Тиселе

Тиселе плакала в тюремной больнице. Она зарыдала сразу же, как пришла в себя после боя с Мяукающей Мышкой. Эти надрывные звуки действовали на нервы всем больным и лекарям. Лекари пытались ходить с затычками в ушах, но плач прошибал и их.

Успокоить девушку не было никакой возможности. Ни одно из испытанных средств не действовало: ни успокоительные травы, ни сонные, ни холодная вода, ни оплеухи, ни даже кляп. Состояние несчастной ухудшалось со дня на день: за неделю девушка превратилась в тень самой себя. Из-за нее хирели и

Отчаявшись помочь отлученной Заклятой, лекари поспешили оградить хотя бы остальных. Девушку перевели в звуконепроницаемую палату, но крик заглушить так и не удалось. Тиселе то тихо всхлипывала, то заливалась ревом голодного ребенка. Это было невыносимо.

Среди арестантов нашелся слабенький маг, который предложил свою помощь барабанным перепонкам товарищей и звукоизолировал палату магически. Три дня больница наслаждалась блаженной тишиной. Лекари с удивлением находили девушку то спящей, свернувшийся на койке клубочком, то бездумно смотревшей в потолок. Аппетит больной заметно улучшился.

Через три дня счастье кончилось. С утра Тиселе хмурилась, вздрагивала при малейшем шорохе, а к вечеру зарыдала с новой силой. И волшебная звукоизоляция больше не спасала.

Лекари умыли руки. Они обратились к капитану королевских воинов, Лосколу, и попросили избавить их от больной, чье состояние стало стремительно приближаться к критическому. Помочь ей они были не в состоянии.

Лоскол проконсультировался с Судьей Заклятых. Биро Итель заявила: она понятия не имеет, что нашло на девчонку. Опасности для людей Тиселе не представляет, интереса для Заклятых — тоже.

И полуживую девушку выпустили «за недостатком улик».

Тиселе оглядела улицу. Это каменное поселение называлось Варусом. Хотя какая ей разница? Девушку выбросили на улицу в той же одежде, в которой она поступила, голодную и без гроша в кармане. Бывшей ведьме предстояло заботиться о себе самой. Как это делается, она представляла с трудом: Тиселе никогда не приводилось добывать себе пищу там, где она не растет или не бегает на своих ногах. Девушка припомнила то, что успела узнать у заговорщиков. Еду покупают за деньги. Деньги зарабатывают, воруют или отнимают. А другой голод… Это тоже можно отнять.

— Колдун! Колдун идет! — услышала она за спиной боязливый шепот. Резко оглянулась. Нехорошая улыбка перекосила лицо девушки.

«То, что нужно» — прошептала она сама себе. Главное, чтобы сил хватило.

Долгие посты, которым подвергаются Заклятые после посвящения, сослужили теперь хорошую службу: Тиселе собрала волю в кулак и направилась на промысел.

Бывший нелегальный волшебник Каробняк возвращался домой после встречи с Лосколом, капитаном присланного королем отряда. Каробняк до конца не верил в амнистию, но корона умела держать слово.

— Эй! — прозвучало из переулка. — Сюда. Пожалуйста! Прошу вас!

Каробняк на секунду засомневался, но любопытство пересилило. Он свернул в глухой переулок, из которого доносился голос. Там никого не оказалось.

«Дурацкая шутка!» — решил он, но все же прошел переулок до конца. Закрытые наглухо окна, ни одной двери, нет ни людей, ни собак, ни кошек. Никого и ничего.

Каробняк повернул назад. Выход преграждала миниатюрная девушка в странной одежде: короткие штаны и безрукавка неизвестного покроя. Каштановые волосы торчат в разные стороны, желтые глаза сверкают беспощадным огнем.

— Колдун… — Девица словно пробовала слово на вкус. — Мне нравится, как это звучит…

— Что тебе нужно? — довольно неприветливо спросил маг.

Вместо ответа девица подскочила к нему и с размаху ударила. Равнодушно дождалась, пока маг разогнется и нанесла второй удар.

— Что тебе нужно?! — простонал Каробняк.

Последовал еще один удар. Маг пытался защититься, но девица двигалась быстрее.

Каробняк не выдержал. Он обещал короне не использовать колдовство против горожан, но что ему оставалось делать? Обездвижить эту психованную и оттащить в тюрьму, пусть с ней власти разбираются.

Направленное заклинание почти не оказало своего обычного действия. «Психованная» только на секунду остановилась, причмокнула губами и напала снова. Колдуну надоело работать тренировочной грушей. Смертельное заклинание ледяного покоя сорвалось с его пальцев и ударило паршивку в грудь. Та замерла. Маг понял, что большего он не добьется и бросился бежать. Девица спохватилась, догнала колдуна и нанесла последний удар. Волшебник рухнул на мостовую.

— Мне это неприятно, — заявила желтоглазая, опускаясь возле него на колени. — Но у меня не было другого выхода. — Она отцепила от пояса кошелек, взвесила на руке. — Сойдет.

После чего быстро обшарила его карманы. Нашла несколько амулетов, сжала в кулаке. Амулеты просыпались пылью. Очнувшийся Каробняк счел за лучшее сделать вид, что еще не пришел в сознание.

— Сойдет. Прости, колдун.

Тиселе недолго колебалась между ночлегом в ближайшем овраге и ночлегом в специальном месте для тех бездомных, у которых были деньги. Гостиница, кажется, оно так называется?

Сберечь награбленное добро было очень заманчиво, бывшей ведьме не требовались для сна чистая постель и крыша над головой, но… Тиселе решила привыкать к городской жизни.

Поглощенной Силы едва хватило, чтобы утолить голод. Стоило бы поискать еще кого-нибудь, но это потом. Сейчас Тиселе нужна была обычная еда.

Девушка решительно зашагала по улице.

В магических лавочках, где торговали разной волшебной дребеденью, несколько дней не могли ничего понять. К ним приходила молоденькая покупательница, просила посмотреть товар. Разглядывала амулеты, потом удивленно вскрикивала:

— Ой! А с ним что-то не так!

Амулеты раскалывались на части, рассыпались пылью, вытекали из пальцев. Девушка казалась искренне опечаленной таким поворотом событий; у торговцев не возникало даже мысли ее подозревать. Они не замечали, как бледные щеки розовели, как затухал голодный блеск глаз, не видели сытой улыбки, которую покупательница тщательно прятала.