Тиора
Шрифт:
Навязчивые бредовые мысли, звуки, повторяющиеся мотивы каких-то песен, полугаллюцинации и мельтешение странных изогнутых палочек, закорючек и целых образов даже при открытых глазах, странное ощущение под переносицей, как будто что-то поднимается все выше и выше до самого мозга, и, кажется, сейчас начнет разжижать мозговую оболочку, ощущение, что сходишь с ума, нереальность всего происходящего вокруг, и ощущение, что смотришь на себя со стороны, не управляя своими действиями, при этом постоянных страх, накатывающий волнами по всему телу, перехватывающий горло и не дающий дышать, вдохи проваливаются, и дыхание как будто теряется на некоторое время, слабость и страшная тошнота — это неполный список совершенно необычных и жутких
Авиалайнер все еще раскачивало, но люди вокруг немного приутихли, вжавшись в свои кресла и накрыв головы руками. Кто-то всхлипывал, многие молились, плакали дети и их матери, крепко прижимая свои чада к себе как можно ближе. Треск горящего двигателя раздавался с пугающей частотой, и всем казалось, что вот-вот случится нечто страшное, и самолет резко, потеряв управление, низвергнется в пустоту, размазывая и раздавливая своих обитателей грудой покореженного пластика и металла. А тех, кто еще как-то выживет, добьет ядовитый дым и пламя, превращая транспортное средство в большой котел для барбекю. Все эти кошмарные образы плясали в разбушевавшейся фантазии каждого бедолаги, находящегося здесь. Страха не ведает либо сумасшедший, либо человек с отсутствием воображения, но, как показывает практика, в экстремальных ситуациях воображение большинства людей имеет максимальный «КПД».
Скрежет включаемой рации бритвой прошелся по слуху пассажиров, и раздался уже немного спокойнее голос пилота о том, что самолет прямо сейчас заходит на посадку, дав несколько инструкций по ходу всего объявления. Люди немного оживились, и несильный гул прошелся по рядам салона. Где-то послышались вздохи. Женщина неподалеку от Марка высоким звуком отчаянно практически пропищала стонущий звук, переводя его в слезы и всхлипывания. Всем телом чувствовалось снижение авиалайнера и некоторый крен на бок. Стюардессы сидели на своих местах в конце салона, пристегнувшись и пригнув головы. Парень думал о том, что возможно большая часть из них уволится после этого случая, если они выживут. Марк старался думать о разных вещах, лишь бы не давать окончательным странным ощущениям завладеть его телом. Во рту у него было суше, чем во всех пустынях этой планеты, и его горло уже начало сильно драть и болеть. Саиб все это время просидел в молитве, склонив голову и изредка ею подергивая.
Внезапно выравнивание крена самолета и касание. Многие вскрикнули, и различные звуки волной прокатились по местам. Слышно было, как на нескольких языках резко произносилось одно слово, но Марку не надо было знать их все, у него у самого в голове, словно в тумане, вертелось это слово «Тормози! Тормози!». Он сжал кулаки до белых костяшек, преодолевая новый приступ судороги и страха с тошнотой. Дышать он уже нормально не мог, переводя дыхание в тахипноэ — очень быстрые частые поверхностные выматывающие вдохи и выдохи. Глаза его расширились. Ему казалось, что он задыхается. Он схватил себя за волосы, потянул и уперся лбом в спинку соседнего кресла. Стало немного легче, и вдохи стали реже и глубже. Самолет начал торможение. Кромка взлетной полосы с травой по бокам становилась более четкой, постепенно убивая размытость картинки, присущую большой скорости.
Полный останов. Вздох всего салона, крики и громкие аплодисменты огласили весь самолет. Люди вскочили со своих мест, хватая багаж. Резко подхватились стюардессы, предупреждая о том, чтобы люди не создавали давку. Марк краем глаза увидел в иллюминатор, как к правой стороне авиалайнера уже на полной скорости гнали пожарные машины с ревом сирен и красно-синим миганием на кабинах.
Он уже не помнил, как вышел из самолета с Саибом. Они сели в автобус и проезжали, свою воздушную тюрьму, которая чуть не стала их последним пристанищем, наблюдая, как пожарные делали свою опасную работу и заливали двигатель кубометрами плотной пены. Мотор дымился густыми черными облаками, окутывавшими все крыло, и уже даже некоторая часть правого борта самолета прокоптилась темной сажей. Вокруг было несколько машин скорой помощи, и араб видел, что с Марком что-то не так, но парень сквозь свое состояние, все еще завешенное туманной пеленой, кое-как убедил мужчину, что все в порядке.
За Саибом приехал на машине брат. Они усадили Марка на заднее сиденье, и выехали из аэропорта. По дороге мужчина пересказал брату, что с ними случилось в самолете, на что тот лишь с ужасом вбрасывал какие-то реплики по-арабски, комментируя произошедшее и качая головой. Из того разговора Марк лишь пару раз услышал и понял слово «Аллах» и имя жены Саиба Мехримах.
Было еще светло, и когда они въезжали в Каир, то с возвышенности юноша вдруг увидел вдалеке пирамиды и сам город. Он немного сильнее приоткрыл глаза и улыбнулся. Город с кучей ютившихся рядом друг с другом невысоких домов как будто лежал в низине, а выше резкой очерченной полосой пустого пространства находилась пустыня, на которой располагались несколько огромных пирамид разной высоты и на разном удалении. С такого расстояния и ракурса создавалась оптическая иллюзия, будто они висели в небе прямо над Каиром. Потрясающее зрелище, от которого Марк резко пришел в себя и с раскрытым ртом взирал на это чудо из окна автомобиля. В его груди сжался какой-то комок немого восторга.
Саиб, увидев реакцию парня, засмеялся и похлопал его по плечу, затем повернулся к брату, находившемуся за рулем, и по-арабски произнес:
— Карим, я же сказал, что нужно было ехать этой дорогой. Взгляни на парня. Я уверен, что от такого зрелища сам Пророк был вне себя.
Карим посмотрел на брата и что-то весело сказал ему, кивая головой. Марк с восторгом в глазах воззрился на Саиба, на что тот спокойно, но с радостью в голосе ответил:
— Вот мы и дома, Марк, вот мы и дома.
Глава 13
Девчачий визг Тиоры звонко и сочно раздавался в глубине трубы, похожей на большой водопровод. Они стремительно падали вниз. Внутри трубы не было никакого освещения, но при этом Тиора видела Марка отчетливо, как при дневном свете. Сейчас парень крепко держал девочку правой рукой, прижимая к себе. Ее платьице развевалось в разные стороны, а длинные волосы трепетали, как плащ на ветру, периодически щекоча лицо юноши, и были большей частью над ее головой, как будто если бы она была подвешена вверх ногами к потолку.
Они не успевали переходить в позу летящих в свободном парении парашютистов, так как труба местами всячески изгибалась, и парень с девочкой плавно и мягко опускались на очередной изгиб стенки и какое-то время стремительно катились по ней, как в водном аттракционе аквапарка. Затем же снова на короткий промежуток времени уходили в свободное падение, когда водопровод становился ровно вертикальным.
— Как долго будет продолжаться это падение, и куда мы в итоге упадем? — с беспокойством спросил Марк. Слышали они друг друга отчетливо.
— Я не знаю, но почему-то уверена, что все будет хорошо, хотя мне страшно, — ответила Тиора, цепляясь за одежду парня.
— Надеюсь, внизу будет что-то мягкое, иначе нам несдобровать.
— Дедушка говорил, что все пути…
— Да-да, ведут в одно и тоже место в центре, — перебил ее Марк, — но когда ты летишь по трубе с сумасшедшей скоростью вниз, мысль никак не хочет успокоиться, рисуя в конце падения что угодно — от твердой бетонной поверхности, до острых шипов, огненной расплавленной лавы или ямы, кишащей тысячами змей.