Тик-так
Шрифт:
– А ты бы застрелил меня, если бы я попросила?
– Конечно.
– Ты - душка, - улыбнулась Дел.
– А твоя мать попала в тюрьму?
– Ненадолго. Только до конца процесса.
– Ее оправдали?
– Безусловно. Присяжным понадобилось всего четырнадцать минут, и все они рыдали, как дети, когда их старшина огласил вердикт. Судья и пристав тоже плакали. Пожалуй, в зале не было ни одного человека, кто бы не смахнул с глаз слезу.
– Я не удивлен...
– пробормотал Томми.
– Это действительно весьма трогательная история...
Он замолчал, засомневавшись,
– А почему ты беспокоишься за Скути?
– перевел он разговор.
– В моем фургоне едет какая-то странная тварь, - напомнила Дел.
– Может быть, она уже знает мой адрес и то, как сильно я привязана к Скути.
– Ты серьезно думаешь, что она могла перестать преследовать нас только для того, чтобы найти и убить твою собаку?
– Ты считаешь, что это маловероятно?
– нахмурилась Дел.
– Это на мне лежит неведомое проклятье, это меня тварь послана убить.
Дел с осуждением покосилась на него.
– Послушайте-ка этого мистера Эго, - пробормотала она.
– Тоже мне, пуп земли выискался!
– Да, пуп земли, если угодно! Это так - во всяком случае, во всем, что касается твари. Во мне и только во мне заключен весь смысл ее существования!
– Я все равно не хочу рисковать Скути, - упрямо сказала Дел.
– У тебя дома он будет в большей безопасности, чем с нами.
– Самое безопасное место для него - это рядом со мной.
Дел повернула на юг и поехала по бульвару Харбор. Даже несмотря на поздний час и ужасную погоду, здесь было довольно много машин.
– Как бы там ни было, - заметила она после непродолжительной паузы, - у тебя все равно нет никакого подходящего плана, который мы могли бы начать осуществлять прямо сейчас.
– Я думаю, нам просто нельзя останавливаться. Пока мы движемся, твари труднее выследить и настичь нас.
– Но ты не можешь знать этого наверняка.
– У меня тоже есть интуиция.
– Да, но она, как правило, тебя подводит.
– Ничего подобного, - сказал Томми, слегка обидевшись.
– Я умею предвидеть многие события.
– Тогда зачем ты принес в дом эту дьявольскую куклу?
– Она... Она чем-то смущала меня.
– Ну а потом?.. Ты думал, что оставил тварь в доме, и не догадался, что она путешествует вместе с тобой в двигателе твоего "Корвета".
– Нет такой интуиции, которая бы никогда не подводила. В противном случае это уже по-другому называется.
– Самый последний пример, Томми... Там, у пекарни, ты наверняка полез бы в фургон, хотя я тебя предупреждала!
Томми не ответил. Имей он под рукой компьютер или на худой конец карандаш и бумагу и достаточно времени, он наверняка придумал бы подходящий ответ, который поразил бы Дел своей глубиной, железной логикой и блестящим юмором. Но у него не было ни компьютера, ни - учитывая, как неотвратимо надвигался рассвет, - времени, поэтому он решил на этот раз простить Дел и избавить ее от жестокого наказания, на какое была способна вооруженная бичом едкого сарказма и жалящего остроумия десница виртуозно владеющего словом писателя.
– Мы заедем ко мне совсем ненадолго, - извиняющимся тоном заметила Дел.
– Мы только заберем Скути и снова отправимся кружить по дорогам до тех пор, пока не придет время звонить твоему брату насчет записки.
Нъюпортский залив, служивший местом стоянки для целой армады частных яхт, был ограничен с севера изгибом континентальной береговой линии, а с юга - трехмильной губой полуострова Бальбоа, который протянулся с запада на восток, защищая доки и причалы от могучей ярости океана, который кто-то по ошибке назвал Тихим.
Дома на океанском берегу и на пяти островах в акватории залива были одними из самых дорогих в Южной Калифорнии. Дома на полуострове были ненамного дешевле. В одном из них - современном, изящном коттедже, выходившем фасадом на залив, и жила Дел.
Когда они подъехали к дому, Томми всем телом подался вперед, разглядывая трехэтажную усадьбу. Даже когда Дел выключила "дворники", Томми продолжал таращиться на дом сквозь залитое водой стекло. В желтовато-белом свете ландшафтных светильников, подсвечивавших высокие стволы королевских пальм, он видел, что все углы дома были слегка закруглены. Прямоугольные медные переплеты окон тоже имели скругленные углы, а белая гипсовая штукатурка была так тщательно выровнена, что казалась мраморной - особенно теперь, когда стены были мокры от дождя. На взгляд Томми, дом Дел был очень похож на небольшой прогулочный пароходик, каким-то чудом очутившийся на берегу.
– Ты живешь здесь?
– удивленно спросил Томми.
– Да, - просто ответила Дел, открывая дверцу.
– Входи. Скути, должно быть, удивляется, куда я пропала. Он тоже обо мне беспокоится.
Пульт дистанционного управления дверью гаража остался в фургоне, поэтому Дел бросила украденный "Шевроле" на улице. Полиция еще не начала искать его - Томми был уверен, что это" произойдет не раньше восьми утра, когда ночная смена заканчивала свою работу. Все еще думая об этом, он выбрался из "Шевроле" и поспешил за Дел к калитке палисадника, где она набирала на специальной панели код системы безопасности.
– Должно быть, аренда обходится недешево, - заметил он.
– Никакой аренды, никаких других выплат. Этот дом - мой, - ответила Дел, отпирая замок ключами, которые выудила из сумочки.
Когда они закрывали тяжелую калитку за собой, Томми заметил, что она сделана из покрытых патиной медных панелей различной формы. Образованный ими геометрический орнамент напомнил Томми модерновую раскраску фургона.
Следуя за Дел по дорожке, освещенной низкими галогеновыми лампами и засыпанной лунным кварцем, в котором, точно бриллианты, поблескивали слюдяные чешуйки, Томми сказал:
– Но ведь такой дом стоит целое состояние.
– Совершенно верно, - небрежно заметила Дел. Дорожка привела их в романтический внутренний дворик, вымощенный тем же светлым кварцем и укрытый кронами нескольких королевских пальм, освещенных еще более эффектно. Под пальмами покачивали тяжелыми резными листьями сочные папоротники, а в воздухе сильно и терпко пахло жасмином.
– Я думал, что ты - официантка, - растерянно пробормотал Томми.
– Я уже говорила тебе, что работа официантки - это то, что я делаю, и что на самом деле я - художница.