Тьма императора
Шрифт:
София поставила пластинку, и через несколько секунд из трубы донеслась веселая музыка и звонкий, как будто бы детский голос: — Я маленький утенок, Тру-ля-ля. Пушистый как котенок,
Тру-ля-ля. Умею танцевать я, Тру-ля-ля. Танцую, как утенок, я Тру-ля-ля! И вы танцуйте, тру-ля-ля, мои друзья! София сначала заходила, как утенок, переваливаясь с ноги на ногу и хлопая в ладоши в такт музыке, потом начала подпрыгивать на двух ногах, после — на одной, и подпевать песне, которую она давно знала наизусть. Агата и Александр тушевались недолго — они уловили ритм и поняли,
мелодия уже почти закончилась, когда наследники вдруг остановились и так громко завопили, что даже перекричали музыку: — Дя-я-я-дя-я-я-я Арчи-и-и-и! В дверях, улыбаясь, стоял мужчина в черном мундире. София, перестав танцевать, выключила граммофон, наблюдая за тем, как гость обнимает и целует обоих детей, а потом подхватывает Александра на руки и начинает подбрасывать в воздух под дикий смех наследника.
Принц Арчибальд, двоюродный брат императора, оказался совсем не похож на Арена. До этого момента София видела главу охранителей лишь на портретах в газетах — там он появлялся довольно-таки часто, чуть ли не чаще императора. Геенна и ее пробуждение всегда волновали жителей Альганны, а принц Арчибальд был главой подразделения, которое занималось борьбой с ее порождениями.
Если Арен был высоким, то его двоюродный брат, скорее, приземистым. Оба мужчины были спортивными и мускулистыми, но император казался более жилистым, тогда как Арчибальд был крепко сбитым и вообще напомнил Софии медведя. И, конечно, глаза. У главы охранителей они были обычными, человеческими, светло-карего оттенка.
мужчина наконец перестал подбрасывать в воздух Александра, но из рук его не выпустил. Посмотрел на Софию и подошел ближе, держа одной рукой наследника, а второй сжимая ладонь Агаты. Силен! Софии с трудом удавалось держать Александра даже двумя руками.
— Добрый день, — сказал его высочество, рассматривая кланяющуюся девушку. Впрочем, в его взгляде не было ничего оценивающе-мужского — только спокойный интерес. — Значит, вы наша новая аньян? Я Арчибальд, двоюродный брат его величества.
— Я узнала вас, ваше высочество. Меня зовут София. — Вы можете называть меня просто Арчибальд, если мы не на официальном приеме. — мужчина поставил Александра на пол и, улыбнувшись, заметил: — Прекрасный был танец, да, ребята? Вот бы его танцевать, а не эти скучные вальсоны.
— Ага-а-а! — протянули хором наследники, а Агата добавила: — Вальсон еще ничего, дядя Арчи. Месяц назад меня начали учить парстепу, и вот это — ужас.
Арчибальд засмеялся, а София, услышав в голосе подопечной настоящую муку, сказала: — Знаешь, а мне этот танец всегда нравился больше остальных. Как думаешь, почему?
— Не знаю, — ответила Агата растерянно. — мне он кажется абсолютно ужасным. Он такой сложный. Там много движений, столько ритма… Я сбиваюсь. — Вот именно — сложный, — София кивнула. — И пока научишься его танцевать — замучаешься. Но зато когда научишься — так радостно!
— Когда я еще научусь, — вздохнула девочка. — Это с ума можно сойти. — Значит, вы умеете танцевать парстеп, София? — спросил Арчибальд, глядя на нее с интересом. — Да, конечно. — Почему же «конечно». Это большая редкость. Танец не входит в обязательную программу, Агате дают курс для общего развития, а вы?..
— А я научилась этому в институте, — пояснила София, чуть покраснев — на первом курсе она влюбилась в мальчика, который бредил танцами, в том числе парстепом. И научилась, чтобы произвести на него впечатление — ходила на дополнительные занятия, которые, к сожалению, были платными. Отец страшно ругался, что она тратит деньги на ерунду, а мама сказала: «Не только же тебе их тратить!», благодаря чему он замолчал. Любовь потом прошла, а вот умения остались. — мне… просто захотелось.
— Хм… а станцуете со мной? София так удивилась, что не нашлась с ответом. — Да, Софи! — Агата по своему обыкновению радостно подпрыгнула. — мы видели, как ты рисуешь, играешь на фортепиано, вышиваешь, слышали, как поешь… Но ты еще не танцевала!
— Да! — повторил за сестрой Александр. Его высочество Арчибальд весело улыбался, глядя то на нее, то на наследников, и София сдалась. — Я вряд ли смогу составить вам достойную пару, — призналась она честно. — Я не танцевала этот танец уже года два, если не больше. Если вы не боитесь, что я отдавлю вам ноги…
— При парстепе практически не требуется близкий контакт, так что я не боюсь. Нужно только найти пластинку с музыкой.
Отыскать пластинку не составило труда, и через пару минут из граммофона полилась мелодия для парстепа. Правда, Софии всегда казалось, что она не льется, а скорее, грохочет. Агата и Александр уселись на пуфы, стоящие возле фортепиано, как два зрителя, и радостно захлопали в ладоши. Для них это все было не более чем игрой, тогда как София немного насторожилась. С первого взгляда Арчибальд не произвел на нее впечатление легкомысленного повесы, каким казался Адриан, но она ведь могла ошибиться.
Танец действительно был непростым, под быструю и ритмичную мелодию. Двум партнерам, стоявшим в полуметре друг от друга, необходимо было двигаться синхронно, будто бы атакуя друг друга, а затем отступая назад. Атака мужчины — несколько поворотов вокруг оси в полуобъятиях — затем атака женщины, и вновь движения по кругу — его руки на талии, ее — на его плечах. И несмотря на то, что физического контакта было меньше, чем в вальсоне, парстеп всегда казался Софии более личным, интимным танцем.
Но принц не позволял себе ничего лишнего, и вообще он явно был сосредоточен на танце, стремясь не ударить в грязь лицом перед наследниками. Хотя, с точки зрения Софии, Арчибальду было не о чем беспокоиться — танцевал он прекрасно. Но и она, к своему облегчению, не оплошала.
И когда музыка кончилась, Агата и Александр вскочили с пуфов, радостно запрыгали и бросились к ним обоим — обниматься. — Здорово, дядя Арчи! — Здолово, Софи! — Совершенно согласен, — сказал его высочество, кивнув. Посмотрел на Софию и добавил: — Вы молодец. И кажется, скоро время обеда. Разрешите вас проводить?