Тьма уже внутри

Русс Алана

— На том и порешим, — поднялся наконец Семён. — Занимаемся укреплением материи, ищем бреши. Укротителя пока не трогаем. Константин, — снова обратился он к парню, словно не замечая перекошенные от непонимания лица сына и своего Слышащего, — приглядывай за общежитием. Если девочка появится, сообщи. Возможно, нам стоит о ней позаботиться. Если Хаос и впрямь за нее цепляется, долго она не протянет.

— Есть! — разулыбался Костик, потирая руки.

— И еще, — обернулся Семён к сыну, — ты давай, на рожон не лезь. Не пугай ее.

И без того против приказа пошел, уже спугнул. Быть может, и пришла бы уже к нам.

— А я говорила тебе тогда, — пробормотала Анюта, — не суйся, Миша, в институт. Нужно было стереть ей память еще тогда, когда выяснилось, что она не связанная.

— Ага, и ее сожрали бы коты-переростки, — процедил Миша. — Ладно, я понял тебя, отец. Самовольничать больше не стану.

— Свободны тогда, — махнул рукой Семён. — Оба. Найдите кого-нибудь из старших. Возможно, им нужна помощь. И не лаяться больше, — пригрозил, хмуря брови. — Это понятно?

Ребята неохотно кивнули и вышли, а Сизов повернулся к Костику. Тот уже аккуратно снимал покоцанную кошачью голову с металлических зубцов считывателя памяти.

— Костя, у меня к тебе просьба будет…

— Да-да. За девчонкой и движениями материи наблюдаю. Уже идёт анализ, возможно, удастся найти источник прорыва и отыскать Хаос, что меняет реальность, превращая зиму в лето. И любят же эти твари жару. Фу-у, — сморщился парень, запирая голову в ящик, исчерченный уймой вмиг засиявших сдерживающих знаков. — Ну и вонища! Этого котика мы явно слегка пережарили.

— Константин, — прервал поток словоизлияния Семён, — мне еще кое-что от тебя нужно. Адресок того прыгуна. Ты ведь всяко уже его пробил?

— Ага-а, Семён Аркадьич… Вот вы и попались, — засверкал глазами Костик, усаживаясь на рабочее место. — Сами хотите нелегала взять?

— Поговорить сперва с ним хочу, — положил руку Семён на Чиститель, внимательно следя за каждым движением парнишки.

— Ну-ну, а в прошлый раз и слышать о нем и его семейке не хотели. Уволить за неповиновение даже грозились, — с неприятной улыбкой на пол лица пробормотал тот. — Да ладно, это дело прошлое. Вы начальник. Передо мной можете и не отчитываться. Но, увы. Где живет Ян Бранов, я не в курсе. Снимает, поди, без договора аренды, втихушку.

— Ты уверен? — нахмурился Семён. — Никак не отыскать его?

— Если бы мог, — бросил Костя взгляд полный досады, — давно бы уже… Но у меня все равно есть, что предложить, — пробежался он пальцами по клавиатуре и хитро скосился на начальника. — Адресок ближайшего родственника прыгуна брать будем?

***

Роза Золотенко. Все верно, этот дом, судя по навигатору. Неплохо она устроилась. Удивительно только, что оказалась совсем рядом. Надо же, как судьба свела.

В каждом окне одноэтажного домика горел свет. Шторы задернуты. Уж не его ли уже ждут?

Покрутив бумажку с наспех накаляканным адресом, Семён,

несмотря на непроглядную зимнюю темноту, все же проехал чуть подальше от дома, остановился у обочины и включил аварийные огни. Выбрался из машины и глубоко вдохнул.

Удивительно, и впрямь словно весна. Только если прочие ликовали и недоумевали, что же такое с погодой творится, Хранители понимали и радоваться не спешили. И раз уж купол воздействия изменения реальности накрыл даже пригородные районы, это плохо. Очень плохо.

Обычный, примитивный Хаос такого натворить не смог бы. И если тому виной этот парень, прыгун, лучше Семёну узнать об этом первым.

Жаль только, Костю приложить Чистителем пришлось. Но лучше уж пареньку лишнего не помнить. Всяко взболтнет или Мише, или Анюте, а там уж как снежный ком понесется. Уж лучше так.

Семён давно уяснил, что незнание — залог спокойного сна. Да и совести, как спустя годы выяснилось, тоже.

Остановившись у ворот, Сизов толкнул калитку. Поступал ли он правильно, решить сложно. Но если сегодня с ним что-то случится, автономная рассылка сработает. Аня и Миша узнают первыми, а Укротителя, если он все же слетел с катушек, накроют быстро. Адрес Розы в сообщение тоже добавлен.

Оглядев двор, убедился, что пса нет. Странно, Семён был уверен, что его встретит махина.

Собравшись с мыслями, постучал в дверь.

— Боф-боф! — раздались с обратной стороны.

А вот и защитник.

Семён постучал вновь. Негромко, вежливо.

— Кто?

Сердце ёкнуло. Голос. Какой же знакомый голос.

— Вечер добрый! — как можно радостнее отозвался Семён, пытаясь перекрыть лай и скрежет когтей. — Простите за вторжение!

— Я вас не слышу. Боб, а ну! Угомонись!

Послышался топот, пёс бофкнул и замолк.

— Говорю, извините, что тревожу! — повторил Семён. — Но у меня машина посреди дороги встала. И мобильник, как назло, выдохся. Мне бы позвонить, эвакуатор вызвать.

Пёс залаял с новой силой. Вот и не верь потом, что животина всё понимает. Чует же ложь. Даже через дверь.

Медленно выводя пальцем узор, Семён прислушался. Лай стихал, обращаясь в скулеж. Значит, работает знак.

— Ой, как плохо слышу, — извиняющимся тоном простонала женщина. — Минуту, я сейчас отворю. Боб, фу! Да не лезь ты, глупый пес, под ноги!

Щелкнул замок вверху. Затем внизу. Дверь отворилась, и цепочка на уровне женского лица натянулась.

Голубые глаза прищурились, рассматривая полуночного гостя, а Семён только и мог, что головой покачать.

Надо же, годы не щадят. Никого не щадят.

Лёгким движением руки, он замкнул круг знака на двери, и пёс, уже высунувший морду в щель, свалился на бок, закатив глаза. Женщина охнула, бросившись к единственному защитнику, но спохватившись, рванула к двери.

Поздно. Сияющие жгуты уже оплели каждое звенышко цепочки, растворяя металл.