Тишина всегда настораживает
Шрифт:
Они сожгли пачку туалетной бумаги, растерли пепел со слюной и вымазали образовавшейся черной массой лицо и руки в целях маскировки. Шпербер огляделся. Все выглядели как чудовища из фильма ужасов. На черных лицах белели зубы и белки глаз. Кубик сунул в руку Хайману схему, на которой была начерчена местность, подлежащая разведке. Группа должна была вернуться через два часа.
Идти пригнувшись, винтовку у бедра, ствол в направлении движения.
Лес перешел в кустарник. Способ передвижения: ползком по-пластунски. Через двадцать метров Хайман приказал вновь передвигаться согнувшись. У границы кустарника они из
Вскоре разведчики пересекли границу учебного поля и оказались на территории «противника». Они промочили ноги, преодолевая канавы, шлепая по трясине. Не быть замеченными, а самим все видеть.
Вверх по полевой дороге, на хутор, проехал мотоцикл с двумя солдатами. Осторожно, противник! Хайман собрал группу и приказал своим людям записывать все, что взято на заметку.
Неподалеку от въезда во двор хутора Хайман рассредоточил своих подчиненных. Эдди замаскировался у сарая, Бартельс подобрался к дому, Шпербер должен наблюдать с дерева. Хайман показал ему на дуб, росший неподалеку.
Шпербер легко взобрался на дерево. Было ветрено, но ветки дуба едва шевелились. Йохен поднялся почти до макушки дерева.
Хутор был виден не особенно хорошо. Шпербер отметил расположение зданий, оценил подходы к ним с северной стороны, пересчитал отдельные крыши и записал: «Гофрированное железо, телевизионная антенна, куча навоза, азимут сорок пять; насос на соединительной оси, дым от сжигания бурого угля из одной трубы. За время наблюдения три местных жителя попали в поле зрения: мужчина с бидоном молока и женщина с ребенком и детской коляской. Разговоры людей из-за кряканья уток белого цвета услышать было невозможно».
Через пятнадцать минут все собрались за кучей мусора, чтобы доложить о результатах наблюдения. Начал Бартельс:
— Две женщины, один мужчина, четверо детей от шести до четырнадцати лет собрались за столом. Женщина, сидящая у стены, играла на гитаре, мужчина читал вслух газету о похищении президента, дискуссия о мерах по вооруженной защите свободного мира, большинство требует изменения конституции. Через некоторое время группа местных жителей села за стол и начала что-то черпать из большой алюминиевой кастрюли. Запахло чечевичной похлебкой. Затем дети ушли из кухни во двор и начали играть с деревянными ружьями.
Из-за опасности быть обнаруженным Бартельс спрятался в чулан для инструментов. Там находились лопаты, навозные вилы, грабли, карбидная лампа, тачка, бутылки с керосином, скипидаром, нашатырным спиртом, стояли верстаки и сверлильный станок. На стене висели различные инструменты. В одном углу лежали трубы, моток цинковой проволоки, пара резиновых сапог.
Хайман пометил все это у себя в записной книжке.
Затем настала очередь Эдди. Его сразу же почуял щенок, который, очевидно, хотел играть и любил, чтобы его гладили. На вопрос Хаймана, какой породы щенок, Эдди ответить не мог. Затем Эдди со щенком на руках подошел к
— Половое сношение, — пробормотал Хайман.
Шпербер доложил о результатах своих наблюдений коротко:
— Ничего существенного замечено не было.
Хайман спросил:
— Ничего?
— Ничего.
Из перечисленных отдельных докладов, повествующих о жизни крестьян, Хайман составил красочное разведдонесение. Бартельс передал его по рации:
«Во время приближения к хутору проехал джип с опознавательными знаками ABC…»
— Почему ты не скажешь, что это был признак наличия у противника ядерного оружия? — спросил Бартельс как бы между прочим.
— Заткнись, — прошептал Эдди. — Бартельс знает, что нужно делать.
— Тихо! — промолвил Хайман. — Продолжайте, Бартельс! «Два пассажира — мужчина и женщина. В хуторе обнаружены три женщины, которые предположительно постоянно проживают здесь, и комиссар Национальной народной армии, который вел политическую обработку женщин и готовил их к партизанской деятельности. Жители настраивают себя на это пением патриотических песен. Даже дети и те занимаются во дворе подготовкой к стрельбе».
— Грошовые сказки, — промолвил Шнербер.
— Ты не должен принимать это за чистую монету, — успокоил его Беднарц.
Хайман продолжал далее:
— «В помещении отмечены случаи братания с фельдфебелем ННА. В мастерской обнаружены материалы и инструмент для изготовления зажигательных бутылок и мин, а также три автомата. На крыше дома десятиметровая антенна для УКВ-приемопередатчика. Перед въездом на хутор вырыты окопы полного профиля. На дубе артиллерийский наблюдательный пункт, прикрываемый легким зенитным орудием».
Шпербер захохотал:
— Тебе бы работать в секретной службе, Хайман!
Когда они вернулись обратно, Кубик сказал, что группа «Зонде» работала отлично, с выдумкой.
Утром в первый день маневров их разбудили в три часа. Солдаты получили сухой паек, облачились в полевую форму. Фельдфебель ознакомил личный состав с организационными вопросами. Командир роты поднял их патриотический дух. Проверка боевой готовности, тренировка самообладания, самовоспитания, каждый отвечает за всех.
Затем на рассвете подкатила колонна транспортных автомашин. Джипы с работающими моторами жужжали в ожидании большого начальства. Впервые можно было видеть шоферов в полной полевой форме, вооруженными, в касках с маскировочными сетками. Расчеты заняли свои места. Шлагбаумы были подняты постовыми. В предутренних сумерках ландшафт казался сказочным. Отдельные деревья на обочине дороги выплывали из тумана, как шары.
Колонна уже полчаса находилась в пути, когда взошло бледное, словно покрашенное мелом, солнце.
— Маневры, — сказал Кубик, садясь в кабину водителя первой автомашины, — это незабываемое событие. О них вы будете рассказывать вашим внукам. Это воспринимается почти всерьез. Спросите первого встречного старого служаку.
Дорога стала неровной. Новобранцы подпрыгивали на деревянных скамейках. Они сидели молча, заспанные, однако рассматривали все с любопытством, наблюдая за убегающим ландшафтом.