Тим Талер, или проданный смех (худ. Н. Гольц)
Шрифт:
Про себя он думал: «Еще целый год без смеха — это, конечно, очень тяжело. Но всю жизнь без смеха — невыносимо. Надо перетерпеть этот год. Может быть, в конце его я пойму, как мне одурачить барона. Конечно, насчет «дел» мне с ним никогда не сравниться, но, возможно, мне удастся найти его слабое место, поймать его на чем-нибудь совсем простом».
И, словно разгадав мысли Тима, Треч тут же сказал:
— Я предлагаю вам, господин Талер, посвятить этот год кругосветному путешествию. Мы отправимся в путешествие вдвоем не как представители фирмы, а просто как частные лица. Это мой подарок вам ко дню рождения. Кстати сказать,
Послышался звонкий, заливистый смех, и Тим почувствовал пожатие холодной руки.
— Большое спасибо, — сказал Тим. И отхлебнул глоток горячего чая.
— А вы знаете, господин Талер, что вы сейчас пили ром рулевого Джонни?
— Что?
— Вы забыли в Генуе две бутылки рома, которые выиграли у рулевого. Их принесли в отель, а я приказал доставить их сюда, чтобы вы могли насладиться своим выигрышем. В мелочах я всегда очень щепетилен.
Тим ничего не ответил. Он только снова повторил про себя поговорку Джонни: «Научи меня смеяться, рулевой!»
Треч перебил его мысли:
— Теперь перейдем к делу, господин Талер! Поговорим о маргарине.
— Хорошо, барон, перейдем к делу!
Лист двадцать шестой.
МАРГАРИН
Барон поднялся со своего места и, держа руки за спиной, стал расхаживать взад и вперед по павильону. Он обратился к Тиму с небольшой речью:
— Вам известно, господин Талер, что запланированный нами сортовой маргарин должен иметь привлекательное, запоминающееся название. Желательно, чтобы оно связывалось в памяти покупателя с чем-то хорошо ему знакомым. Мы долго совещались, выбирая это название, так как оно чрезвычайно для нас существенно. Эффектное название товара — это чистая прибыль.
Тим кивнул. Он все еще не понимал, какое отношение все это имеет к нему. Но это ему предстояло сейчас узнать.
— После того как было отвергнуто немало разных названий… — барон продолжал ходить взад и вперед по павильону, — Селек Бай внес предложение, которое мы единогласно признали самым удачным. Надо вам сказать, что Селек Бай, несмотря на некоторые свои странные идеи, очень полезный для нас человек. Но это так, к слову. Хотите знать, как он предложил назвать маргарин? «Тим Талер».
Треч остановился и посмотрел на мальчика сквозь темные стекла очков — теперь он их почти никогда не снимал.
Лицо Тима оставалось спокойным. Казалось, он отнесся к предложению Селек Бая с полным равнодушием, даже, пожалуй, с недоумением. Поэтому барон стал расписывать выгоды этого предложения.
— Вы должны понять, господин Талер, что еще никогда и нигде в мире не было сортового маргарина. Если мы, хорошо подготовив удар, неожиданно атакуем покупателя широким ассортиментом, нам удастся овладеть мировым рынком маргарина. В некоторых южноамериканских странах мы, скорее всего, сможем даже купить монополию на торговлю маргарином. Это означает, господин Талер, что ваше имя будет на устах у людей всего мира — от Нью-Йорка до Токио, от Стокгольма до Багдада. Даже в самой захудалой лавчонке в самой отдаленной персидской деревне будут продавать
С этого мгновения Тим весь превратился в слух. Он тихо спросил:
— Как же я буду смеяться, если я не могу смеяться?
— Это уже другой вопрос, господин Талер. И к нему я сейчас перейду. Но сначала покончим с главным: вы согласны с названием маргарина?
Тим ответил не сразу.
Теперь он понял, почему акционерному обществу так выгодно это название маргарина. Он, Тим Талер, — знаменитый богатый наследник; его имя, его портреты то и дело появляются в газетах всего мира. Значит, не маргарин должен прославить его имя, а наоборот: его уже знаменитое имя должно послужить прославлению маргарина.
— Я должен сразу решить этот вопрос, барон?
— Да, сегодня, господин Талер! В этом павильоне! Хотя маргарин появится на рынке только через год, важнейшие решения должны быть приняты в ближайшие дни. Ведь для подготовки наступления на рынок придется потратить неимоверные деньги. Наша ставка так высока, что в случае провала все наше акционерное общество может вылететь в трубу.
Тим сунул руку в карман пиджака и вдруг нащупал авторучку Селек Бая. Замечание Треча, что акционерное общество может вылететь в трубу из-за маргарина, все еще звучало у него в ушах. Может быть, Селек Бай хотел при помощи этой авторучки помочь обществу «вылететь в трубу»? А что, если Селек Бай его тайный союзник?
Словно в задумчивости, Тим вынул из кармана авторучку и стал играть ею, чтобы в нужный момент она оказалась у него в руке.
Он ничего не потеряет, если маргарин будет называться его именем. Зато если Селек Бай окажется на его стороне, это огромный выигрыш. И Тим решил довериться Селек Баю.
— Передайте всем господам, барон, что я согласен!
Треч вздохнул с заметным облегчением. Впрочем, он выглядел совершенно спокойным.
— Тогда, — сказал он, — вам придется подписать еще один контракт. Вот он!
Чашки отодвинули в сторону, и на столе перед Тимом оказались два экземпляра контракта. Барон ожидал, что Тим сначала хотя бы прочтет текст. Но Тим, боясь, что Треч предложит ему другую ручку, тут же поставил свою подпись авторучкой Селек Бая.
После этого каждый лист дважды подписал барон: один раз — от имени акционерного общества, второй — как опекун Тима. Тим не обратил на это никакого внимания.
— Выпьем за маргарин «Тим Талер», Тим Талер!
Барон взял с буфета два граненых стаканчика и налил в них рому. Стаканчики со звоном стукнулись друг о друга. Тим и сам не знал, пьет ли он за свое счастье или за свое несчастье. То, что ром этот был из бутылки Джонни, казалось ему хорошим предзнаменованием.
Барон Треч снова сел на свое место и стал рассказывать, как он представляет себе рекламу маргарина «Тим Талер»:
— Мы поведаем всем, как бедный маленький мальчик из узкого переулка тронул сердце богатого барона; как тот сделал его наследником всего своего состояния и как этот мальчик позаботился, чтобы все бедняки из узких переулков могли мазать на хлеб хороший и дешевый маргарин.
— Да ведь это сплошное вранье! — возмутился Тим.
— Вы говорите прямо как Селек Бай, — вздохнул Треч. — Реклама никогда не бывает враньем. Тут все дело в освещении фактов.