Тьма над Петроградом
Шрифт:
Ртищев дышал тяжело, со свистом и держался за сердце.
– Стар я для таких приключений! – проговорил он, преодолевая последние ступеньки.
Мари открыла дверь, выглянула на улицу, обернулась:
– Чисто, можно выходить!
Борис буквально вынес Ртищева на себе.
Они находились в темном переулке позади ресторана. Вдруг из темноты послышался стук копыт, появилась пролетка.
– Садись, вашбродь! – донесся с козел довольный голос. – Прокачу с ветерком!
– Молодец, Саенко! В самый
– Пошла, родимая!
Пролетка сорвалась с места, промчалась до угла, вывернула на соседнюю улицу. Вдруг навстречу метнулись яркие фонари автомобиля, грохнул выстрел.
– Это еще что за новости? – воскликнул Борис, настороженно вглядываясь в темноту.
– Это ГПУ, – проговорила Мари, приподнимаясь. – Настоящее!
– Черт! Саенко, разворачивай! – крикнул Борис, торопливо вытаскивая «наган».
– Ох ты! – Саенко натянул вожжи. – Что ж делать-то, ваше благородие? Не уйдем на лошадке-то! Хорошая лошадка, но супротив этой автомобили не сладит!
Пролетка, с трудом развернувшись, завернула за угол и оказалась перед главным входом ресторана. Здесь стояли извозчики, дожидающиеся загулявших седоков. Чуть в стороне темнел автомобиль Баранова, на переднем сиденье дремал Костя Лейкин. Сзади рычал мотор приближающейся погони.
– Стой! – Борис спрыгнул с подножки, бросился к машине Баранова.
– Не поймешь его – то гони, то стой… – ворчал Саенко, но тем не менее натянул вожжи и остановил пролетку возле самого автомобиля.
Борис подбежал к авто. Лейкин поднял голову, протирая глаза.
– Срочная депеша тебе от Владимира Орестовича! – выпалил Ордынцев.
– Какая еще депеша? – удивленно проговорил Лейкин, поднимаясь.
– А вот какая! – Борис ударил его английским апперкотом, какому научился у моряков с эсминца «Мальборо» в Феодосии в далеком девятнадцатом. Костя охнул и повалился на сиденье.
– Чистый нокаут! – пробормотал Борис и выволок бесчувственного Лейкина из машины.
Саенко помогал Павлу Аристарховичу пересесть в машину, Мари уверенно села за руль. Из-за угла уже показалась машина погони.
– Вот навязались на нашу голову! – пробормотал Саенко и, легонько хлестнув лошадь, торопливо забрался на заднее сиденье барановского автомобиля.
– Мари, вы умеете водить такую машину? – опасливо поинтересовался Борис.
В ответ Мари только фыркнула:
– Чем задавать глупые вопросы, лучше поторопитесь завести мотор!
Борис схватил заводную ручку, крутанул ее. К счастью, сильный мотор завелся с первого раза, и машина тронулась, Борис едва успел вскочить в нее на ходу.
Автомобиль чекистов подкатил из-за угла и остановился: пролетка Саенко встала поперек
– Черт! Да уберите же куда-нибудь эту колымагу! – кричал старший группы, размахивая «маузером».
Однако пока его подручные управились с заупрямившейся лошадью и освободили дорогу, автомобиль с беглецами успел скрыться в неизвестном направлении.
– Как вы, Павел Аристархович? – спросил Борис, когда шум погони и яркие огни ночного Невского остались далеко позади.
– Ничего, – проговорил Ртищев, вымученно улыбнувшись.
Даже в темноте было видно, как он бледен, и дыхание с хрипом вырывалось из его груди.
– Ничего… главное, что я снова на свободе. Не хотелось умереть в тюремной камере…
– Все будет в порядке! – попытался успокоить его Борис. – Вы отдохнете, мы найдем вам хорошего, надежного врача…
– Самое главное – я должен рассказать вам, как найти Сашеньку… – снова заговорил старик.
– Это успеется! – махнул рукой Ордынцев. – Сейчас приедем в одно надежное место, вы придете в себя…
– Что вы его останавливаете? – раздраженно проговорила Мари, отвернувшись от дороги. – Пусть рассказывает, а то не ровен час отдаст Богу душу, и мы останемся ни с чем…
Снова перед Борисом была жесткая женщина с непримиримым выражением в глазах.
– Как вы можете, Мари? Дайте ему прийти в себя, отдышаться! Он старый, больной человек…
– Дама совершенно права! – перебил его Павел Аристархович. – Я должен скорее рассказать… не зря же вы проделали такой долгий и опасный путь… Я, признаться, до последней минуты не верил, что вы появитесь, устал ждать…
Но тут же он мучительно закашлялся и вынужден был замолчать.
Автомобиль тем временем выехал на Петровский остров. Здесь, совсем близко от центра города, было тихо и безлюдно, как в забытой Богом провинциальной глуши. На маленьком пятачке земли между круглым озером и поросшим травой пологим берегом Невы притулился небольшой домик в три подслеповатых окошка, окруженный покосившимся забором. Через протоку, соединяющую озеро с затоном, перекинут горбатый мостик, и только по нему можно перейти к домику. Вдали, за Невой, виднелись крыши Васильевского острова, купола церквей.
– Приехали! – сказала Мари, остановив машину перед мостиком. – Машину надо куда-то деть…
– Да вон туда. – Борис кивнул на темный затон, окруженный столетними липами. – Только сначала отведем Павла Аристарховича в безопасное место…
Вдвоем с Саенко они вывели из машины Ртищева, повели его через мостик. Дверь домика открылась – их уже ждали.
На пороге стояла крепкая женщина средних лет, вдова здешнего смотрителя. Увидев бледное лицо Ртищева, услышав его свистящее дыхание, она всплеснула руками: