» тишину студии вдруг прорезали сухие хлопки выстрелов и откуда-то из-под потолка посыпались молодчики в пятнистых комбинезонах – случился вооруженный захват телестудии в прямом эфире, и зрители у экранов не сразу поняли, что это – всего лишь щекочущий нервы аттракцион, очередной клип на модную тему.

Порезвились, посмеялись, перемигнулись: «Оставайтесь с нами!». В принципе винить ребят невозможно: они увлеченно и талантливо разрабатывали, в противовес осточертевшей системе советского партийного телевидения, новую вещательную модель. В разработках не было, как мы отмечали, никакой внятной программы – культурной или, не дай бог, идейной. Чтобы не изобретать велосипед, просто копировали приемы американского ТВ, без затей перенося их на отечественную почву. Делали свое дело, не слишком задумываясь о мере своего воздействия на общество и возможных последствиях. Для них хорошо было все, что способствует коммерческому успеху, и они «раскрутились» всем на зависть: пошли шикарные круизы, дорогие роскошные фирмы, собственные бульварные газеты, на экранах закрутилась всероссийская рулетка, принося баснословные доходы. Под мощным влиянием своего расковавшегося телевидения общество постепенно оттаивало от спячки. Оковы пали, но взамен не предлагалось никаких нравственных ориентиров, никаких богов, кроме доллара, никаких эстетических ценностей, кроме пряных, доселе запретных плодов, и никаких лозунгов, кроме: «Обогащайтесь!». И свобода воспринималась с предельной, пьянящей простотой: теперь все можно.

Параллельно с индустрией телеразвлечений активно развивалась новая для России индустрия информации. Она быстро вошла в общее игровое пространство и сделалась подобием пинг-понга. Возникли даже псевдоинформационные программы наподобие «Времечка», объявлявшие конкурс среди телезрителей на самую «крутую» новость, и любая утка шла в эфир. Авторы расплодившихся на всех каналах «Криминальных хроник» стали с бесстрастностью патологоанатомов рассматривать обезображенные трупы, живописные пулевые отверстия и расквашенные лица, смаковать методологические подробности преступлений. По сходной модели зарабатывали популярность многие печатные издания: они принялись обрушивать на читателей мегатонны крови, мистики, эротики и сенсационных разоблачений. Все это привело лишь к одному: общество окончательно перестало доверять своим средствам массовой информации. Оно интуитивно поняло: информация, от криминальной до политической, как и все в стране, стала предметом купли-продажи. Шариком в азартной игре на «Поле чудес».

Нравы, до тех пор более характерные для уголовного мира, начали определять жизнь таких сфер, как идеология. Телевидение, все перестроечные годы усердно романтизировавшее образ героя-супермена, для которого главный аргумент – кулак или пуля, теперь все чаще ощущает тяжкие удары запущенного им бумеранга. Ведь если интеллект, гуманизм и сама человеческая жизнь более ничего не стоят на телеэкранах, их цена неизбежно падает и в общественном сознании. Если убийство и насилие перестают восприниматься как аномалия, становятся предметом репортерского стеба и входят в норму, если ухватки и лексика зэков определяют тон наиболее популярных газет и телешоу – рано или поздно вся эта журналистская уголовщина должна аукнуться в жизни. У пули, как у клипа, разговор короткий. О разумном, вечном и тем более добром сегодня вспоминать не принято. Новая журналистика, похоже, пришла в мир, чтобы бить по голове, пугать и приучать к мысли, что мир – загон, и люди в нем свиньи. За такую работу пока еще лучше платят. И тонут в этой пучине последние островки, где когда-то пульсировала мысль, догорают угольки ретиво затоптанных традиций и моральных табу – всего, что составляло человеческую культуру».

Взгляды Анатолия Лысенко

Расспросил Анатолия Лысенко о начале большого пути. Каким образом в постсталинскую эпоху люди приходили в профессию?

– Первый раз я попал на телевидение, будучи студентом МИИТа, в 1957 году: участвовал в морально-этическом диспуте. Меня тогда даже кто-то из знакомых сфотографировал с экрана телевизора. А пять лет спустя мне позвонили и сказали, что, вот, мол, пришли мужики с телевидения и хотят сделать передачу о нашей самодеятельности. И эту передачу за 3 часа до начала сняли с прямого эфира. Режиссер, который с нами работал, начал ломать голову – чем заткнуть брешь в сетке. Ребята говорят: у нас есть Олег – способный карикатурист, нарисует карикатуры, а Лысый – так они называли меня – напишет к этим карикатурам тексты. И за пару часов мы сваяли монолог о студентах.

Опыт оперативной работы у меня был: я у нас в самодеятельности практиковал как конферансье и читал лекции о международном положении поэтому мне предложили вести передачу «Комсомольский прожектор». Лет пять работал внештатно, совмещая с основной работой на заводе. Плюс учился в аспирантуре.

– «Прожектор» это ведь тоже проект «молодежки»?

– Да, я тридцать лет проработал в молодежной редакции, с 1968 года. Из нее, как знаешь, вышли почти все нынешние руководители каналов.

– Тогда так же сурово сюжеты запрещали?

– В первый же день я сам снял с эфира передачу Ворошилова «Хиросима – любовь моя». Если бы мы ее дали в эфир, редакцию закрыли бы. Ну ко мне ввалился Ворошилов и говорит, что будет драться. Мы потолковали и решили работать вместе. Сотрудничество с Владимиром Ворошиловым очень много мне дало: мы делали «Аукцион», «Письма о войне», «КВН», «А ну-ка, девушки!», «А ну-ка, парни!», «От всей души!», «Молодцы», «Что? Где? Когда?».

– «Мир и молодежь»?

– Тоже. Еще я делал «Диалог» и цикл «Наша биография». Руководителем редакции была Маргарита Эскина, она мне доверяла. Программа у нас была политическая, а я ведь был секретарем парторганизации, но при этом не был идеологически зажатым – просто нужно было уметь «прикрываться зонтиком», выражать свое мнение так, чтобы оно не противоречило общепринятой идеологии.

Степень свободы зависела от редакции. Например, в редакции пропаганды можно было попасть на прием к главному редактору, только если в начале была аудиенция у заведующего отделом. Там была такая дисциплинарная система. В нашей редакции, например, этого не было. Вот редакция пропаганды занималась общественно-политическим вещанием, были редакции: информации, музыкальная. А молодежная занималась и общественно-политическими передачами, и музыкально-развлекательными, и информационными, и международными – всякими. То есть мы делали все. И на этом мы себе немного развязывали руки. Как только нас пытались ограничить по тематике, мы начинали объяснять, что, мол, понимаете, это же для молодежи, нужен особый подход, ведь это совершенно другая аудитория. И нам это разрешалось. А когда нас начинали давить и говорить: вы занимайтесь своими молодежными проблемами и не лезьте никуда больше, – мы отвечали, что нельзя же делать возрастное гетто, молодежь интересует все. И вот, лавируя между этими ограничениями, мы добились определенной самостоятельности.

Когда Лысенко стал гендиректором Российского ТВ, никто из его бывших подопечных – ведущих программы не перешел вместе с ним в его новую вотчину. Хотя, казалось бы…

– Анатолий Григорьевич, вот я всегда считал, что вы хорошо освоили свое дело. Ведь у вас всегда – тактика Руководителя: разделяй и властвуй. Мне кажется, что вы все время разводили «мальчиков» – ведущих «Взгляда». Чтобы легче с ними управляться.

– Нет. Я очень не люблю, когда люди, делающие одно дело, начинают ссориться. Я стараюсь, чтобы они не ссорились. Потому что я начинал чувствовать, что есть опасность расхода. В начале не было и конкуренции среди тройки (Захаров/Листьев/Любимов. Е.Д .). И переход на тандем ведущих был вызван чисто техническими причинами. Ребята сначала все делали втроем. Это было прекрасно, но громоздко. Они начинали уже загибаться где-то на пятой, на седьмой передаче. Должно быть какое-то перераспределение.

– Вспомню мемуары Мукусева: «Желая сделать передачу во всех смыслах «без галстука», мы долго искали претендентов, пока Шепилов, не привел с иновещания молодых ребят. Тексты им писались, материалов они почти не снимали: Сагалаеву не раз приходилось отбивать их от постоянных нападок журналистов и руководства нашего замечательного телевидения. На «Взгляд» работало много людей. Но зрители видели только верхнюю часть айсберга – ведущих. Не все у них получалось хорошо, хотя они обучались очень быстро. Но телевизионное и партийное начальство требовало «крови»: «Убрать этих непрофессионалов из эфира, и все». Чтобы сохранить и передачу, и ребят, тогдашний главный редактор Главной редакции программ для молодежи ЦТ Эдуард Сагалаев нашел хитроумное решение: он поручил вести «Взгляд» мне, а через некоторое время посадил рядом со мной одного «мальчика», потом другого… В итоге программа выровнялась, и мы стали вести ее по очереди». Вы знаете, кто меня интересует – Мукусев. Фигура колоритная. Был выпускающий программы. Стал ведущим. Вы, естественно, помните сенсационный материал в «Огоньке», когда он «хлопнул дверью». Он там всем сестрам по серьгам роздал. Написал, что, покидая КПСС, он выходит из партии пономаревых и шипиловых. И т. д. Досталось всем. Включая бывших коллег-ведущих. Вашу фамилию, по-моему, помянул вполне лояльно.

– Он даже похвалил меня и Сагалаева. Мы хотели ответить было, но потом поняли, что как-то… Я после «огоньковской» статьи просто сказал, чтобы он забыл мой номер телефона. Честно скажу: я всегда был категорически против.

– Публикации?

– Прихода Мукусева. Как ведущего. Меня заставили. И человек, который меня заставил, позвонил в день выхода того интервью и сказал: «Ты знаешь, я просто чувствую свой грех…» Сказал: «Чувствую свою вину перед ребятами, перед тобой» (предполагаю, что речь о Э.Сагалаеве – Е.Д .).

Володя странный человек. Он трудяга. Тут я не могу сбрасывать со счетов. Так получилось, что я с ним работал до «Взгляда». Он делал у меня много передач, когда только начинал. Мукусев человек талантливый. В каком смысле? Во-первых, трудолюбив. У него есть нюх на материал. Есть журналистское счастье. Это тоже так бывает. Он берет материал и тот становится звездным, хотя он в него ничего не вкладывал. Но я не могу сказать, что он очень добрый человек. Володя любит не то что в искусстве себя – он только себя любит. Ему везло на материалы. Но беда его – он суперсолист. Он должен сам играть на рояле, сам спеть.

– Но с Политковским они слепили крепкий, хороший тандем. И работали дельно. Так, во всяком случае, смотрелось.

– Смотрелось – да. Но вообще-то это не так.

– Настоящую супер-звезду можно синтезировать только в воображении. Суровость Невзорова, напористость Гурнова, шарм Листьева, реакция Любимова, интеллигентность Крылова, ироничность Шолохова, что еще?

– Ведь беда в чем? Нельзя же быть для всех интересными. Вот одна из традиций телевидения, – мы делаем передачи для всех. Для жителей Верхне-Ухлюпинска и академика Лихачева. О каком обаянии речь?

Я всегда Мукусеву говорил: Володя, ты должен одну вещь понимать – ты популярнее Льва Толстого. Толстого читало десять миллионов, а тебя каждую неделю видят сто, хотят они или нет. У нас чего нет? Нет системы становления звезд. Гениальная книжка Моргана «Великий человек». Я ее когда прочитал, чуть не заплакал от обиды. Там – технология. Как из человека делать телезвезду. В «Что? Где? Когда?» Нурали Латыпов – он был телезвездой, почти легендарной. Хотя был абсолютно некрасив. Он был наименее красив из всех остальных. Наименее речист. Но так сложилось. А сама передача строилась так, что если появлялся кто-то выползавший, то начинали работать на него. Это от Ворошилова. Он умел это создавать. Он один из немногих подлинных телережиссеров.

– То есть Ворошилов сумел вычислить Латыпова?

– О, нет! Он в этой передаче ставил на других. Не всегда ставят на тех. У нас нет системы воспитания звезд. Была Фаина Григорьевна Раневская. Разве в мире имея актрису такого масштаба из нее бы не сделали суперзвезду?

Нона Мордюкова – при всем при том – это тоже звезда! Да из нее же можно было сделать сверхзвезду! У нас не принято. Не выеживайся, не высовывайся. Трамвайный закон. Не вылезай – ты скромная советская киноактриса. Я не говорю, был очень большой период невероятного страха популярности телевизионного журналиста. «Не ты герой». Герой – простой советский труженик, которого ты снимаешь.

– Когда этот период закончился? К моменту создания «Взгляда»? Позже – в 88-м?

– Он начал агонизировать где-то году в 85-86-ом. Когда журналист получил право сказать: «Я не считаю, я так думаю». Но – «дело журналиста рассказывать о советских людях» – это крепко. Рассказывать. А не пользуясь, как говаривал Лапин, служебным положением, вылезать на экран. У нас была такая передача, называлась она «Пресс-конференция». Ну детишки там или молодые люди встречались с популярными людьми и задавали им вопросы. А те отвечали. Хорошая была передача. Потому что она позволяла придумать очень интересные, а порой и каверзные вопросы, которые журналист не имел права задавать. А простой советский учащийся ПТУ мог. И все говорили: «Какой молодец. Какой вопрос задал. Ах ты, шалунчик». Если бы задал работник ЦТ, ему бы оторвали руки, ноги и другие принадлежности. А тут простой работяжка (особенно если такую блокадную мордочку найти), ну – мечта! И ведущий там сидел рядом, ну, как на нормальной пресс-конференции. И вдруг: «А чего это он сидит рядом с популярными людьми – примазывается?». Потом пошла другая эпоха, где-то 85-й год. Журналист наконец-то, поимел право «примазываться».

Как создавалась Мирей Матье? Ее воспитывали три-четыре года. С ней работали модельеры, парикмахеры, учителя манер. Кто у нас воспитывал Аллу Пугачеву? Она пробилась через все. Самородок. Так у нас вся страна самородков. А самородки в натуре своей имеют крайне корявый вид. Как даже хороший алмаз, пока его не огранят. А гранить мы не умеем. Потому что у нас нет ни времени, ни техники, ни средств. Когда говорят об общественном телевидении, я вспоминаю Илью Ильфа, который в записных книжках писал: ученые связывают светлое будущее с приходом в жизнь электричества. Электричество уже есть, а счастья все еще нет. Решит ли общественное телевидение все наши проблемы? Если оно «общественное» – значит, надо иметь общество. На моей памяти мы строили социалистическое, затем капиталистическое, теперь – гражданское общество. В итоге имеем огромное количество недостроя… Будь у нас гражданское общество – я был бы за общественный канал. Но наши люди не определились, в каком обществе они хотят жить. Разговоры о том, что мы выстроим гражданское общество, разработаем национальную идею, напоминают мне фильм «Девять дней одного года». Там герои идут по коридору и видят стенгазету, в которой написано: «Откроем новую частицу к 7 ноября!». Нельзя с понедельника ввести гражданское общество, общественное телевидение, национальную идею.

Депутаты от «Взгляда»

В марте 1990 года трое ведущих легендарной программы «Взгляд» получили депутатские мандаты. Спровоцировал Мукусева, беседуя с ним о том периоде для этой книги:

– Недавно беседовал с «Лысым», и его тезис: в 1990 году в парламент можно было выбрать и табуретку, если эта табуретка стояла в студии программы, которую с восторгом и воодушевлением смотрело 200 миллионов зрителей.

Начальником, а точнее руководителем программы «Взгляд», ее отцом-основателем, в прямом смысле слова крестным, давшим ей имя, был главный редактор Молодежной редакции ЦТ Эдуард Михайлович Сагалаев. Непосредственно подготовкой каждого выпуска занимались по очереди три главных выпускающих – Андрей Шипилов, Станислав Ползиков и Владимир Мукусев. А делался «Взгляд» в отделе, которым руководил Сергей Ломакин. Вот, собственно, и все начальники, которых ты, конечно, помнишь. А еще «Взгляд» делали три десятка первоклассных корреспондентов, режиссеров, а помогали им в этом прекрасные операторы, музыкальные редакторы, ассистенты, администраторы, то есть всего в нашей команде работали около семидесяти человек.

Но были во «Взгляде», как и в редакции в целом, люди, как говорили, «для мебели». Впрочем, «табуретками» их никто не называл. К ним относился и названый тобой «руководитель». Смысл его существования сводился к выписыванию пропусков и вытиранию носов нашим молодым случайным и поначалу крайне неумелым ведущим. Сагалаев объяснял существование в редакции этого «ценного кадра» пожиманием плеч, киванием головой куда-то в потолок, при этом он бледнел, сжимал кулаки, а по скулам его ходили желваки.

Поделиться:
Популярные книги

Sos! Мой босс кровосос!

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Sos! Мой босс кровосос!

Идеальный мир для Социопата 2

Сапфир Олег
2. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
6.11
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 2

Газлайтер. Том 12

Володин Григорий Григорьевич
12. История Телепата
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 12

Жребий некроманта 3

Решетов Евгений Валерьевич
3. Жребий некроманта
Фантастика:
боевая фантастика
5.56
рейтинг книги
Жребий некроманта 3

Вперед в прошлое 2

Ратманов Денис
2. Вперед в прошлое
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Вперед в прошлое 2

Темный Патриарх Светлого Рода 5

Лисицин Евгений
5. Темный Патриарх Светлого Рода
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Патриарх Светлого Рода 5

Совок 9

Агарев Вадим
9. Совок
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.50
рейтинг книги
Совок 9

Аромат невинности

Вудворт Франциска
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
9.23
рейтинг книги
Аромат невинности

Неудержимый. Книга XI

Боярский Андрей
11. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XI

Прометей: каменный век II

Рави Ивар
2. Прометей
Фантастика:
альтернативная история
7.40
рейтинг книги
Прометей: каменный век II

Оружейникъ

Кулаков Алексей Иванович
2. Александр Агренев
Фантастика:
альтернативная история
9.17
рейтинг книги
Оружейникъ

Идеальный мир для Лекаря 20

Сапфир Олег
20. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 20

Не грози Дубровскому! Том VIII

Панарин Антон
8. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том VIII

Последняя Арена 5

Греков Сергей
5. Последняя Арена
Фантастика:
рпг
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Последняя Арена 5