Тим
Шрифт:
– Чтобы в нужный момент ты смог выстрелить. Все мы знаем…
Она не договорила. На перекрёстке, позёвывая и всем видом выказывая сожаление о прерванном сне, показались сёстры. Следом подтянулись все остальные.
– Сурийская эскадра замечена на окраине системы, – сообщил Скарт, – скоро будут здесь.
– Сколько их? – спросил Эйшор, угрюмого вида сорокалетний блондин, державшийся, как заметил Тим, в основном особняком.
– Нам хватит.
– Так сколько? – настаивал Эйшор.
– Восемнадцать единиц.
– Хал, – выругался Эйшор, – что за посуда?
– Вот хочешь – верь, хочешь – нет, – насупился сержант, – но, даже зная, что сиятельный Эйшор Брум изволит прозябать в нашем гурте, командование Сайдона осмелилось не довести до нас данные классификации Сурийской эскадры.
– У нас здесь девять боевых единиц, – пропустив монолог сержанта мимо ушей, озвучил Эйшор расклад, – семь, – поправился он, учтя недееспособность собственного крейсера и наполовину оставленного экипажем грузовика, – плюс шесть вспомогательных. Против восемнадцати. Всё плохо, – вынес он вердикт, – может, обнадёжишь чем, а, сержант?
– Обнадёжу, – потёр сержант подбородок, – чтобы у нас появился хоть какой-то шанс, Сурийцы как минимум должны подойти к месту гибели их каравана.
– Отсюда поподробней, – оживился Эйшор.
– Конкретики нет, – отрезал сержант, – только слухи. Всем облачиться в костюмы, – закончил он разговор.
Глава 6
Глаз в очередной раз кольнуло подтверждение словам Салимы. Зная позиции каждого, Тим давно подметил, что все они расположились позади него. Вздохнув и раскатав подстилку, улёгся в узком техническом проходе. В секторе обстрела оказался выход с палубы левого борта и часть галереи.
Поёрзав на подстилке, отложил оружие в сторону. Тревожно. Чувства походили на смесь возбуждения и страха перед началом прежних охот, но имелись различия. На Вироне в любых сложных ситуациях Тим всегда чувствовал дружескую руку. Сама жизнь принуждала отчаянно бороться друг за друга.
Здесь, особенно после напоминания Салимы, и без того призрачное чувство локтя бесследно исчезло. Вдоль и поперёк излазив доступные уровни крейсера, Тим знал, что проход, указанный ему в качестве позиции, протянется ещё немного и упрётся в забитое хламом тупиковое помещение. Уйти можно, только выбравшись на магистраль. Понимая, что во время боя – это смерти подобно, чувствовал себя в западне.
За проведённое в гурте время Тим чётко усвоил: самым страшным на крейсере проступком является неподчинение приказу. За это жестоко карали. Лежа за переносным щитом, Тим понимал: если что—то пойдёт не так, с позиции не уйти. Мысль о сдаче в плен убил в зачатке. Он слишком хорошо знал, что ждёт в таком случае.
Текли минуты. Врождённое упрямство постепенно брало верх над страхом, настойчиво шепча, что духом падать не стоит. Такое уже бывало. На болотах Сармана, когда терпеть уже не было сил, а смерть казалась избавлением, внутри из раза в раз поднималось что-то по-злому упрямое. Вот и сейчас, вспомнив мать и отца, родные лица поселенцев, Тим вновь наливался злостью и готовностью пройти сквозь всё ради них и ради мести.
Лежа за щитом и шёпотом роняя проклятия, он не мог видеть, как в усеянной звёздами пустоши проскользила бесшумная тень. Полыхнув манёвровыми, Сурийский крейсер сбросил скорость в шести миллионах километров от останков разбитого каравана. В корме образовался крохотный квадратик света, внутрисистемный катер вышел из шлюза. Довернув нос и резко набрав скорость, широкое, приплюснутое в корме судёнышко устремилось к месту недавней схватки.
– Малой, сюда, – услышал голос сержанта, – идёшь с нами, – приказал он, едва Тим поднялся на ноги.
Четверо осталось на позициях, остальные двинулись за сержантом. Тим почти бежал, стремясь не отстать от размашисто шагавших Скарта, сестёр, Салимы и согнувшегося под тяжестью громоздкой установки темноволосого здоровяка Горана. Выйдя на орудийную палубу, миновав кабины стрелков-операторов, остановились.
– Ждём, – приказал сержант.
Взгляд его потупился, вниманием завладел эфир. Средства связи были у каждого, Тим тоже вставил в ухо гарнитуру, но слышать мостик, увы, не мог.
– Принял, – ответил он вскоре.
– Сколько их? – спросила Салима.
– Четверо идут на мостик, четверо – в нашу сторону.
– Восемь? – возмутился Горан, – дети шлюхи совсем страх потеряли.
– Радуйся, – одёрнул сержант, – как только эскадра появилась в поле зрения, наши вспомогательные корыта разогнались и прыгнули. Расстояние большое, классифицировать их Сурийцы не могли. Они, судя по перехваченным сообщениям, считают, что, определив их численность, мы бросили добычу и ушли. Надеюсь, задумка сработала и наш не подающий внешних признаков жизни крейсер Сурийцы сочли брошенным. Благо повреждения видны, и к нам пока направили всего лишь катер.
– И что дальше?
– Думаешь, меня посвятили в планы?
– Разве нет?
– Нет, но лейтенант обмолвился о засаде и десятке фавэл, сброшенных неподалёку.
– Фавы, – воскликнул Дэни, – они у нас ещё есть?
Дэни, молодой и тихий, из техников, он появился в гурте вместе с Тимом и всё больше молчал, но в плане знаний о старой технике ему в отделении не было равных.
– Похоже на то, – ответил сержант, – думаю, мы ждем, когда часть эскадры подойдёт к каравану. Прийти должны, это их имущество. Есть и приз, – обвёл он взглядом переборки.
– Мы, значит, приманка, – озвучил коллективную мысль Горан, – показав зубы, мы должны затянуть под фавэлы как можно больше их кораблей.
– Ты прав.
– Они навалятся скопом, – вставила Салима, – нам успеют оказать помощь?
– Надеюсь, – ответил сержант, – слушаю, – встрепенулся он, отвечая на вызов.
Получив указания, недобро ухмыльнулся.
– Идут к машинному, перехватим за генераторным залом.
Следующие минуты шесть пехотинцев, укутанных в лёгкие, первого уровня защиты костюмы, гулко топая по полутёмным пустынным палубам, бежали за своим командиром. Пройдя сквозь заставленный гудящими, перемигивающимися индикацией генераторов зал, вышли на площадку, где сошлись несколько технических коридоров и шахт грузовых подъёмников.