Тихоокеанские румбы
Шрифт:
Врача Веру Митрофановну переправить на док сложнее. Вера Митрофановна, обвязанная концом, висит на шторм-трапе, выжидая подходящий момент, чтобы прыгнуть на стапель-палубу. Миг — и мужественная женщина на полубаке буксира. «Стремительный» подходит к доку сзади, и Вера Митрофановна, разбежавшись, прыгает прямо на руки ловящего ее Виктора Минина. Только ему, с его ростом и мощью, под сипу такой цирковой трюк. Обратно доктора будем пересаживать уже в Порт-Саиде.
С рассветом справа по носу показались в дымке неясные очертания низкого берега и на его фоне — взметнувшаяся к небу стрелка маяка Рас-эль-Барр в устье Дамиетты, восточного рукава дельты Нила. До Порт-Саида остается пара десятков
Сначала видны суда. Потом — низкий, желтый, песчаный берег с редкими пальмами. И, наконец, группа зданий с возвышающимися над ними куполами и минаретами. Это Порт-Саид, в прошлом — город притонов, игорных домов. Сегодня Порт-Саид — форпост молодой республики, город нового арабского пролетариата [1] .
Рейд заполнен судами. Первое, что бросается в глаза, — громада шарового цвета с непривычно смещенной к борту надстройкой. Это английский авианосец «Альбион» направляющийся, как потом мы узнали, на восток, к островам Бахрейн, в Сингапур и дальше. Видать, плохи дела у англичан в тех местах.
1
В результате израильской агрессии — войн 1967 и 1973 гг., непрекращающихся провокаций, Порт-Саид уже не привлекает минаретами и куполами — они разрушены варварскими бомбардировками и артиллерийскими обстрелами. Многое из того, что мы видели незадолго до начала провокационной войны на Ближнем Востоке, к сожалению, разрушено. Мы были одними из последних, кому довелось видеть Суэцкий канал таким, каким он стал в руках его законного владельца — египетского народа.
«Устилуг» становится на якорь, левый буксир отдает совсем, а правый укорачивает до пятидесяти метров (работа, прямо скажем, нелегкая), «Стремительный» берет нас с кормы на свой буксир, отходит, натягивая «г», и тоже отдам якорь. Стоим «на растяжке», ждем агентов, представителей властей для оформления прихода и прохода через канал, заказанные буксиры, лоцмана… Но никто не прибывает. «Стремительный» пытается вызвать порт по радио — безрезультатно. Ждем…
С моря подходят один за другим суда, в основном танкера, под всеми флагами мира, крупные, в большинстве новейшей постройки, грузоподъемностью сорок-пятьдесят тысяч тонн, некоторые больше шестидесяти тысяч.
Больше всего судов под флагом Либерии. Откуда у мой маленькой, бедной африканской страны такой большой торговый флот (второе место в мире)! Для неискушенного человека это загадка, но разгадывается она очень просто. Либерия предоставляет свой флаг всем желающим судовладельцам, независимо от национальности, за незначительную пошлину. Эксплуатация моряков на этих судах самая жестокая.
Движение в канале одностороннее, пропускают ежесуточно три каравана — один с юга, обычно он очень большой, и два с севера. Расходятся караваны в новом канале Баллах и в Большом Горьком озере, иногда озере Тимсах у Измаилии, реже в самом канале, швартуясь в специально отведенных местах и пропуская встречные суда. Из Порт-Саида один караван отправляется утром, в 7-00, второй в 23–00. С юга, из Суэца, встречный караван выходит в 4-30. К утреннему каравану мы уже опоздали, к вечернему, вероятно, тоже: оформление нужно начинать не позже чем за пять часов до начала движения.
Ветер и зыбь снова усилились, и наш «глиняный горшок», как шутя окрестил док Володя Барков, сильно раскачивается. Старший моторист Михеев ворчит и ругает на чем свет стоит «жебе», так он ласково называет док (по первым буквам — железобетон). Ему надо что-то сделать на верстаке, какую-то точную работу, а качка не дает.
Уже смеркалось, когда по радиотелефону «Акация» услышали — кто-то вызывает на русском языке. Оказалось, что танкер «Мардяканы» Каспийского пароходства зовет нас по просьбе агента. Господин Асван интересуется дополнительными сведениями о доке и сообщает, что буксиров для проводки дока по каналу сейчас нет, нужно ждать их прибытия. Нет пока и достаточно мощного буксира, чтобы завести нас порт.
Еще несколько лет назад такой разговор здесь с каспийским нефтевозом показался бы несбыточной фантазией. Теперь каспийские суда по Волго-Донскому каналу прямо с грузом нефтепродуктов выходят в Азовское море и оттуда следуют даже в порты Западней Европы и Красного меря. Каспийское мора перестало быть замкнутым морем! Труд советских людей внес поправку в географию планеты!
Вечером собрались под большим тентом отдохнуть. Ветер стих, только слегка тянул теплый воздух из Африки, но зыбь не успокоилась, и док плавно раскачивался. Кто сидел, кто лежал прямо на палубе.
Огни Порт-Саида отсвечивали дорожками на воде. Зашел разговор: кто что знает о Суэцком канале! Вспоминали сведения, почерпнутые еще из школьных учебников, перебирали в памяти прочитанные когда-то книги, газетные сообщения, рассказы моряков…
Суэцкий канал строился десять лет, с 1819 по 1869 год, на самом узком месте перешейка, соединяющего Азию с Африкой. По преданиям, там когда-то уже существовал канал, проложенный древними египтянами по приказу одного из фараонов XXI династии — Сети Первого (1326 год до н. э.). Канал был узенький, мелкий, и его, как гласит легенда, засыпало песками пустыни, наносимыми знойными ветрами…
Нынешний канал был построен по проекту французского инженера Фердинанда Лессепса руками египетских тружеников.
В середине прошлого века Лессепс, бывший французским консулом в Египте, сумел получить от тогдашнего правителя Египта Саид-паши концессию на строительство канала на самых льготных условиях. В распоряжение основанной Лессепсом компании были бесплатно предоставлены земли, канал с питьевой водой, каменоломни и, самое главное, рабочая сила. Тысячи феллахов были согнаны со всего Египта на строительство. Канал копали вручную — мотыгами, лопатами, только на отдельных участках применялись землечерпалки. Его постройка обошлась в четыреста тридцать три миллиона золотых франков и в сто двадцать тысяч жизней египтян, погибших при строительстве и погребенных в раскаленных песках.
Прошло почти сто лет, и только не так давно, после национализации канала в 1956 году, египетский народ стал пожинать плоды трудов своих дедов. До этого канал эксплуатировался Международной компанией, а фактически английским и французским капиталом (британской короне принадлежало сорок четыре процента акций). Главное правление компании находилось в Париже. Доход от канала составлял более тридцати миллионов фунтов стерлингов, из них только один поступал истинному хозяину — Египту, да и из него львиная доля выплачивалась западным банкам в виде процентов по долговым обязательствам за кредиты, полученные на финансирование строительства канала.
1869 год был отмечен пышными торжествами в честь открытия канала.
Для того чтобы запечатлеть на полотне это знаменательное событие, из России был приглашен известный художник Айвазовский.
Первым судном, прошедшим по каналу, была французская императорская яхта «Эдль», на палубе которой находилась супруга Наполеона Третьего императрица Евгения. После плавания по каналу она прибыла в Каир на первое представление оперы «Аида», написанной Верди по заказу египетского правительства специально к открытию канала. Играли артисты знаменитого театра «Ла Скала».