Тьма над Петроградом
Шрифт:
– Вроде бы нам сюда, – проговорил Серж, подходя к крыльцу.
Возле двери клуба стоял здоровенный детина в долгополом черном пальто и длинном красном шарфе, несколько раз обмотанном вокруг шеи и свисающем концами до самой земли. Под правым его глазом красовался огромный застарелый синяк, переливающийся всеми цветами радуги от темно-багрового до густо-желтого.
– Вы куда, братцы, – на дискуссию? – поинтересовался он у подошедших.
– Конечно! – подтвердил Борис, покосившись на пудовые кулаки анархиста.
– А вы
– От коломенской! – выдал Борис первое, что пришло ему на ум.
– У вас вроде Васька Сухарев за старшего?
– Давно Ваську переизбрали! – включился в разговор Серж. – За левый уклон.
– Иди ты! – недоверчиво воскликнул анархист. – Надо же, как люди перерождаются! Настоящий был анархист, огнем горел, от него прикуривать можно было!
– Переродился, – пожал плечами Серж.
– Надо же! А у вас ножей, кастетов нету? На дискуссию с холодным оружием нельзя! Допускаются только словесные аргументы!
– Нет, ничего такого! – заверил его Борис.
– Ну, проходите, братцы! – милостиво разрешил анархист, распахнув перед гостями тяжелую резную дверь.
В просторном фойе дворца висело огромное черное бархатное знамя с красной надписью «Анархия – мать порядка». Под этим знаменем стояла мраморная статуя богини правосудия Фемиды, на голову которой какой-то шутник напялил матросскую бескозырку. Рядом с незрячей богиней двое анархистов молча и ожесточенно тузили друг друга. Один был длинноволос, как спившийся дьякон, другой – лыс, как выпавший из лузы бильярдный шар.
– Товарищи, где здесь дискуссия намечается? – спросил дерущихся Борис.
Оба анархиста, мгновенно забыв о своей ссоре, повернулись к Борису и закричали на два голоса:
– Какие мы тебе товарищи? Товарищи в Смольном заседают, в ГПУ служат! Товарищи от народа оторвались! Так что ты не смей нас этим позорным прозвищем называть, если не хочешь тумаков!
– Извините… – Борис попятился, на всякий случай приняв боксерскую стойку. – А как вас положено величать?
– Братьями! – выкрикнул лысый. – Потому что все люди – братья, кроме этих отщепенцев и ренегатов! – И он ловко пнул ногой своего длинноволосого оппонента.
– А дискуссия-то где, братцы? – повторил Борис свой вопрос.
– На втором этаже, в зале! – ответил длинноволосый, и оба анархиста снова принялись молотить друг друга.
– Еще один вопрос, – попытался прервать их Борис. – Вы Игната Кардаша не знаете?
Но анархисты так увлеклись выяснением отношений, что больше ничего не слышали.
Борис и Серж по широкой мраморной лестнице поднялись на второй этаж дворца. Из-за полуоткрытых дверей доносились громкие крики – наверняка именно там происходила обещанная дискуссия, а значит, там собрался весь цвет анархической общественности, и был шанс найти Игната Кардаша.
Спутники вошли в зал.
Зал был полон народу. Здесь были матросы
На трибуне стоял невысокий человек с окладистой бородой, который безуспешно пытался привлечь внимание публики.
Наконец на эту же трибуну вскарабкался рослый матрос и рявкнул таким басом, каким свободно можно было перекрыть рев шторма и артиллерийскую канонаду:
– Ша, братва! Прекратить сей момент этот кагал! Якорь вам в глотку! Вы анархисты или базарные торговки?
Зал на мгновение затих.
– Если вы анархисты – дайте высказаться этому братцу! Он имеет до вас пару слов от свободных анархистов Житомира!
Из зала снова понеслись выкрики:
– Пущай говорит!
– Нечего всяким-разным слово давать! Может, он только на словах анархист!
– Ша! – снова рявкнул матрос. – Дадим братцу слово, или я сильно рассержусь! – И он с угрожающим видом поднял над головой зажатую в кулаке лимонку.
Зал снова затих, и бородач заговорил:
– Меня, братцы, послали к вам свободные анархо-синдикалисты Житомира, чтобы раз и навсегда решить вопрос об отношении к власти большевиков…
Зал снова взорвался криком:
– Какой может быть вопрос? Мы на этот вопрос уже дали свой сугубо отрицательный ответ…
– Кто дал, а кто нет… и вообще, анархо-синдикалисты не настоящие анархисты, они страдают правым уклоном…
– Никаким не правым, а левым…
Дальнейшие слова житомирского представителя невозможно было расслышать.
– Извиняюсь, братец, – обратился Борис к стоящему рядом человеку в потертом бушлате, который не принимал участия в бурной дискуссии и вообще производил впечатление почти нормального, – где я могу найти Игната Кардаша? У меня для него письмо…
Человека в бушлате как будто подменили. Он побагровел, сжал кулаки и двинулся на Бориса:
– Ты как сюда попал? Тебя кто пустил на свободный сход честных анархистов? Всех сторонников этого перерожденца мы уже вымели отсюда поганой метлой! Братцы! – Он оглянулся по сторонам. – Среди нас анархо-фундаменталисты! Лазутчики Игната Кардаша!
Заполнявшие зал анархисты мгновенно забыли о своих разногласиях и дружно набросились на чужаков. Борис и Серж, став спиной к спине, пробивались к выходу из зала. К счастью, рядом с ними оказалась какая-то незапертая дверь, они проскочили в нее, скатились по лестнице и вылетели на улицу.
Переведя дыхание, отряхнулись и оглядели друг друга.
Им удалось отделаться несколькими синяками и ссадинами, что совсем немного, если учесть количество анархистов и их боевой задор, однако результат разведки оказался нулевым – они ничего не узнали о Игнате Кардаше, кроме того, что тот не пользуется популярностью среди других анархистов.