Титановый бардак
Шрифт:
— Да, но на уничтожение, скажем, всей Москвы потребуется максимум десяток таких бомб.
— Кто об этом знает?
— Пока я, мой муж, вы теперь. Но сейчас главное — мы знаем, как сделать так, чтобы там, в Германии, Британии и Америке про это никто не узнал еще лет десять, и мы все силы прикладываем к тому, чтобы срок этот максимально увеличить. И у нас пока получается…
— Вы рассказываете страшные вещи. Настолько страшные, что в них просто невозможно поверить.
— А нам и не надо верить. Слова — это всего лишь сотрясения воздуха. Но года через три… да, через три года мы сможем просто
— Вы собираетесь вложить миллиарды? А где вы их возьмете?
— У нас нет миллиардов, но у нас есть знания и, благодаря нашей работе, достаточно времени. Того самого времени, которое само по себе деньги. Мы уже потратили семь лет и да, сотни миллионов тоже потратили. То есть примерно двести двадцать миллионов золотых рублей и очень много рублей совершенно не золотых.
— Анна Федоровна я не могу сомневаться в ваших словах, но все же я хочу понять, зачем вы вкладываете такие деньги в проекты… имеющие лишь, как вы сами говорите, теоретические перспективы. Надеюсь, вы не думаете, что товарищ Сталин не в состоянии понять какие-то научные слова?
— Не думаю. Но объяснить, причем объяснить так, чтобы это понял человек, далекий от физики… я попробую, хотя на это и уйдет несколько часов. Но не напрасно уйдет, это-то уж я могу вам гарантировать.
— Несколько часов? Я готов несколько часов потратить на то, чтобы все же понять, что вы там у себя делаете.
— Тогда приступим? Для начала скажу очень кратко: все эти медицинские препараты, пленки для фотографии и кино, многое другое мы делаем лишь для того, чтобы получить деньги для решения главной нашей задачи. Попутно возникает еще множество задач поменьше, но их мы решаем лишь в той степени, в какой они помогают нам получить еще больше денег. И пока об этом всё, а теперь перейдем уже к основной части. Итак, все вещества состоят из атомов, а ядра этих атомов — из протонов и нейтронов…
Уравнялись и кант и лампасы…
— Мир меняется. Я чувствую это в воде, я чувствую это в земле, вот и в воздухе чем-то запахло, — философски заметила Света, повесив трубку.
— Ну и чего там? — поинтересовалась Оля, оторвавшись от планшета, на котором она что-то считала.
— Ну наш Бульба Сумкин вытянул счастливый билет…
— Я уже в курсе, что Мироныча не пристрелили. А новенького-то что?
— Я просто в охренении: столько было всяких конспирологических теорий по поводу убийства Кирова, а оказывается, кому-то просто потребовалось всех опытных чекистов стянуть в Ленинград чтобы через Псковскую таможню протащить два чемодана с драгоценностями. Ну, не совсем два чемодана… непонятно только, почему почти на два месяца раньше срока они его убивать пошли.
— Вероятно, почувствовали, что наше управление кое-где всерьез копать стало, вот и решили поспешить. Пришлось им этого Манаенкова вместо Николаева задействовать… Интересно, а он тоже безработный одиночка?
— Можно и так сказать: он себя назвал внештатным корреспондентом «Кировца» и «Ленинградской правды», но в обеих редакциях про него разве что «мельком слышали».
— Гуля как там?
— А она еще позавчера вернулась. Там местные врачи тоже люди опытные, им она только показала как дозировки определять — и они всем задержанным
— Я слышала, что были какие-то проблемы…
— Гуля сказала, что смесь скополамина с мескалином некоторых отправляет в нирвану навсегда, но на это плевать, их же все равно всех расстреляют нахрен. И я считаю, что правильно сделают: ни за что не поверю, что можно честно заработать на пару центнеров украшений с изумрудами и бриллиантами. Петруха сказал, что приехал какой-то эксперт из Гохрана, и по его самым первым прикидкам выходит, что драгоценностей там миллионов на пятьдесят, причем долларов. И это только то, что к переправке за границу уже приготовили, а сколько еще найдут…
— А все же неслабо твой муженек телохранителей подготовил: за тридцать метров навскидку прострелить руку — это реально высший пилотаж!
— А Валя им пистолеты сделал. Петя сказал, что ни из какого другого пистолета так стрелять не получится.
— Ладно, заканчиваем мужчин наших хвалить, а ты мне, как историк, скажи: чем для нас грозить может начатая Сталиным кампания по разборкам с трокистско-бухаринским блоком?
— Нам? Ничем. Сталину Аня вроде как доступно всё объяснила чем мы занимаемся, он теперь просто внимания не обращает на то, что мы тут делаем.
— Ага, не обращает! Особенно после того, как наши опера за полтора суток все это дело размотали и большинство фигурантов взяли. Хотя… Петровичу-то он орден утвердил, — задумчиво сказала Оля и вдруг расхохоталась.
— Ты чего это?
— Да я представление на Петровича ему принесла, он минуты две на него смотрел, а потом так заботливо мне и говорит: вы, возможно, переутомились, ошибочку допустили. А потом сам ржал, когда я ему объяснила, что у Петровича Петрович — это фамилия, а Петрович — наоборот отчество. А когда я ему сказала, что и сын у него Петр Петрович, причем пятый подряд уже в роду, он, чтобы смех унять, бросился воду пить.
— Это хорошо. Если человек над твоей шуткой смеется, значит он и на прочие твои дела будет с юмором смотреть.
— А на что ему нужно будет смотреть с юмором?
— Коротышка, когда понял, что его на самом деле убить пытались но мы этому помешали, молча подмахнул Васин план по строительству Ленинградского метро. Кстати, начальником Ленметростроя Вася как раз Петровича-младшего и обозначил. Там же всяко будет его щит использоваться.
— Трехметровый? Я думала, что Вася что-то серьезное и, скажем, грандиозное строить там собрался.
— Трехметровые тоннели будут прорыты для кабелей и для трубопровода, а рельсы в пятиметровых будут, эти щиты уже на экспериментальном почти доделали.
— Так вроде трубы можно и так проложить…
— Можно, но тоннели будут идти на глубине тридцать метров, им бомбы не страшны будут.
— Логично… А денег коротышка нам на это строительство даст? Ну хоть немного.
— Бильбо Киров еще с нас денег потребует, у него ведь планы, как всегда, наполеоновские. Я же для ленинградских школ учебники в Боровичах печатаю, а он даже бумагу под это выделить пожмотился. А бриллианты с изумрудами всяко в Гохран передадут, нам из всего этого богачества ничего не перепадет. Но вот заказы наши ленинградские предприятия будут в первую очередь выполнять, так что хоть тут польза вышла.