Тихий Холм. Постскриптум
Шрифт:
Как в плохих фильмах ужасов, тут же зазвонил телефон на тумбочке. Шерил панически взглянула на подругу. Та пожала плечами, натягивая наушники снова. Давай, девочка, вперёд.
Шерил взяла трубку.
– Алло?
Далёкий свист, потом двойной щелчок. Коммутатор соединял линии штатов. Теперь у неё не осталось сомнений.
– Я вас слушаю…
– Добрый день, – отозвалась мембрана незнакомым мужским голосом. – Можно поговорить с мисс… э-э… Шерил Мейсон?
Ей не понравилось, как он выговорил её имя – искусственно, по слогам, будто читает с бумажки. Может быть, так оно и было.
– Да, это я.
–
– Да, – осторожно ответила она. Мысли зацепились за последние слова: калифорнийский отдел. Значит, всё-таки Дуглас?..
– Извините за беспокойство. Я звоню в связи с мистером… – опять эта невозможная пауза, – Дугласом Картландом.
Шерил не нашла ничего лучше, как снова сказать:
– Да?
Трубка помедлила, словно подбирая верное выражение:
– М-м… боюсь, я должен сообщить вам плохое известие.
Шерил растерянно посмотрела на Кэрол, которая весело пошевелила пальчиками, лёжа на кровати. Воздух в комнате стал спёртым и тяжёлым, тиканье настенных часов усилилось до предела. Вот так всё и меняется, подумала она. С ног – и на голову. А вслух торопливо спросила:
– Что-то с Дугласом?.. Он заболел?
– Не совсем, – Ратклифф за многие тысячи миль от неё учтиво понизил голос. – Мистер Картланд скончался вчера ночью. Примите мои соболезнования.
Глава 4
– Имя?
– Шерил.
– Второе имя, если есть?
– Нет.
– Фамилия?
– Мейсон…
Нотариус задавал вопросы, выдерживая чёткие секундные паузы. От сонного голоса веки так и норовили слиться. Если бы не издевательски жизнерадостная физиономия Барри Ратклиффа рядом с нотариусом, Шерил давно бы задремала.
– Город и штат проживания в настоящее время?
– Эшфилд, Массачусетс.
Как всё изменилось!.. И как быстро – точно омут, затягивающий с головой в мгновение ока. Чуть больше суток назад она была на восточном побережье, предвкушала вечернее свидание (всё-таки, шестое или седьмое?) и радовалась солнечному небу. А теперь за окном плещутся волны Тихого океана, а солнце сменила густая пелена дождя. Злая ирония – Солнечный штат оборотился к приезду Шерил страной грязных луж и серых теней. Даже здесь, в надраенном до блеска офисе, чувствовался дух сырости, давящий на плечи. Хотя, может, это чувствовала только она.
– Род занятий?
– Студентка. Колледж Святой Ренаты, факультет…
– Нет, это лишнее. Благодарю.
Походило на допрос. В сущности, это и был допрос. Если она хочет всей душой убраться подальше, а ей не дают, как иначе это называть?
Сумасшедший круговорот. После того, как она положила трубку, события слились в одно размазанное пятно. Ратклифф говорил, что, в принципе, нет нужды, чтобы она приезжала в Калифорнию – региональный агент всё сделает. Шерил сказала, что нет, она всё-таки прилетит. И поинтересовалась, когда будут похороны. Ратклифф заглянул в записи и сказал – через два дня. Всё уже организовано, оплачено и оговорено самим Дугласом в завещании. В том числе агентство забронировало для Шерил билет бизнес-класса на ближайший (то есть вечерний) рейс в Лос-Анджелес. Если она не против… Нет, сказала она. Не
– Номер социального страхования?
Она назвала номер. Пожалуй, единственное длинное число, столь надёжно хранимое в памяти.
– Ваше прежнее имя?
Шерил непонимающе взглянула сначала на нотариуса, потом на Ратклиффа:
– Какое это имеет отношение к делу? И вообще, что за вопросы? Ведь я уже показала документы…
– Стандартная процедура, мэм, – отозвался нотариус тем же невозмутимым тоном. – Прежнее имя требуется потому, что мистер Картланд особо оговорил этот пункт завещания. В тексте фигурируют два имени. Насколько мы поняли, вы сменили имя два года назад, и просто нужно убедиться, что…
– Ладно, – сдалась она. – Хизер. Меня звали Хизер.
Сейчас они спросят, с чего мне взбрело в голову менять имя.
Она поняла, почему Дуглас написал завещание как для Шерил, так и для Хизер: на случай, если она тайком вернёт прежнее имя. Дугласу оно нравилось гораздо больше, чем нынешнее. Наверное, он питал надежды на то, что она когда-нибудь, да и вернётся к истокам. Зря надеялся. Хизер надёжно умерла. По крайней мере, ей так казалось.
Нотариус опять уткнулся в свой список с длинным перечнем вопросов:
– Имена, вторые имена и фамилии родителей…
Колин отнёсся к отъезду с пониманием, хотя было видно, что он огорчён. До вчерашнего дня он и слыхом не слыхивал о пожилом детективе из Города Ангелов, но был достаточно тактичен, чтобы не поинтересоваться, а как он, собственно, связан со студенткой колледжа на другом конце материка. Шерил пообещала Колину возобновить свидание сразу, как только она… -… как только смогу, – сказала она. Другого слова не нашлось. Другого слова не было до сих пор.
Колин приобнял её за плечо:
– Хорошо, Шерил. Я буду тебя ждать.
На том и расстались. Он ушёл к себе домой (Колин жил за пределами кампуса), а Шерил вернулась в колледж выпрашивать разрешение на пропуск занятий. Разрешение выдали без лишней волокиты. Впрочем, старая грымза, ставящая печать, вяло заинтересовалась, кем ей приходится умерший.
– Отчим, – ответила Шерил без запинки. Слава Богу, хоть на это документов не потребовали.
После сведений о родителях нотариус задал ещё несколько простых вопросов вроде социального положения (не замужем), места рождения (Портленд) и так далее. Когда он внезапно положил лист на стол и замолк, Шерил испытала нечто, очень похожее на растерянность. Она-то полагала, из этой западни меньше чем за три часа не выпутаться.
– Спасибо, – нотариус покосился на Ратклиффа, на которого не действовали ни дождь, ни тесные стены, ни мышиный голос соседа.
Эстафетная палочка переходит к неотразимому Барри Ратклиффу, подумала Шерил.
– Благодарю вас, мистер Стовингтон, – Ратклифф открыл синюю папку-файл, лежащую перед ним с начала разговора. Именно он уговорил Шерил закончить со всеми формальностями сегодня. Ей не хотелось заниматься этим до похорон – претила мысль, что она будет победно присваивать имущество Дугласа, пока тот ещё лежит у себя на кровати. Но Ратклифф был очень убедителен, как и проливной дождь, давящий на голову, и Шерил согласилась. Заманивала перспектива улететь из незнакомого города как можно быстрее. Лишний день тут проторчать – жизнь укорачивать на целый год.