Tier

Selia Meddocs

— Позвольте мне, — Сандра с нетерпением схватила свой инструмент и, закусив от напряжения губу, повторила игру Рихарда. Не без ошибок, но повторила.

Круспе откровенно наслаждался видом своей ученицы, ее поведением с инструментом, ее водопадом длинных темно-русых волос, то и дело падающих на лицо, ее усердием, когда Сандра закусывала тонкую нижнюю губу.

И у Рихарда внезапно возникло желание поцеловать эту девушку, почувствовать вкус ее губ, подержать эту маленькую гитаристку в объятиях. А Круспе не из тех, кто противится своим желаниям.

В один шаг преодолев разделяющее их расстояние, мужчина вырывает из ослабевшей

хватки Сандры гитару и откладывает ее в сторону, не глядя, словно лишний элемент. Глядя в ее смятенные глаза с проблеском такого же желания, Рихард запускает пальцы в густую копну темных волос, пропуская шелковистые пряди меж пальцев. Дыхание девушки учащается, она смотрит на своего визави из-под полуприкрытых век. Губы приоткрыты, чуть обнажая передние зубы.

«Она готова меня поцеловать!»

«Он сейчас меня поцелует…»

Мысли в унисон — и вот уже Круспе не теряет времени зря, исследуя языком влажные глубины рта Сандры. Девушка тоже не пасет задних, зарывшись пальцами в темную шевелюру Рихарда. Руки мужчины уже давно гуляют по спине гитаристки, лаская плечи, талию, попку, обтянутую денимом, слегка сжимая соблазнительные округлости.

Гитарист уже теряет над собой контроль. Оторвавшись от истерзанных, чуть припухших губ девушки, он хрипло шепчет:

— Если мы сейчас же не прекратим, я возьму тебя тут же, на столе.

— Валяй, — следует ответ, не менее хриплый и полный страсти.

Получив прямое разрешение, Рихард одним движением руки сметает со стола какие-то бумаги, пустые коробочки и карандаши, затем, подхватив Сандру на руки, усаживает девушку прямо на стол. Та, пользуясь моментом, обхватывает его бедра ногами и тянет к себе за ворот футболки, грозя ее или растянуть, или порвать. Но кого интересуют такие мелочи?

Рука Круспе уже вовсю орудует в вырезе черного топика на лямочках. Рихард опускает их, прижимаясь губами к выемке между ключицами, затем осыпая поцелуями плечо и даже лаская нежную ложбинку между грудями языком. Сандра, едва сохраняя самоконтроль, тянет за футболку мужчины, пытаясь стянуть ее, и Рихард помогает ей в этом. Девушка не без удовольствия проводит ладонями по крепкой, мускулистой груди, затем пускает в ход зубки, покусывая коричневые горошины сосков. Круспе едва не теряет голову от удовольствия, такая ласка еще сильней возбуждает его, и музыкант уже буквально рвет на Сандре шорты, стремясь добраться до самого сокровенного, горячего уголка ее тела. Такая грубая страсть накрывает девушку с головой, ей уже самой не терпится приблизиться к финалу. Джонсон двигает бедрами, помогая снять деталь одежды, и сама тянет руки к пуговице на джинсах Рихарда. Тот понимает намек, самостоятельно расстегивая и скидывая сковывающие движения джинсы, и снова с жадностью принимается за тело Сандры.

Гараж наполняется громкими стонами, отражающимися эхом от стен. Иногда эти стоны прерываются звуками влажных, судорожных поцелуев, чтобы снова стать еще громче. Круспе проникает в тело Сандры и та, чуть ли не рыча, вонзает ногти в его плечи. Рихард наращивает темп, быстрее и быстрее, пока все перед глазами пары не начинает плясать в цветном калейдоскопе. Взрыв — и расслабление. Дыхание у любовников хриплое, прерывистое, словно после стометровки, по телу прокатывается сладкая истома.

Первым приходит в себя мужчина. Ласково проведя ладонью по голове и лицу девушки, он шепчет:

— Проснись, красавица. Не хорошо вот в таком виде нам лежать,

верно? Есть другие, более подходящие места…

— М-м-м? Ты прав, — пробормотала Сандра и потянулась. — Что-то на меня не похоже. Секс в гараже… Полная антисанитария.

— Зато сколько удовольствия, — ухмыльнулся Круспе, протягивая девушке шорты.

***

Тилль никак не мог понять, почему другие постояльцы и служащие отеля смотрят на него с жалостью. Или вообще не смотрят, опуская взгляд и торопливо пробегая мимо. Почесав репу, Линдеманн решил пока что не вдаваться в подробности происходящего, вовсю фантазируя. Группа уже давненько не снимала клипов, а солисту хотелось забацать чего-нибудь эдакого, солнечного, позитивного, навеянного соленым бризом и бронзовым загаром. И чтобы девушки были, пусть даже их новые знакомые, перепевающие наглым образом хиты из старых альбомов. Почему-то пришли в голову мотивчик из «Mein Land» и Джей Пи, соблазнительно виляющая попой. Как-то сами собой дорисовались пляж и раммы, в одних трусах наигрывающие на своих инструментах. Тилль был просто в восторге от своей идеи, а посему, напевая под нос заводную мелодию, он двинулся вниз по лестнице, направляясь к бассейну. После прошлой ночи у него обнаружился несказанный подъем сил, и Линдеманн на этот раз решил проигнорировать лифт, бодро перескакивая через ступеньку, словно прыщавый подросток.

Уже на очередном пролете он врезался в Флаке, неспешно поднимающегося наверх. Тщедушный мужчина поправил очки, сползшие с переносицы на кончик носа, и выпалил прямо в лицо Тиллю то, что первое пришло в голову:

— Смотри, куда прешь!

— Чего-чего? — Линдеманн явно не ожидал таких слов от вечно скромного Лоренца.

— Аккуратней, говорю! Так и дух можно вышибить…

Затем, словно что-то вспомнив, Кристиан бросил жалостливый взгляд на солиста и произнес:

— Сожалею, кстати.

И тут терпение Тилля лопнуло:

— Может, хоть ты, Флаке, объяснишь мне, почему каждый утырок, которого я сегодня видел, кидает на меня такие жалостливые косяки? Что уже произошло?

— Так ты не знаешь? — выдохнул Лоренц, словно обмякнув. — Значит, и телевизор не смотрел?

— Да не тяни ты резину! — Линдеманн потихоньку закипал по мере того, как Кристиан тянул время.

Клавишник снова поправил очки и тихо произнес:

— Джей Пи нашли сегодня в парке, с отрубленной головой.

— Что? — Тилль не поверил своим ушам. Гнев его тотчас же куда-то испарился. — Это не может быть правдой, нет. Ты ведь выдумал это, Флаке? Отвечай!

— Нет, Тилль, — покачал головой Лоренц. — К тому же, я практически никогда не шучу, за все то время, что мы знакомы, мог бы и запомнить.

Линдеманн обмяк и тяжело уселся на ступени, опустив голову и сжав ее в руках. Он практически не знал эту девушку, все, что их связывало — общее увлечение музыкой и постель. Но, тем не менее, известие о ее смерти стало для него ударом под дых.

— Когда это произошло? — глухо произнес мужчина, не глядя на переминающегося с ноги на ногу клавишника.

— Сегодня ночью.

— Ночью… после того, как она ушла от меня, — додумал Тилль и глухо застонал. — Черт возьми… Флаке!

— Что? — живо ответил Кристиан, с подозрением уставившись на солиста.

— Я хочу выпить. Составишь мне компанию в баре?

— Да, конечно, — Лоренц кивнул и, следуя бок обок с мрачным, как туча, солистом, спустился вниз, к бару отеля.

***