Тиран
Шрифт:
Но создание в византийской армии многочисленных отрядов закованных в броню и кольчугу всадников требовала значительных материальных затрат. При всей своей привлекательности, синклит не соглашался на выделение денег казны для проведения реформы. На сенаторов можно было повлиять с помощью Церкви. Но отец Полиевкт твердо стоял на позиции разделения светской и духовной власти. Такая позиция патриарха не устраивала Никифора. Синклит и Церковь стояли на пути его устремлений. Он твердо решил преобразовать Церковь Византии под свои нужды.
В один из зимних, холодных, но солнечных дней к нему «ворвался» кипящий от гнева патриарх Полиевкт. Обладая привилегией свободного общения с государем, сразу же перешел к обвинениям:
– Я требую объяснений! Что это за антицерковная Новелла XIX? Она вызвала возмущение всего византийского клира.
– Не соглашусь с тобой. Новелла XIX не антицерковная, а антиклерикальная. Она не против Церкви, а против церковных стяжателей! Давай разберемся, – спокойно ответил Никифор. – Стратиоты, в случае войны, становятся основой народного ополчения Византии. Изначально землю пограничным поселенцам выделяло государство. Землю, потерявшую хозяина стали скупать архонты. С этим, как ты помнишь, вел непримиримую борьбу еще базилевс Роман Лакапин. Теперь нашлась еще одна незаконная лазейка – завещание в пользу монастыря. – Никифор сделал паузу. – Помнишь, как в 4 веке «погибла» Великая Армения? Монастырские земли стали больше государственных и некому стало защищать царя. Поэтому, в этом вопросе я продолжаю дело Лакапина. Опустевшие земли должны возвращаться государству. И использоваться по своему первоначальному назначению – заселяться гражданами, способными служить стратиотами. Государство должно иметь верных воинов для обороны и нападения!
– Возможно, ты имеешь право запретить свободным гражданам, отдавать по завещанию свою собственность в пользу монастырей и храмов. Хотя это выглядит, по крайней мере, странно. Помазанник Божий запрещает верующим оставлять имущество для богоугодных дел Его слугам. – Полиевкт прибегнул к едкому сарказму. – Но что ты скажешь о «томосе»? Он касается уже самого синода! Ты запрещаешь посвящать в высшую степень священства без своей санкции! Не это ли прямое вмешательство в дела Церкви?
– Нет. Это мое право. Ты только что сказал, что я помазанник Божий! Как наместник Иисуса на земле, я могу запретить, синоду принимать постановления по делам Церкви без моего одобрения. Я не вмешиваюсь в само таинство рукоположения в епископы. Это дело духовное. Но я не хочу, чтобы епископом становился человек недостойный и не лояльный государю.
– У священника только один царь и Бог – это Отец Небесный, – возражал Полиевкт.
– Почему римский синод молчал, когда Оттон по своему выбору назначал архиепископов? Почему сейчас Церковь молчит, когда латинские иерархи рукополагаются лишь после того, как принесут латинскому императору клятву верности и ленную присягу. Как обычные светские князья, бароны и герцоги. Неужели у меня меньше прав, чем у безродного варвара? Я не требую ленной присяги от священников, но в моей власти давать или не давать согласие на избрание новых епископов, – твердо ответил Никифор.
– А ревизия государственными чиновниками земель и имущества епископств, после смерти епископа? А конфискация в пользу государства всего, что покажется им излишками? Для этого твой брат Лев создал департамент государственной тайной стражи, подчиненный только ему? Ты хочешь разорить церкви и пустить монастыри по миру! – Продолжал кипятиться Полиевкт.
– Если уж ты претендуешь на духовную власть, то не лезь в дела светские, – снова спокойно возразил Никифор. – Тайная стража создана для борьбы с агентами вражеских государств и наших продажных граждан. Лучше приучай своих священников заниматься духовной пищей. И менять ее на материальную пищу у своей паствы. Как известно из поучений Святого папы Иоанна Златоуста, духовность не совместима с роскошью. Ни к чему монастырям обширные земли. Зачем плодить монастырских рабов? Чтобы жирели монахи?
Трижды правы миссионеры короля Оттона и халифа ал-Муизза идущие со Словом Божьим к язычникам. При этом, не забывая наточить свои мечи. Они священники и воины. Еретиков следует сначала победить, а затем проповедовать им! Поэтому и нашим монахам надо основывать новые монастыри, а не давать жиреть старым. Именно монастыри должны стать опорой веры и ее форпостами на отвоеванных землях. И ставить их надо будет там, где я укажу. А всю их духовную организацию оставляю синоду. Это справедливо? – Спросил Никифор.
– Я понимаю, почему ты это делаешь. Тебе не дают покоя победы Оттона. Ты тоже хочешь стать завоевателем, истребляющим целые народы?
– Ничуть. Он устанавливает Святой крест на завоеванных землях, а я восстанавливаю Святой крест на бывших территориях империи, – возразил Никифор. – В чем еще между нами разница, спросишь ты? В том, что ты не поддержал меня на синклите по поводу преобразования армии. В том, что наши епископы не берут в руки оружия. А общее между нами то, что средства для своих целей и он, и я должны изыскивать самостоятельно.
– Выходит, ты хочешь сделать из воинов священников? И наоборот. Превратить несущих Слово Божье священников в сикариев. Возродить братство фанатичных убийц!
– Нет. Ты опять неверно меня понял. Я хочу только, чтобы монастыри стали не только оплотами веры на границах государства, но и убежищем для калек и ветеранов, – объяснил Никифор. – Как это заведено у скифов. Афонская братия монахов-аскетов должна стать им примером для подражания. Туда от соблазнов мира уходят ветераны. И оттуда, если понадобиться стране, они возвращаются, чтобы служить Родине с оружием в руках. Поэтому я требую, чтобы Церковь признавала святым всякого воина, погибшего в бою за веру.
– Теперь ты вмешиваешься в духовные сферы! – Осадил его отец Полиевкт. – Когда ты распорядился основать школу для детей воинов погибших на войне, это было в твоей власти, как светского правителя. Я понимаю, что ты хочешь отдать должное их отцам. В твоей власти назвать этих воспитанников саларами, т.е. будущими военачальниками. Это было уместно. Но решение духовного круга вопросов, в том числе и признание святости, оставь синоду.
Никифор молчал, глядя исподлобья на патриарха. Потом сказал вкрадчивым тоном:
– В шестом веке базилевс Маврикий создал в Итальянской провинции Византии Равеннский экзархат для противостояния северным варварам. И экзарх был представителем Константинопольского императора. Последний экзарх умер в прошлом столетии. На месте экзархата появились герцогства Рима, Венеции, Сполето и другие.
– Герцогство Рима? – Догадался Полиевкт. – Ты клонишь к тому, чтобы под видом восстановления должности экзарха поколебать власть понтифика в Италии, присоединив Папскую область к Равеннскому экзархату?