Титан империи 7
Шрифт:
— Сволочи… — вздохнула Амальгама и чихнула. — Испоганили святое место…
Я поглядел по углам и не заметил ничего интересного: нагревательный котел, электрический щиток, коробки и кучка крысиного дерьма в углу. Если не брать в расчет остатки портала — подвал как подвал!
— Только не говори, что нам придется рыть землю, — вздохнул я, предвкушая еще и копательные работы.
— Нет, нам туда, — сказала нексонианка и ткнула пальцем в маленькую, неприметную дверку в уголке.
— А-а… — протянул я, но тут Гама схватила
Никаких замков, ключей или секретных кнопок — с легким скрипом дверь просто отворилась, а там…
— Кладовка?! — успел я выпалить, а потом меня затолкали внутрь.
Комнатка была метр на два, и ее на половину занимали старые веники да ведра.
— Подожди нас снаружи, мой зубастый рыцарь, — произнесла нексонианка и, оттеснив меня задницей, закрыла дверь.
Упала темнота, тихо стало как в могиле. А еще душно — да и Гама прижалась ко мне всем телом. Не сказать, что это неприятно — оказаться взаперти с такой элегантной красоткой, однако я немного занервничал. Совсем чуть-чуть — замкнутое пространство все-таки. Красавка тоже взволновался и начал гавкать.
— Гама…
— Тихо! — шепнула она мне на ухо, и ее глаза на мгновение вспыхнули зеленым. Следом швы кирпичной кладки тоже зажглись изумрудным сиянием и тут же потухли.
— Слышите?
Я вздохнул и прислушался.
Э? Красавка отчего-то замолчал. А это что за…? Сквозь тишину и вправду раздавались какие-то посторонние звуки. Вроде шаги, а еще…
Музыка?
— Отлично, мы справились, — сказала Амальгама и толкнула дверцу. — Пойдемте, хозяин.
Мы вышли обратно, и тут я заметил, что нечто вокруг неотвратимо изменилось. Воздух словно стал… чище? Ага, розами больше не пахло, да и вроде не так сыро.
Поманив меня за собой, Гама двинулась к выходу. Я поспешил за ней и отметил, что на полу больше нет пентакля. В подвале стало куда светлее, а ступеньки теперь были совсем не скользкими, а наоборот — сухие и тщательно выметенные.
Мы добрались до двери наверху, и тут я точно услышал музыку — где-то наверху играли на фортепьяно. А еще шаги и голоса… Нет, это явно не девушки Пьера, и еще…
— Это чего, выпечкой пахнет? — спросил я, и во рту мигом образовалась слюна. Странно, мне почему-то показалось, что я знаю этот запах с детства.
Вместо ответа Амальгама решительно раскрыла дверь и вышла наружу.
Мы снова оказались у лестницы на второй этаж, рядом располагался холл и вход в коридор, но… все было новое?!
Я уже устал удивляться, а Гама вела себя как девочка на своем первом балу. Ступая туфельками по недавно начищенному сверкающему паркету, нексонианка вышла вперед, сделала па и поклонилась мне:
— Добро пожаловать домой, хозяин, — затем она наклонилась к моему уху и прошептала: — Ваше смертельное оружие ждет вас наверху, или вы сначала хотите немного осмотреться?
— Э… — выдал я, совсем не зная как реагировать. —
И тут рядом со мной промелькнула маленькая юркая тень. Поглядев на меня ярко-зелеными глазами, она тут же исчезла за углом. Я мигом забыл все, что хотел спросить у Гамы и бросился следом за ней.
В гостиной было открыто окно — целенькое и недавно вымытое — и порывом ветра раздувало белоснежные занавески. Никаких скрюченных тел на полу, пятен пива, кровищи и дырок от пуль. Вся мебель как с иголочки, на полках стоят книги, а не пивные банки. Бильярда нет и в помине.
Сердце в груди застучало быстрее. Видно, остатки сознания Жени признают родные образы. На душе вдруг стало тепло и спокойно. Музыка так вообще — услада для ушей. Да, я тоже ее помнил. Вернее, мое тело.
На кухне гремели тарелками и, заглянув туда, я увидел престарелую кухарку, которая возилась у плиты. Едва она отошла к холодильнику, как из-под стола показалась та самая тень.
Через секунду маленькая детская ручка уже тянулась к свежеиспеченному торту, который кухарка оставила неподалеку. Маленький мальчик с русыми волосами снял с первого слоя неплохой кусок крема, быстро сунул палец в рот и оглянулся.
Кухарка все еще возилась в холодильнике и не замечала мелкого проказника. Немного поводив пальцем во рту, пацан потянулся к горке булок…
Хвать! — булка полетела на пол, а парня сграбастали за шиворот.
— Ага! Попался! — торжественно воскликнула кухарка. — Это кто у нас?! Маленький воришка?
— Ваше благородие! — зарычал мальчик и попытался вырваться, но женщина держала его как клещами.
— А вот я сейчас пожалуюсь ее сиятельству, тогда посмотрим, кто тут благороднее! — зашипела она. — Сколько раз мы с Викторией Петровной вам говорили, Евгений Михайлович, чтобы вы не портили торты и не воровали булки?!
— Много… Но… я голоден!!! Пусти!
— Вы съели наливное яблоко час назад, и то это было против правил. Вы забыли во сколько семья собирается на ужин?!
— Нет, но…
— А вот сейчас скажу вашему отцу, что вы опять воруете, и он вас…
Глаза мальчика на мгновение вспыхнули и кухарка опешила. Музыка резко оборвалась.
— Женя! — послышался грозный крик откуда-то сверху. — Ты что там опять, пострел, задумал? Не мешайся Екатерине Сергеевне, когда она готовит. А ну мухой сюда!
Мальчика тут же выпустили из захвата, и он припустил прочь с кухни. Едва он юркнул за угол, как раздался грохот.
— Ох, батюшки! — вскрикнула кухарка и бросилась следом.
На полу распластались двое — мелкий пострел и черноволосая девочка. Последняя лежала на полу, глядела в потолок и хлопала ярко-зелеными глазами. Через секунду на них начали наворачиваться слезы. Рядом валялась кукла с вывернутой головой.
— Ну я вас, Евгений Михайлович, — бормотала кухарка, помогая девочке подняться. — Совсем от рук отбился… Хулиган!