The Walking Dead: проклятое перерождение

DeLevis

Нет, Ноксвилл не был с размером Саванной, он был гораздо меньше, но и гораздо больше по сравнению со всеми городами, которые мы посетили после Саванны. Возможно тревога за то, что нас может поджидать в столь большом городе и страх снова потерять дорого человека, и привели меня к такому непривычному мне состоянию.

— Я тоже, — ответила мне Оливия. — В них только смерть.

Эти сказанные слова выглядели очень мрачными, особенно учитывая холодное и безразличное выражение лица девушки. Но затем ко мне приходит понимание того, что я не один потерял близкого человека

в городе — Оливия потеряла брата и всех друзей именно в Саванне. Осталась лишь Лилия, и лишь она одна являться последней нытью, что связывает её с прошлым, до апокалипсиса. И это одна из причин, по которой Оливия очень сильно дорожит Лилией.

Но даже так, в отличие от меня Оливия не испытывала страха, как я. Конечно, можно подумать, что она просто не может его изобразить, но я давно научился распознавать её, казалось бы не существующих, выражения лица. Поэтому я прекрасно вижу и понимаю, что никого страха, Оливия сейчас не испытывает. Она испытывает только некую стойкую уверенность и спокойствие.

И эта уверенность со спокойствием, начали распространяться на меня.

— Джейкоб, — обратилась ко мне Оливия, тем самым вырвав из раздумий. Она говорила негромко, поэтому остальные не слышали её. — А что если Майкл не причастен к исчезновению Клары?

— То это очень плохо, — также тихо ответил я ей. Я уже упоминал, что тогда в противно случаи в группе есть неизвестный убийца и, чтобы найти его придётся устроить расследование, а это недоверие в группе и возможный раскол. — Потому что других подозреваемых у нас нет, и нам придётся постоянно огладываться назад, чтобы проверить, нет ли никого позади с ножом.

Оливия согласно кивнула. Она думала также и в том же направлении.

— Но если Клара всё-таки совершила самоубийство, то это сильно всё упрощает, — также сказала она.

— Да, — согласился я с ней. — Потому что тогда нет никого убийцы. Но, нам это уже не узнать, её тела мы не заметили, значит, если она и совершила самоубийство, то уйдя от группы. Ещё, не в пользу этого говорит то, что не было никаких предсмертных писем или посылок.

— А, возможно, она и не мертва, — Оливия неожиданно вдвинула своё новое предположение. — Она могла просто уйти по своей воле от группы.

— Могла, — я не стал отрицать такую версию событий. — Но отсюда снова возникает всё та же проблема — никаких писем.

— Да, ты прав. И если даже допустить, что так всё-таки и было, то мы всё равно возвращаемся к Майклу, который дежурил и сказал, что никто никуда не уходил, — продолжала Оливия, согласившись со мной, что такой вариант хоть и возможен, но маловероятен.

— Конечно, есть шанс того, что Майкл невиновен, тогда нам лучше уже сейчас найти возможных подозреваемых, — добавил я своим мысли.

— И как ты собираешься это сделать? — поинтересовалась Оливия.

— Методом исключения, — ответил я ей. — Нас в группе сейчас двадцать три человека. Когда мы пошли в больницу за медикаментами, Клара была всё ещё в группе, но к нашему возращению её не было — значит, можно смело вычёркивать из подозреваемых всех тех, кто был в больнице — Я, ты, Мартин, Джеймс, Дункан, Георгий, Джозеф, Пол и Нолан. Получается, что остаётся четырнадцать человек — это слишком много, так что продолжим исключение.

Оливия внимательно меня слушала и не перебивала.

— Сразу же исключим Ванессу, у неё нет ни мотива убийства, ни возможности его совершить, в её-то сроки беременности, — продолжил я. — Также исключим Лилию, мы с тобой прекрасно знаем, какой человек она человек и знаем, что она попросту не способна на убийства.

Лилия даже отказалась идти на штурм базы Милтона, потому что не хотел убивать людей. Даже тех, чьи друзья пытались её изнасиловать. Поэтому её смело можно убрать из списка подозреваемых.

— Согласна, — ответила Оливия. — Но по такой логике можно вычеркнуть многих, например, Джессику с Джонатаном. Джессика ведёт себя больше как ребёнок, нежели замужняя женщина, не похоже, что она способно на убийство. А Джонатану просто было бы… лень его совершать.

Казалось бы, так себе доказательство, но зная этих двоих и помня время, проведённое с ними, невольно соглашаешься.

— Кстати, Эдмунда, думаю, тоже можно вычеркнуть, — предложила Оливия. — Достаточно вспомнить, как он корит себя за смерть Нолана, чтобы понять, что он не способен на такой поступок.

Я молча согласился с этим мнением своей девушки.

— И вот список сокращён до девяти человек, — подметил я. — Вычеркнем отсюда Майкла, и получается вообще восемь — это Джексон, Клинтон, со своими друзьями: Джимом и Сэмом, и… э-э-э, ну…

— Ты не запомнил, как зовут остальных, — не спрашивала, а утверждала.

— Д-да, — неловко ответил я, почесав свой затылок.

Мне всегда было сложно запоминать имена, братья Сент-Джонсы тому прекрасной пример. Вообще удивительно, что у меня получилось так сразу и быстро запомнить имена всех, но раз в год и палка стреляет, так спихнём всё на везение.

К тому же с теми, кого я не запомнил, я практический не общался, так как не было банально времени. А когда выдавалось свободное время, я проводил его вместе с Оливией и отдыхал.

Но вернёмся к списку. Джексона я оставил в нём, потому что не могу точно сказать, что он невиновен, как это было с остальными, достаточно вспомнить его состояние после смерти своей невесты, чтобы понять, что он тогда был нестабилен и мог сделать всё что угодно.

За такими мыслями и тихим разговором с Оливии насчёт пропажи Клары, наша группа наконец-то вошла в Ноксвилл. И тот встретил нас гнетущей тишиной и пустыми улицами.

Я сказал всем быть начеку и повёл всех вперёд, переставая быть замыкающим у нас в группе. На самом деле первый пункт в нашем плане — это не фургон, а карта города. Она нам сильно облегчит поиск припасов и перемещение по самому городу.

Поэтому сейчас мы всей группой активно искали магазинчики и лавки, где могла бы раньше продаваться карта. И такой не большой магазин мы смогли найти.

Сначала мы его проверили, чтобы убедиться, что в нём безопасно и не найдя там ходячих, мы взяли карту, а затем развернули её на прилавке.