Тиран моей мечты
Шрифт:
— Нет, не слишком. Я постараюсь.
— Будьте добры, — рявкнул он напоследок и вновь прошел к себе.
Ближе к вечеру у меня перед глазами уже кружились черные мушки. От усталости дрожали руки, от голода свело желудок, и мыслей не было никаких. Даже желания поскорее уйти с работы тоже не было. Ничего не было.
В пять часов я по просьбе Черного послала одному важному клиенту составленный самим Назаром Миролюбовичем договор, и через десять минут зазвонил стационарный телефон.
— Кристина, вы послали договор? — В голосе было вселенское раздражение.
— Да.
— Тогда
— Проверьте. И перезвоните.
Бросил трубку. Я послушно открыла отправленные письма, проверила.
Поначалу мне показалось, что все в порядке. Я должна была послать договор Анастасии Титовой, но вместо нее в адресатах значилась Александра Титова.
Переживать не было сил, я просто осознала — собственно, все. Можно собирать вещи. Послать конфиденциальную информацию по почте другому человеку! Непростительно.
— Назар Миролюбович, я могу зайти? Я решила, что говорить подобное надо в лицо. Чтобы не перестать уважать себя.
Хотя… глупо. Черный меня вообще презирает.
— Заходите.
И бац трубку.
Клянусь, я даже не волновалась. Только перед глазами темнело все сильнее и сильнее… И я почти не видела ни своего начальника, ни его кабинет, лишь какие-то цветные мерцающие пятна. И тошнота подходила к горлу… — Я ошиблась, Назар Миролюбович, — сказала я, не садясь. К чему садиться, если тебя сейчас прогонят. — Послала договор не Анастасии, а Александре Титовой.
Секундное молчание. А потом… — Да вы!.. — взревел Черный, и я провалилась в темноту.
Ох, как же тошнит. Кажется, сейчас вырвет.
Нет, не вырвет. Нечем.
Лица коснулось что-то прохладное, и стало легче.
— Кристина, вы слышите меня? Я простонала нечто невнятное, и мне в губы ткнулся стакан, а в нос ударил резкий запах.
— Выпейте.
Я усилием воли открыла глаза. Лицо Черного было так близко, что я могла рассмотреть каждую его черточку, каждую морщинку.
Красивый… был бы. Если бы не был такой сволочью.
— Не… надо… — прошептала я, пытаясь отодвинуться от стакана, в котором явно плескалась водка. — Я… не ела… Хуже… будет… Назар Миролюбович нахмурился, поставил стакан на столик.
Только сейчас я осознала, что лежу на его диване, а он сидит рядом, практически обнимая меня одной рукой и склонившись над моим лицом.
— Почему вы не ели, Кристина? Надо же, не орет. И спросил спокойно, даже без раздражения.
Я пожала плечами. Разве объяснишь в двух словах? А на большее я не была способна.
— Понятно. Я вызвал скорую, сейчас приедут, посмотрят на вас, скажут, в чем дело.
— Не надо, — попросила я тихо. — Отмените. Я просто… переволновалась. И не ела… И простуда не до конца ушла… Сама виновата.
— Я все же предпочту послушать, что скажут врачи, — ответил Черный спокойно и вновь провел смоченным в воде платком мне по лицу, а затем дотронулся ладонью до щеки. — Температура у вас точно есть, и большая. Что же вы молчали? Надо было отпроситься.
Я посмотрела на него с удивлением.
— Понятно. Боитесь меня,
— Боитесь, вижу.
— А я вас бешу, — прошептала я, ощущая, как к щекам приливает жар. — Можно сказать, квиты.
— Бесите? — повторил Назар Миролюбович задумчиво, вглядываясь в мое лицо. — Да нет. Не больше, чем другие молодые глупые девушки.
— Спасибо. Я уже поняла, что вы обо мне думаете. Не обязательно повторять.
— Нет, вы не поняли. Вы не глупы, Кристина. Если бы вы были глупы, не выдержали бы здесь и месяца. Вам не хватает профессиональных знаний, уверенности в себе, стрессоустойчивости. Но это можно наработать.
Я сплю, наверное. Сейчас Черный был не слишком похож на себя — говорил со мной мягко, совсем не как обычно. А еще одна из его рук — та, в которой был влажный платок, — лежала на моем плече, и Назар Миролюбович иногда задумчиво его поглаживал.
На пятом таком движении я ощутила странную тяжесть в груди, а от самых пяток до плеча побежали мурашки. Я прерывисто вздохнула, на секунду прикрыла глаза… а когда открыла их, лицо Черного оказалось ближе, и смотрел он на мои губы.
— Хотите честно? — он вдруг поднял руку, оставив платок лежать на плече, и двумя пальцами коснулся моих губ. — Я поначалу думал, что вы любовница Жукова.
От возмущения я открыла рот, и пальцы Назара Миролюбовича проникли чуть глубже. Внизу живота затянуло, закрутило… давно я ничего подобного не ощущала… Но я не должна. Не должна! — Не зря же он так вас продвигал… Но я быстро понял, что ошибся. Я до сих пор не знаю, кто вы ему, но точно не любовница. Я прав? Я кивнула, и Черный наконец убрал ладонь с моих губ. Ну как, убрал… Он положил ее мне на живот. Ничего не делал, просто положил, но кожа в этом месте будто загорелась.
— Кристина, вы молодец. Вы делали ошибки, много ошибок, но они неизбежны. Так всегда в начале карьеры. Да и у меня характер не сахар, сегодня вы это особенно хорошо поняли, правда? — Правда, — ответила я хрипло. Что происходит? Неужели он… хвалит меня? Но Назар Миролюбович замолчал, задумчиво глядя мне в глаза, и я решила спросить сама: — Вы… уволите меня? За эту… Титову? Он вздохнул.
— Нет.
— Правда?! — я так обрадовалась, что не заметила, как подалась вперед и положила обе руки ему на грудь. — Я… ох… Вспышка смущения — и я попыталась отнять руки, но Назар Миролюбович не дал. Перехватил их, прижимая к себе крепче, и ответил практически мне в губы: — Правда.
Внизу живота уже целый узел скрутился… Что же это… Нет, я знаю, что… Но что с этим делать? Его дыхание щекотало губы и щеку, сильные ладони сжимали мои руки, и все, чего мне хотелось — закрыть глаза и прижаться к этому человеку еще крепче. Невероятно приятно… — Тина… ложитесь, — прошептал Назар Миролюбович, опуская меня обратно на диван, и иллюзия рассеялась. — Скоро уже врачи приедут. И не волнуйтесь, не уволю я вас. Просто в следующий раз, во-первых, обедайте, а во-вторых, перепроверяйте все. Договорились? — Да, — ответила я, вздыхая. — Я буду очень стараться. Честно.