Till Lindemann Messer
Шрифт:
Auf dem Friedhof (2)
На кладбище (2)
Нашёл
большой кусок металла
чёрный весь,
ножом перочинным из себя достать стараюсь,
чтоб снова стать хорошим человеком
Но
и ужаснулись, пришлось опять зарыть
Andacht
Благоговение
Кто на юг плюёт и свой плевок
созерцает точно Кандинского,
хочет море извергнуть наверняка затем,
тот ничтожен, но... не так, как вот я единственный,
что засовываю в рот кроткий свой язык
мягкий, нежный, словно грудь миленькой кормилицы
и луна бранит свой серп,
тихий свет, чей у жнеца обязан просто быть,
облако за облаком, когда туман спускается,
половина звёздочки в куске филейном ярость всю
держит и становится к ночи страстной пассией,
и густо-густо пахнет кормом вновь для кур
Durch dick und dЭnn
Сквозь огонь и воду
Дует любовный ветер слабый,
целует мужчина даже жирную бабу,
душа же в воде лежит глубоко,
и женщина отвоёвывает и берет всё
Ты молода
а я симпатичен,
у меня мягкая кровать до неприличия.
Нуждается в гавани корабль каждый;
почему со мной спать ты не жаждешь?
Я не молод
ты не мила;
я уродлив, а ты толста,
но все же в бурю любой будет хорош
завтра отлежишься, в норму придёшь...
Ich weiss
Я не знаю
почему я поздно встаю,
почему я так рано спать иду -
по приказу собственной души,
уединённый с усердием большим
так живу я уже много лет,
для носилок ещё ведь юнец,
хоть и сбродившее наполовину вино,
на одной ноге тяжелый я стол
и не рыба я и без водоема
молодую руку держу я охотно,
но юная кровь не заглядывается уж меня -
нет пули, мол, в стволе у ружья
довольствоваться старой плотью лишь должен -
изменять со своею жёнушкой пошлой
старость дремлет каргой на висках,
покупаю я счастье себе в приморских портах
не красив кто, тот должен красиво прожить,
красотою судьба меня не смогла наделить
HДsslich
Уродливый
Ох, не может видеть ни одна душа
за моим `не`ликом,
как шумит прекраснейшее сердце
Ах, ветер шквальный убери и дикий:
бесполым сотвори меня, безбрежной сделай плоть,
как море, в котором не ходил еще ни один корабль.
Коснись меня скорее! О, мой Господь!
своим плевком, божественным каскадом
на заколдованное моё лицо
я помолюсь Тебе, не смея к небу устремиться взглядом:
О, Господи! Красивым сделай Ты меня!
страницы Библии все обслюнявлю и оближу всех мух с креста
и нечистотами всех грязных ангелов я столоваться буду впредь.
Моя душа - Тебе мой скромный дар
за малость прелести на роже, чтоб иметь
возможность пользоваться ею ради наслажденья:
великолепных соблазнять красоток,
милых нимф,
которые касаются только им подобных...
Дай это мне, молю, и, Всеблагой, прости
мне то, что я хочу их всех без исключенья!
<