Тигана
Шрифт:
В прежнее время, до того, как матриархат пустил в Квилее глубокие корни, через горы велась торговля, и задумчивое благочестие дней весеннего Поста предвещало оживление коммерческой деятельности и обещало скорое открытие перевалов. Тогда города и замки-крепости здесь, в южных предгорьях, были полны жизни и играли важную роль. Они были хорошо защищены, так как там, где могли пройти торговые караваны, могла пройти и армия. Но ни один король Квилеи никогда не чувствовал себя на троне достаточно надежно, чтобы вести армию на север. У его трона всегда стояли Верховные жрицы и только того и ждали, когда он совершит ошибку и падет.
А затем женщины в Квилее все же захватили власть, во времена Акиса и Пасиферии, несколько сотен лет назад. Квилея под властью жриц закрылась, подобно цветку в сумерках, и караваны перестали двигаться по дорогам.
Южные города превратились в деревни или, если были достаточно энергичными и гибкими, сменили характер своих занятий и повернулись на север, как это сделал Авалле, город Башен в Тигане. Здесь, в горных районах Чертандо, могущественные лорды, которые некогда содержали блестящие дворы в своих огромных, воинственных замках, стали живым анахронизмом. Их стычки и сражения друг с другом, когда-то являвшиеся неотъемлемой частью потока событий на Ладони, становились все более неуместными, хотя не делались от этого менее ожесточенными и злобными.
Когда Дэвин работал у Менико ди Феррата, ему иногда казалось, что каждая вторая баллада, которую здесь пели, повествовала о каком-нибудь лорде или его младшем сыне, преследуемых врагами на этих утесах. Или в них пелось о несчастных любовниках, разлученных ненавистью их отцов; или о кровавых деяниях этих отцов, неукрощенных, похожих на ястребов в своих суровых высоких замках среди предгорий Брачио.
И половина этих баллад, повествовали ли они о яростных битвах, кровопролитии и горящих деревнях или оплакивали разлученных любовников, топившихся в тихих озерах среди туманных гор, как казалось Дэвину, была посвящена клану Борсо, и действие их разворачивалось на фоне массивного, мрачного великолепия замка Борсо, возвышающегося под самым перевалом Брачио.
Уже давно не появлялось новых баллад, их было и так очень мало с тех пор, как перестали приходить караваны из Квилеи. Но зато за последние два десятка лет появилось много свежих сплетен и слухов. Очень много. Альенор из замка Борсо стала живой легендой среди путешественников и прославилась особым образом.
И если эти новые истории рассказывали о любви, как и многие древние песни, они не имели почти ничего общего с горькой судьбой влюбленных, оплакивающих свою судьбу на овеваемых ветром скалах, а скорее повествовали о некоторых переменах в самом замке Борсо. О пушистых коврах и гобеленах, о заграничных шелках, кружевах и бархате, о вызывающих глубокое замешательство произведениях искусства в тех комнатах, в которых некогда сильные мужи составляли планы полуночных рейдов за грубыми столами, пока их охотничьи собаки дрались из-за костей на устланном тростником полу.
Сидя рядом с Эрлейном на второй повозке, Дэвин оторвал взгляд от последних лучей солнца, сверкающих на пиках гор, и посмотрел на приближающийся замок. Он был построен в ложбине между двумя холмами, окружен рвом и раскинувшейся под ним небольшой деревушкой. Борсо уже утонул в тени. Глядя на него,
— Альенор — наш друг, — вот все, что объяснил Алессан. — Старый друг.
По крайней мере, это было очевидно, судя по тому, как их встретили после того, как сенешаль, высокий и сутулый, с великолепной белой бородой, торжественно ввел их в освещенный и согретый очагом парадный зал.
Необычный яркий румянец вспыхнул на щеках Алессана, когда хозяйка замка выпустила его волосы из своих длинных пальцев и оторвала губы от его рта. Она не торопилась это сделать. И что еще более интересно, он тоже. Слегка улыбаясь, Альенор отошла назад и посмотрела на его спутников.
Она узнала Эрлейна и кивком приветствовала его.
— Добро пожаловать снова, трубадур. Прошло два года, не так ли?
— Так, моя леди. Польщен, что вы это помните.
Поклон Эрлейна напоминал о прежнем времени, о тех его манерах, которые он демонстрировал до того, как Алессан привязал его к себе.
— Тогда ты был один, насколько я помню. Мне приятно видеть, что у тебя теперь такая блестящая компания.
Эрлейн открыл рот, потом закрыл, ничего не ответив. Альенор бросила взгляд на Алессана, в ее очень темных глазах мелькнуло вопросительное выражение.
Не получив ответа, она повернулась к герцогу, и выражение любопытства на ее лице проступило еще явственнее. Она задумчиво прикоснулась пальцем к его щеке и слегка склонила голову набок. Замаскированный Сандре невозмутимо вытерпел ее осмотр.
— Очень хорошо сделано, — сказала Альенор из Борсо очень тихо, чтобы не услышали слуги и сенешаль у двери. — Представляю себе, Баэрд заставил всю Ладонь принять вас за карду. Интересно было бы узнать, кто вы в действительности такой под всем этим гримом. — Ее улыбка была совершенно обворожительной.
Дэвин не знал, поражаться или беспокоиться. Через секунду эта дилемма потеряла смысл.
— Вы не знаете? — громко произнес Эрлейн ди Сенцио. — Ужасный недосмотр. Позвольте мне представить вам, миледи…
Больше он ничего не успел сказать.
Дэвин среагировал первым, что его удивило, когда он потом вспоминал об этом. Но он всегда соображал быстро и стоял ближе всех к чародею. Он сделал единственное, что пришло ему в голову: резко повернулся и изо всех сил ткнул Эрлейна кулаком в живот.
Случилось так, что он всего на долю секунды опередил Катриану, стоящую по другую сторону от Эрлейна. Она прыгнула вперед, намереваясь зажать чародею рот ладонью. От удара Дэвина Эрлейн с болезненным стоном согнулся пополам. Это, в свою очередь, заставило Катриану потерять равновесие. Ее непринужденно подхватила и удержала Альенор.
Все это произошло на протяжении не более трех секунд.
Эрлейн рухнул на колени на пушистый ковер. Дэвин опустился рядом с ним. Он услышал, как Альенор удалила слуг из комнаты.
— Ты глупец! — обрушился Баэрд на чародея.
— Несомненно, — согласилась Альенор совсем другим тоном, с преувеличенным раздражением и резкостью. — С чего это кому-то взбрело в голову, что я хочу обременить себя знанием того, какова истинная личность переодетого кардунского воина?
Она продолжала обнимать Катриану рукой за талию, хотя никакой необходимости в этом не было. Теперь она ее отпустила и насмешливо улыбнулась, когда девушка поспешно отступила назад.