Тим Талер, или проданный смех (худ. Н. Гольц)
Шрифт:
Шоферу такси пришлось теперь ехать медленнее, потому что он закашлялся. Как видно, он был простужен.
Тим, задумавшись, глядел в окно. Машина свернула в тихую улицу и поехала по берегу Альстера. Но Тим не заметил этого.
— Барон!
— Да, я вас слушаю!
— Вы заинтересованы в этих акциях гамбургского пароходства?
Треч испытующе поглядел на Тима. Лицо мальчика оставалось спокойным. До них уже доносился шум большой улицы, к которой они приближались.
Наконец барон ответил с таким безразличным видом, что Тим сразу угадал его волнение.
— Это
Когда барон так, как сейчас, вплетал в свою речь не идущие к делу цветистые обороты, это значило, что тема разговора ему не безразлична. Тим знал это. Поэтому он ничего не ответил и стал ждать вопроса, который должен был тут же последовать. И вопрос не замедлил последовать:
— Что вы хотите получить за эти акции, господин Талер?
Тим давно уже подготовил ответ. Несмотря на это, он сделал вид, будто только сейчас об этом задумался. Наконец он сказал:
— Дайте мне за них небольшое пароходство в Гамбурге, которое не принадлежит вашему акционерному обществу.
— Надеюсь, вы не собираетесь стать моим конкурентом, господин Талер? Имейте в виду, что в таком случае вы попались бы в собственную ловушку.
— Нет, я говорю о таком пароходстве, с которым наше акционерное общество не имеет никаких точек соприкосновения. Может быть, какое-нибудь каботажное пароходство?
Барон наклонился к шоферу и спросил:
— Скажите, какое из гамбургских каботажных пароходств, по вашему мнению, самое доходное?
Шофер на секунду задумался, потом ответил:
— «ГГП»: «Гамбург — Гельголанд — Пассажирское». Шесть пароходов. Рейсы зимой и летом. Находится во владении семьи Денкеров.
— А как найти господина Денкера?
Шофер взглянул на свои ручные часы и ответил:
— Сейчас он в своей конторе, в гавани. Это на Шестом мосту.
— Доставьте нас, пожалуйста, к Шестому мосту и подождите там. Я отблагодарю вас.
— Не требуется, — буркнул шофер.
И у Тима снова возникло чувство, что он уже когда-то слышал этот голос.
Немного не доехав до гавани, машина остановилась у светофора. Тим смотрел из окна на подъемные краны и высокие мачты, на узор, вычерченный ими на серо-голубом сентябрьском небе. Хотя стекло в такси было поднято, ему казалось, что он вдыхает запах гавани — запах соли, дегтя и водорослей.
Этот запах, околдовавший его воображение еще прежде, чем он вдохнул его на самом деле, всколыхнул в нем множество воспоминаний. В этой гавани он напал на след барона; здесь он начал погоню, и, хотя ему пришлось продираться сквозь дремучие заросли, эта погоня не принесла ему добычи.
Теперь он вернулся к исходному пункту. Может быть, то, чего он не сумел добыть один, он добудет с помощью друзей.
Подъемный кран раскачивал в воздухе огромный ящик, на котором была нарисована пальма. Тим едва обратил на это внимание. Он рассматривал прохожих. Он боялся пропустить Джонни, или Крешимира, или господина Рикерта. Они обязательно должны быть где-то здесь, среди этих кранов и мачт, в этом
Барон тоже молча рассматривал порт во время остановки у светофора. Но он не мечтал: на огромный ящик с нарисованной на нем пальмой он глядел вполне трезвыми глазами. Он знал, что идет погрузка маргарина «Пальмаро».
Во время дальнейшего пути мысли обоих пассажиров такси обратились к пароходству, которое они собирались сейчас купить: «Гамбург — Гельголанд — Пассажирское». Мысли Треча можно было бы выразить двумя словами: «выгодная сделка». Мысли и чувства Тима были гораздо многообразнее. Тоска его сменялась надеждой, предчувствие счастливого исхода перебивалось тайными опасениями. Ему самому это пароходство было совсем не нужно; ему нужно было только одно на свете: его смех, его свобода. Но он должен был выиграть эту игру в бумажки — игру, которая называется сделкой. Он сам не возьмет с собой ничего из своих богатств в новую жизнь, но пусть хоть его друзьям эти богатства принесут какую-нибудь пользу. Это пароходство поможет ему хоть немного выразить свою благодарность: все равно он никогда не сумеет по-настоящему отблагодарить их за то, что они для него сделали.
Машина остановилась. Треч и Тим вышли и направились в Главную контору «ГГП», где, к своему удивлению, были встречены с распростертыми объятиями господином Денкером-старшим — владельцем пароходства.
— Право же, удивительное совпадение, господа! — заявил он. — Я как раз раздумываю над тем, что хорошо бы продать мое пароходство, и вдруг в мою контору являетесь вы, чтобы его купить. Чудеса!
Господин Денкер, очевидно, не считал бы это совпадение столь удивительным, если бы узнал шофера такси, ожидавшего барона и Тима. Но, к счастью, он его даже не видел. А если бы и увидел, то наверняка не узнал бы, как не узнал его Тим.
Кстати сказать, шофер в эту минуту весьма озабоченно ощупывал свою бороду, время от времени украдкой поглядывая в зеркало. И вдруг он заметил в зеркале другое такси, остановившееся метрах в ста позади него, причем пассажир не вылез, а почему-то остался сидеть в машине.
Не прошло и часа, как барон и Тим вышли из конторы господина Денкера с так называемым «проектом договора» в кармане. Они даже успели тут же, за письменным столом Денкера, отпраздновать втроем это событие, выпив по три рюмки вина. Завтра должен был быть оформлен окончательный контракт по всем правилам закона.
Когда они подошли к такси, шофер не то спал, не то притворялся спящим. Треч, который был сейчас в прекрасном расположении духа, сам открыл дверцу. Тим сел в машину с другой стороны.
Шофер, казалось, только сейчас очнулся и плохо понимал, где он находится. Но когда барон приказал ему ехать в отель «Времена года», он не сразу сообразил, что от него требуется, и это выглядело весьма убедительно.
— Скажите, — обратился к нему Треч, когда такси тронулось, — вы знали, что «Гамбург — Гельголанд — Пассажирское» собираются продавать?