Тихий городок
Шрифт:
Шевчук снова выключил свет, подошел к окну. Распахнул его, присел на подоконник…
Значит, отрядами Армии Крайовой, в том числе и бригадой «Еще Польска не сгинела», займутся польские товарищи. Логично. Они лучше знают местные условия, потому им и карты в руки… Бандформирования УПА, действующие на наших тыловых коммуникациях, предстоит уничтожить подразделениям войск охраны тыла фронта и батальону казаков-пластунов, расквартированному в городке. И это тоже логично. Нечего дергать контрразведку по пустякам.
Оберштурмбанфюрер СС Генрих Штольце и бывший деникинский полковник Николай Иванович Сухов. Что знает он о них? Почти ничего. О первом известно лишь, что он и гестаповец Курт Хейнемейер являются организаторами и руководителями сети «Вервольф» в районе четырехугольника: Краков — Катовице — Лодзь — Радом… Кадровый сотрудник
И все-таки придется начинать с него, Сухова. Хотя бы потому, что у «Смерша» есть на примете несколько адресов в самом городке и его окрестностях, где могут проживать возможные информаторы и связники бывшего полковника. Потом, именно к нему сегодняшней ночью отправится с заданием капитан Грызлов. Жаль, что генерал Дубов отказался опознать по фотографиям знакомых ему людей. Ведь среди предъявленных ему был и снимок Сухова, которого Дубов непременно знает. Не мог же он начисто забыть начальника контрразведки своего корпуса! А как важно Шевчуку знать, когда видел его в последний раз Дубов, с кем Сухов был, о чем говорил…
Шевчук докурил папиросу, соскочил с подоконника, прислонился плечом к стене.
«…Все взаимосвязано и потому важна каждая деталь…» Вот с этого хорошо известного контрразведке требования и нужно начинать. Пусть аковцами занимается польская Служба информации, [22] а борьба с оуновцами поручена казачьему батальону, он должен быть в курсе всего, что происходит в городке и вокруг него. Уж больно спутано все здесь в один клубок, и кто знает, кому первому удастся ухватиться за ту ниточку, что может его распутать. А раз так, необходимо завтра же установить контакты с пластунским «смершевцем» и польским коллегой.
22
Служба информации — название в годы войны контрразведки Войска Польского.
Заложив руки за спину, поручник не спеша шел по улице. Солнце уже село, и со склонов окрестных гор в долину, где располагался городок, наползали сумерки. Еще пятнадцать — двадцать минут, самое большее полчаса — и городок утонет в темноте. Точно так наступала ночь в маленьком польско-украинском местечке по ту сторону Карпат, где он родился. Правда, в окрестностях родного местечка были не источники целебных грязей, как здесь, а нефть. И нефтепромыслы, на которых с пятнадцати лет начал работать он, Юзеф Возняк. Там впервые понял, что людей сближает и разделяет вовсе не то, на каком языке они говорят и с какого плеча начинают класть при молитве крест, [23] а то, своими ли руками зарабатывают на хлеб или живут за счет чужого труда… На нефтепромыслах он стал коммунистом, здесь же его дважды арестовывали. Первый раз в двадцать лет, второй — в двадцать пять, ровно через полгода после выхода из тюрьмы. Спасаясь от третьего ареста, он по приказу партии перешел польско-чехословацкую границу.
23
Православные начинали класть крест с правого плеча на левое, католики — с левого на правое.
В эмиграции Юзеф узнал о мятеже генерала Франко и угрозе, нависшей над Испанской республикой. И вскоре стал одним из первых поляков, с оружием в руках выступивших против фашизма. Интербригада, ранение, польский батальон имени Ярослава Домбровского… Радость побед, горечь поражений — и последний марш по многострадальной испанской земле за Пиренеи… Вначале французский концлагерь для интернированных республиканцев в Туре, затем в Аржель-сюр-мере. Незабываемый морской переход 1941 года в Северную Африку: переполненный трюм грузового парохода, питьевая вода на вес золота, 120 граммов хлеба в сутки…
И когда 11 октября 1943 года в Белоруссии под Ленино прозвучал призыв: «Вперед в бой, солдаты 1-й дивизии! Перед вами великая, священная цель, а на пути к ней смертельный враг! Вперед к победе! Да здравствует Польша!» — он считал себя уже настоящим костюшковцем, гордился этим званием, не мыслил себя сне дивизии… Потом был долгожданный Буг и новое задание партии: «Победа не за горами, и необходимо уже сейчас думать о послевоенном устройстве Польши. Внутренняя реакция, поощряемая эмиграцией из Лондона, не признает народное правительство — Раду Народову — и стремится разжечь в стране гражданскую войну. Для этого она использует все: саботаж и убийства, бойкот и диверсии, клевету и ярый национализм. Всячески препятствует деятельности органов народной власти, пытается сорвать проводимую мобилизацию в Войско Польское, провоцирует открытые столкновения своих воинских формирований с Красной Армией. Партия решила положить конец анархии в стране и намерена поручить это таким людям, как ты, Юзеф…»
Так он стал сотрудником Службы информации и очутился в этом крохотном карпатском городке, в окрестностях которого дислоцировалась одна из бригад Армии Крайовой «Еще Польска не сгинела». Девятьсот человек, неплохо вооружена и экипирована в результате поставок из Англии, имеет отлаженные связи с местным населением и пользуется его симпатиями. В вооруженных выступлениях против фашистов не участвовала, всю войну пробыла «с прикладом у ноги», по отношению к Раде Народовой и Красной Армии объявила нейтралитет. К сожалению, в ее расположении нашли приют несколько диверсионных групп, подчиняющихся непосредственно лондонской «Делегатуре» и ведущих борьбу с Красной Армией и органами власти новой демократической Польши. Помимо этого, Службе информации было известно, что «Делегатура» предпринимает массу усилий, чтобы заставить бригаду тоже выступить против Рады Народовой. И он, поручник Возник, должен был помешать этому, больше того, склонить аковцев влиться в ряды Войска Польского…
Поручник замедлил шаг, свернул с тротуара на узенькую дорожку, что вела к калитке дома, где он квартировал. Тотчас откуда-то из темноты перед ним возникли двое. В одинаковых кожаных мотоциклетных куртках и надвинутых на глаза «полювках», в бриджах и крагах. Ноги широко расставлены, руки в карманах, глаза сверлят лицо Юзефа.
— Поручник Возняк? — спросил один из незнакомцев.
Сердце Юзефа сжалось, во рту моментально пересохло. Эх ты, горе-контрразведчик! Ну, прямо довоенный пан-курортник на променаже: руки на заднице, пистолет в застегнутой кобуре, дальше собственного носа ничего не видит. Однако для чего он нужен этим людям? Всадить в него обойму? Но для этого вовсе не обязательно интересоваться его фамилией, поскольку он единственный в городке польский офицер. Разумеется, Войска Польского, а не какой-нибудь самозваной подпольной армии.
— Вы не ошиблись, — стараясь говорить как можно спокойнее, ответил Юзеф. — С кем имею честь?
Незнакомец, задавший Юзефу вопрос, бросил два пальца к «полювке», вскинул гладко выбритый подбородок.
— Хорунжий Армии Крайовой Струбчиньский.
— Слушаю вас, пан хорунжий.
Краем глаза Юзеф увидел, что сбоку выросли еще два человека. Серые плащи с поднятыми воротниками, шляпы, скрывающие верхнюю часть лица. Руки тоже в карманах.
— Гражданин поручник, вы передали командиру бригады «Еще Польска не сгинела» предложение своего… гм… правительства. В связи с этим пан майор Хлобуч хотел бы сегодня встретиться с вами.