Тихие сказки
Шрифт:
Кот приоткрыл один глаз, потом вздохнул, поморгал и закрыл его, а Том стал прислушиваться к четвертому голосу:
Я узнаю, как создаются звезды: Когда земная жизнь сойдет на нет, В бессветный бездне затрепещет воздух И задрожит и замерцает свет. Одна душа пересекла границу, Одна свеча у Бога зажжена… Но вдруг в зрачках бессчетных отразится И станет бесконечностью — одна.И вот костра не видно. Одни уголья. Но… огни разбросаны по всей земле и по всему небу. Или действительно это один огонь отражается в бессчетных зрачках? Зрачки, зрачки бессчетных глаз и — один огонек во всех?.. Чистый глаз, хрустальный зрачок, отражающий, хранящий, не дающий исчезнуть одному единственному живому огню…
Том вздрогнул. Ему показалось, что он проваливается в темную бездну и в этой бездне повисает, держится… На чем? Это тайна. И это уже было с ним. Но сейчас он почувствовал, что эта бездна и сердце ушедшего Друга — одно.
«Есть Тайна у Души и это — ликованье, Отсутствие концов и выход из тюрьмы»Да, какие же концы! — Бесконечность. И тут он почувствовал, какой бесконечный труд ждет его. Но он уже знает, знает, что это за труд, и это такая радость, знать и делать то, что никогда не переделаешь, никогда не кончишь!..
И сколько надо тайного труда, Чтоб в слово превратить касанье Духа И то, что молча говорит звезда, Доступным сделать для чьего-то слуха.Да, жизни не хватит на то, чтоб переводить переводить на человеческий язык то, что говорят эти бесчисленные звезды. И — ничего не придумать от себя, а только донести их голос до сердец людских… Только то, что есть — ни одной фальшивой ноты.
Том неожиданно взглянул на своего тихого спутника. Он по-прежнему жмурится и только прижимается к ноге Тома. Том чувствует его тепло. «А ведь-он все-таки различил фальшивую ноту. Понял, что правда без Тайны это неправда. И что в церкви, которой покровительствует Крокодил, нет правды».
А мы ведь найдем, подумал Том, — найдем ту настоящую невидимую церковь, в которой — ни одной фальшивой ноты. Найдем, потому что она — есть. Мне это звезда сказала.
И — точно в ответ на эти мысли раздался бездонно глубокий и чистый звон. Как будто со дна морского… или озерного… или со дна всей этой обступившей их Бездны?..
И вслед за этим высветились контуры Храма. Прямо на глазах в Бездне рождался Свет и становился очертанием Церкви. И вот из распахнутых окон полилось пение хора. Ангельского хора…
Что это? Подводный Китеж или Небесный Иерусалим?
Как бы это ни называть, это была Невидимая Церковь…
Да ведь это самосветящееся сердце, которое всегда спрятано в груди, — неожиданно понял Том, — но если оно зазвучит и засветится!..
Засветилось, зазвучало и стало звать куда-то это невидимое сердце мира. Все это — удивительный звон и пение было предвестием чего-то небывало важного. Чего? Что должно было произойти?
Долго вопрошать не пришлось. Хор и колокола смолкли, и в полной тишине зазвучала скрипка. Но какая! Сомнений быть не могло: так звучит единственная скрипка в мире — Ее золотая скрипка. Боже мой, сколько лет она не брала ее в руки. И — снова взяла… А какой свет, какой свет разливается от этих звуков! Сиреневое свечение, которое охватывало собой небо и землю…
Но ведь в первый раз она брала эту скрипку, чтобы играть волкам. Тогда… тогда она осталась цела, потому что рядом был Друг.
Один волк стал Другом и спас Ее этим. Но сейчас Друга нет. А волки озверели, то есть обволчели, как никогда. И она одна перед всеми. Совершенно беззащитная.
Волки и крокодилы объявили войну друг другу. Если эта война разгорится, то погибнут все: и люди и зайцы и волки и крокодилы. И вот среди всего этого безумия раздается «Все хорошо. Все очень-очень хорошо. Никогда не поздно этому поверить». Кто может услышать этот голос?!
Ее сейчас разорвут на части!.. Том дрожал мелкой дрожью. И только тепло Кота, прижавшегося к нему, чуть-чуть унимало эту дрожь. Он положил руку на голову Кота, а тот стал виться вокруг него и тереться, а потом прошептал: «Ну что же ты дрожишь так, Том? Ведь все хорошо, все очень, очень хорошо»…
Том застыл в изумлении. И вдруг устыдился — «Мурзик, друг мой, ты поверил, а я… а я. Я первый должен был поверить — сказал он, утирая слезы — спасибо тебе за науку».
— Какая уж наука от слепого котенка?
— Слепого котенка?
— Ну да, Том. Я стал, как слепой котенок. Я ничего не вижу. Только все слышу. Понимаешь, я ведь родственник волшебного Кота, у которого всегда горят глаза. А у меня погасли, когда я потерял Тайну. Ну я… я не захотел больше глядеть погасшими глазами. Лучше уж быть слепым котенком, и только слышать того, кого любишь.
«Быть слепым котенком и слышать того, кого любишь — повторил Том. Вот, мне надо быть слепым котенком и слушать Ту, которую люблю».
Он закрыл глаза и стал слушать Скрипку. Скрипка доиграла все с начала до конца и замолкла. Никто ее не оборвал. Да, просто она все сказала, что ей нужно было.