Тихий городок

Серба Андрей Иванович

Сколько времени минуло с той поры, сколько воды утекло! Да и как изменился он сам, бывший сотник корпуса галицийских стрельцов Зенон Шевчук! Ему удалось избежать незавидной судьбы большинства дружков-офицеров по украинской галицийской армии. Громадная заслуга в этом двух людей — есаула Григория Заброды и полковника российского Генштаба Николая Какурина. Возникшая в ноябре 1918 года на землях Восточной Галиции, Буковины и Закарпатья Западно-Украинская Народная Республика провозгласила в манифесте Национальной Рады ряд демократических принципов. Этим она привлекла в ряды своих вооруженных сил немало честных русских офицеров бывшей царской армии, в силу тех или иных обстоятельств оказавшихся на ее территории и решивших сражаться за независимость так долго изнывавшего под ярмом иноземцев братского народа. Ничем не уступая в культуре штабной работы офицерам из местных уроженцев, ранее служивших в австрийской армии, они намного превосходили их как строевики и обладали гораздо большими знаниями и боевым опытом, поскольку в австрийской армии украинец редко поднимался в должности выше ротного командира.

Это позволило русским офицерам быстро выдвинуться по службе и занять ряд высоких командных постов, став заодно образцом и предметом подражания для части офицеров из галицийцев и закарпатцев. Именно от русских офицеров бывший обер-лейтенант австро-венгерской армии, а ныне сотник-сичевик Зенон Шевчук впервые услышал правду о Ленине и большевиках, а Заброда и Какурин помогли ему разобраться в причинах бушевавшей по всей огромной России гражданской войны.

В рядах сичевых стрельцов Шевчук проделал путаный и полный драматизма путь галицийской армии. Вначале участвовал в отражении натиска белопольских и румынских войск, наступавших на ЗУНР. Затем оказался втянутым в вооруженные столкновения из-за Ужгорода и Мукачево с Красной Армией Советской Венгрии. Летом 1919 года вместе с петлюровцами двинулся на «Большую Украину» очищать ее от «москалей». И тогда-то началось труднообъяснимое… В августе 1919 года сичевики выбили из Киева большевиков. В сентябре того же года они, нарушив договор с Петлюрой, перешли на сторону Деникина. Еще непродолжительный срок, и галицийцы влились в состав Красной Армии Советской Украины.

Для Зенона не прошло бесследно это время, оно помогло ему на многое открыть глаза. Принесла свои плоды и его дружба с Какуриным и Забродой; вместо послушного орудия в руках продажных политиканов, он стал верным помощником бывшего царского контрразведчика есаула Заброды, который еще в ноябре 1917 года по примеру своего начальника генерала Бонч-Бруевича [17] принял Советскую власть и по его рекомендации весной 1918 года стал контрразведчиком Красной Армии.

Николая Какурина Зенон больше не встречал. Знал, что тот командовал рядом крупных соединений советских войск, был помощником командующего Западным фронтом и закончил гражданскую войну в Средней Азии командующим Бухаро-Ферганской группой войск по борьбе с басмачеством. Слышал, что за заслуги перед Советской властью он был награжден орденами, вступил в 1921 году в большевистскую партию. [18] Зато с сотрудником Особого отдела ВЧК Забродой судьба связала его крепко и надолго…

17

Бонч-Бруевич М. Д. — старший брат видного партийного и государственного деятеля СССР, ближайшего соратника Ленина Бонч-Бруевича В. Д. Генерал-лейтенант царской армии, выпускник Академии Генштаба, один из лучших руководителей русской контрразведки. В числе первых царских генералов перешел на сторону Советской власти, занимал ряд высших должностей в Красной Армии.

18

Какурин Н. Е. — бывший полковник, выпускник Академии Генштаба. После окончания гражданской войны находился на военно-преподавательской работе, стал видным историком гражданской войны. В 1936 г. расстрелян как «враг народа», После смерти Сталина реабилитирован.

Когда Шевчук подскакал к генералу, тот уже стоял возле жеребца и обтирал его потные бока пучком сорванной травы. Полевое обмундирование, левый пустой рукав гимнастерки аккуратно засунут за ремень, справа на боку кобура с именным пистолетом, полученным от Фрунзе, на голове неразлучная папаха. На скуластом лице добродушная улыбка, глаза влюбленно смотрят на красавца-жеребца. Сейчас он ничем не напоминал суховатого, неулыбчивого, внешне начисто лишенного эмоций начальника фронтового управления «Смерш», в отношениях с которым даже его ближайшие сотрудники соблюдали субординацию.

Увидев соскочившего с коня Шевчука, генерал отбросил в сторону травяной пучок, ласково похлопал жеребца по холке.

— Эх, Зенон, сколько времени прошло, как расстался я с черкеской, а в душе так и остался казаком. Замашек генеральских не приобрел, а сохранил прежние, есаульские. Не сидится мне в кабинете, не лежит душа и к этим «железным коням», — кивнул он в сторону дороги, где в сотне метров от них остановился генеральский «джип» и два бронетранспортера с автоматчиками охраны. — Чуть представится случай — на жеребца и вперед, наперегонки с ветром. Кончится война, уступлю свое место такому, как ты, а сам — на Кубань. В станицу, к землякам, в степь.

Он мечтательно прикрыл глаза, подставил лицо теплому, напоенному горным осенним разнотравьем ветерку. Какое-то время стоял неподвижно, затем тряхнул головой, согнал с лица улыбку.

— Ладно, подполковник, немного отвлеклись от дел — и хватит. Подведем итог нашему разговору. Что неясно? Дополнения? Предложения?

Шевчук давно привык к этой манере разговора генерала с ним: то приятельски-доверительной, то подчеркнуто официальной. Подполковник поправил сбившийся при скачке пистолет, застегнул две верхние пуговицы гимнастерки.

— Все ясно, товарищ генерал-лейтенант. Дополнений и предложений нет. Разрешите вопрос?

— Слушаю.

— По плану управления операция по ликвидации бандформирований в районе урочище Глыбчаны — гора Орыка подразделяется на ряд самостоятельных частей. Больше того, руководство каждой частью операции передано в разные руки. Но ведь вся разведывательная и диверсионная деятельность противника в наших тылах разрабатывается и направляется из одного центра. Разве не рациональнее и нам сосредоточить руководство по ее пресечению также в одном месте?

Генерал снял с головы папаху, отбросил пятерней со лба к правому виску густой, с заметной проседью чуб. С папахой он не разлучался ни зимой, ни летом, надевая ее и с полевой, и с парадной формой. Возможно, папаха напоминала ему кубанку, которую он столько лет носил до этого, а может, он просто не любил фуражку.

— Что, Зенон, хочется всю власть в свои руки заполучить? — рассмеялся Заброда. — На этот раз не получится. И вот почему… Уж больно публика сегодня перед нами разношерстная, и одной гребенкой ее не причешешь. И еще. Не забывай, что сейчас мы не у себя дома, а за кордоном. А здесь каждая акция нашей армии, затрагивающая местное население, носит не только военный, но и политический характер. В первую очередь это относится к нам, контрразведке… Кто орудует в наших тылах? Вооруженные отряды польской реакции, банды оуновцев из УПА, [19] боевые группы созданной немцами сети «Вервольф», а также недобитые в гражданскую войну белогвардейцы, осевшие в этих местах еще при Пилсудском.

19

УПА — Украинская повстанческая армия, созданная организацией украинских националистов (ОУН).

Генерал умолк, словно размышляя о чем-то. Но тут же продолжил:

— Да, все они наши враги, но враги разные. У каждого из наших противников свои сильные и слабые стороны, их лагерь раздираем рядом противоречий. Наша задача — сыграть на этих слабостях. Больше того, из некоторых наших сегодняшних врагов мы можем и обязаны сделать своих завтрашних союзников.

Генерал ударил ребром ладони по верху папахи, оценил взглядом образовавшуюся складку. Привычным движением надел папаху: два пальца над бровями, правый край чуть сдвинут к уху.

— О положении в Польше ты знаешь не меньше моего и понимаешь, что наши отношения с местным населением требуют осторожности и еще раз осторожности. Эмигрантское правительство из Лондона давно внушает полякам, что у них два исторических врага — Германия и Россия. И поэтому, мол, советские войска являются такими же оккупантами, как и гитлеровские.

Дальше речь пошла о том, что отряды Армии Крайовой, руководимые из Англии, получили приказ развернуть против Красной Армии партизанскую войну. Часть из них приступила к ней. В результате этого уже потеряны сотни советских солдат, немалое количество техники, отвлекаются значительные силы на охрану линий связи и коммуникаций. Ответные советские меры преподносятся здешней подпольной и правой зарубежной прессой как борьба Красной Армии против честных патриотов с целью «советизации» Польши и подготовки ее к предстоящему присоединению к Советскому Союзу. Демократическое правительство — Крайова Рада Народова, — действующее на освобожденных от гитлеровцев землях Польши, признало своей вооруженной силой Войско Польское, начавшее боевой путь с территории Советского Союза, и объявило о роспуске всех подпольных воинских формирований. Их солдатам и офицерам предложено вступать в Войско Польское, где им гарантировано сохранение прежних званий. Подразделения Армии Людовой, созданной и руководимой демократическими силами, почти целиком влились в Войско Польское. Этому последовала и часть Батальонов хлопских. [20] Большинство формирований Армии Крайовой пока выжидает: понимая всю бесперспективность борьбы с Радой Народовой, а тем более с Красной Армией, они, тем не менее, продолжают сохранять послушание Лондону.

20

Батальоны хлопские — крестьянские батальоны.