Тим
Шрифт:
– К сожалению, о том, что сейчас слышали, можете забыть, – продолжил он, – в связи с известными событиями на вашу подготовку мне отвели неделю, максимум – полторы. Далее, кого-то уже, а кого-то по окончании занятий распределят по подразделениям, где в грядущих схватках вам и придётся на практике закрепить полученный здесь материал. От себя добавлю. Мы в контролируемом Сурийцами секторе космоса. Крейсер потерял ход и не в состоянии покинуть систему. Новобранцы из технических служб знают, что обе стыковочные платформы разбиты, и подвести под крейсер буксир без длительного ремонта не представляется возможным. Время, увы, работает против нас. Все мы знаем, что пехотные гурты, первейшая задача которых – оборона корабля от проникших на борт абордажных партий – понесли потери. Восполнить их не представляется возможным, и капитан принял решение ввести в их состав взаимозаменяемых членов экипажа. Не все из вас оказались здесь по своей воле, но повторный абордаж крейсера практически неизбежен. Не мне вам напоминать, что корабль – наш дом и отстоять его – долг каждого из нас. То время, что противник даст нам на подготовку, я требую от каждого из вас максимальной отдачи в изучении нового дела. Готовить буду исключительно в теоретической плоскости. Дать успею мало, но самое необходимое для выживания и взаимодействия в подразделениях изучить, надеюсь, успеем. Основной упор сделаем на насущное, а именно – на обороне корабля класса «Крейсер», но вскользь изучим и иные виды ведения боевых действий. Если есть вопросы или возражения, то самое время их озвучить.
Выждав несколько секунд, майор-инструктор поднялся со стула.
– Тогда приступим. Начнём с оружейных систем и набора минимального списка амуниции.
К вечеру голова гудела от обилия полученной информации. Шагая в расположение гурта, Тим пытался разложить по полкам тот хаос, что творился сейчас в голове. Он даже не предполагал, сколько должен знать и уметь простой пехотинец.
Вошёл в отсек, наткнулся на сержанта. Экономя жалование, Тим принял «смирно» и начал доклад, но сержант прервал взмахом руки.
– Запомни, – сказал он, – в условиях работы всё, как я говорил. В условиях отдыха вся эта официальная срань, по крайней мере среди своих, не нужна. К офицерам это, само собой, не относится, перед ними ты даже во сне – отличник службы: бодр, смел и готов по первому зову сложить буйную голову. Понял меня?
– Так точно.
–Понял меня? – с нажимом повторил сержант.
– Понял, – ожидая подвоха, ответил Тим.
Подвоха не оказалось. Сержант указал на стол, где давно поужинавшее отделение оставило ему контейнер с пищей. Ужин остыл, но такую мелочь даже не заметил. Сержант присел рядом и, пока Тим работал вилкой, расспрашивал о занятиях.
– Где душевая, знаешь, – сказал он, когда с пищей было покончено, – ручника у тебя нет?
– Нет.
Тим слышал: ручник – носимый на запястье прибор, используемый как идентификатор личности и имеющий множество функций.
– Отделение в ночь заступает, утром тебя толкнут, я распорядился. Пайку возьмёшь в резерве, – указал он на шкафчик, где вернувшихся с дежурств и желающих подкрепиться ждали коробки сухого пайка, – к майору не опаздывать. Всё. В душ и отбился.
Предельно загруженные дни мелькали перед глазами. Как и обещал, майор-инструктор максимально грузил их информацией. Словно губка, новобранцы впитывали монологи о принципах действия оружия, о разновидности доступного вооружения и амуниции. Майор доступно, часто на примерах, объяснял, как действовать и чем пользоваться в тех или иных ситуациях. Вдалбливал тактику наступательных и оборонительных действий.
Перемежая монологи вопросами по пройденному материалу, возвращался обратно, если видел, что усвоено неверно. Список затронутых тем ширился от занятия к занятию.
Выбор режимов огня, регулировка силы заряда. Выбор и обустройство позиций, минирование подходов и скрытное передвижение. Оборонительный и наступательный бой, на открытой местности, в условиях плотной застройки и корабельных палуб. Двойками, тройками, взаимодействие отделений, взводов, гуртов. Дневной бой и ночной. Средства маскировки при наступлении, при отступлении. Подавление скрытых и видимых позиций. Поражение техники и роботизированных комплексов. Бой в открытом космосе, абордажный бой. Наведение и корректировка огня при орбитальной поддержке. Средства связи, их виды и самостоятельная настройка аппаратуры. Эвакуация раненых и многое, многое другое. Перед глазами мелькали схемы и чертежи, карточки стрельб и писанные кровью негласные правила.
Когда майор наконец объявил, что их краткий курс окончен, Тим осознал, что как минимум треть из услышанного не сможет даже вспомнить, но главное, как ему казалось, он усвоил.
Примеряя услышанное на личный опыт, пришёл к заключению, что в ряде предложенных вариантов принцип действий пехоты мало отличен от действий охотников при встрече с самой гнусной тварью Вирона – Харабой.
Что там, что здесь, главное – не подставиться под закупоренный в энергетическую оболочку заряд в одном случае и ядовитую слюну, выстреливаемую приземистым, укутанным в хитиновый панцирь животным в другом. И если в первом случае требовалось обнаружить противника, не попав в поле его зрения, то во втором – не только увидеть первым, но и не оказаться с наветренной стороны. Противник, если не считать огневой завесы, стрелял в то, что смог обнаружить, Хараба помимо зрения обладала фантастическим слухом и обонянием. Где было опасней – только предстояло выяснить.
Практику по стрельбе Тиму устроил Сержант. Конечно, о навыках ведения огня в безвоздушном пространстве речи не было, но на полигоне пострелял от души. После теории практика далась легче, чем думал.
По сложности стрельба из винтовки, где метка прицела заранее покажет точку удара, и метание камней с верёвки из ворса домашнего Савара, где помимо силы броска приходилось учесть силу ветра и скорость жертвы, винтовка явно проигрывала. В метании камней всё было сложно. Винтовка дала дальность, скорострельность и смертоносность. Уже на третий час практики Тим под аккомпанемент грохота и вспышек, перебегая от укрытия к укрытию, смог поразить большую половину возникающих тут и там голографических образов. Те, что представали в рост или наполовину, поразил все, с теми, что лежали или высовывались из-за укрытий, было сложней, но Тим уже не сомневался, что и эта наука ему поддастся.
То место, где впервые увидел Марина, сейчас выглядело по-другому. Шлюзовую палубу залил яркий свет, контейнеры и штабеля грузов, виденные в тот день, убрали. На их месте в длинные шеренги построился свободный от вахт экипаж. Стоя в конце первой, выделяясь новизной повседневной формы, Тим, как и все, ждал появления капитана.
– Капитан на палубе, – разнеслось наконец под сводами, и гул голосов мгновенно стих.
Скосив взгляд, Тим смотрел, как с площадки грузовых лифтов сходят трое одетых в строгую чёрную форму и направляются к строю из девятисот мужчин и женщин. Капитана определил сразу. Походка, осанка, зрелый возраст невысокого, совершенно седого человека сами за себя говорили, кто здесь главный. Пройдя до середины строя, капитан и оба старпома остановились против створов третьего шлюза, повернулись лицом к шеренгам.
– Воины Сайдона.
Твердый, ударивший из динамиков голос капитана невольно принудил расправить плечи.
– Теперь я открыто могу сообщить. Флоты союзов Сайдона и Вельстова ведут совместные действия против Сурийцев. Мы с вами стали участниками первой битвы этой войны. Эскадра перехватила Сурийский конвой в точке формирования. В результате захвачены одиннадцать транспортов и два эсминца эскорта. Силами трёх крейсеров, двух эсминцев и орудийной платформы противник контратаковал, но, потеряв платформу и крейсер, трусливо бежал из системы. Мы не потеряли корабли, но мы потеряли родных и близких. Только наша семья, – поднял он голову и медленно обвёл взглядом застывшие шеренги, – потеряла двести тридцать бесценных жизней.
Капитан низко склонил голову. Стоявшие за его спиной сделали то же. Головы склонили и застывшие шеренги, отдавая дань погибшим членам экипажа.
– За каждого из них, – продолжил капитан, – мы жестоко ответим. Позже. Сейчас я пришёл с плохой вестью. Шпионы доложили, что на орбите Сурии сформированы и вот-вот стартуют две полноценные эскадры. Совсем скоро как минимум одна из них будет здесь. Восстановить главный ходовой двигатель мы не успели. Пришедший с нами буксир помочь нам, увы, не может. В связи с этим всем, кто не входит в первое боевое расписание, крейсер приказываю покинуть. Эвакуация объявлена. Оставшимся на борту помнить: мы здесь не одни и есть, кому за нас постоять. У нас нет хода, но есть много ракет. В крайнем случае, обороняться будем на палубах, и уверен, всем понятно – это единственный способ сохранить наш корабль и дом.