Тьма века сего
Шрифт:
— На меня не надейтесь, — сказал Харт, когда взгляды обратились к нему. — Я простой бауэр, не следопыт и не охотник. Все, что я помню — кажется, надо идти вон в ту сторону.
— Александер?
— Запомнил ли я дорогу, которая отняла у нас два дня, а теперь должна занять пару часов?
— Так ты сможешь найти путь или нет?
— Я, по-твоему, как это сделаю, Гессе?
— Прекрасно, — с чувством подытожил Курт. — У меня тут два колдуна и два стрига, а толку от всей этой сказочной шайки — пшик.
Глава 30
— Кажется,
Курт не ответил — Грегор говорил это уже раз в двадцатый, и порой он тоже узнавал то приметную покосившуюся ёлку, то иссохшее дерево, когда-то упавшее, почти подмявшее под себя соседние деревца и образовавшее запоминающуюся арку… Шла их маленькая группа уже больше часа, ориентируясь исключительно на солнце, и Курт не был уверен, что они не забрали ненароком далеко в сторону, делая вынужденный крюк.
Фон Вегерхоф и Мартин несли тело погибшего expertus’а, уложенное в один плед и завернутое в другой; Мартин шагал как-то неуклюже, словно каждый его сустав был налит свинцом и гнулся с невероятным усилием, и по временам можно было заметить, как он на миг замирает, прислушиваясь к себе, коротко встряхивает головой и рвется вперед, тут же останавливая себя и заставляя двигаться медленнее, спокойнее, тише…
Фон Вегерхоф, идущий впереди, вдруг споткнулся, с трудом удержав равновесие и едва не выронив ношу, и остановился, прижав ладонь ко лбу и закрыв глаза.
— Что такое?
На вопрос Курта стриг ответил не сразу, еще несколько секунд стоя все так же неподвижно, и, наконец, глухо отозвался, не убирая руки от лица:
— Голова закружилась.
— И часто это с тобой?
— За последние лет двадцать — впервые, — фон Вегерхоф опустил руку, перевел дыхание и неловко пояснил: — Думаю, просто сотворение птенца отняло силы.
— Выглядишь и вправду незавидно, — согласился Курт; это гадкое слово отзывалось в душе неприятным скрежетом, пробуждая волну бешенства и омерзения. — Личина помятая, будто лет пятнадцать прибавил.
— И чувствую себя так же… До сих пор не было повода узнать, как это на мне скажется, а у наблюдаемых мной мастеров такого упадка сил не было.
— Вернемся — отоспишься, — безапелляционно сказал Курт. — Час, пять, сутки — сколько будет надо. Без бравады и самопожертвований… Ну как, продышался? Двигаемся?
— Постойте, — возразил Мартин и, подумав, осторожно опустил наземь свою часть носилок. — У нас проблемы. Я тут… голоден. Это нормально?
Фон Вегерхоф помедлил, переглянувшись с Куртом, и, тоже положив плед с телом Фёллера на траву, кивнул:
— Да. Как раз время.
— Вот только твои познания ограничиваются развитием обычных птенцов, — заметил Курт. — И собою самим. А Мартин совершенно точно не обычный. Обычному сейчас
— Изводить его голодом?
— А разве не это его ждет всю оставшуюся жизнь? Не борьба с жаждой?
— А ты видишь здесь священника с причастием?
— Даже с учетом того, что мы, по-видимому, слегка плутаем, до Грайерца осталось не так уж долго. Ты в свое время держался несколько дней, и хочешь сказать, что Мартин не выдержит пары часов?
— Я выдержу, — уверенно сказал тот, и фон Вегерхоф качнул головой:
— Стоит ли?
Курт нахмурился.
— Не понял.
Стриг вздохнул, бросив исподволь взгляд на Хартов, помедлил и сдержанно, с расстановкой, произнес:
— Это все равно случится рано или поздно, Гессе. Помнишь? «Разрешено по мелочи». Да и просто по логике. Этого не избежать. Это будет. И иногда будет даже необходимо. И я считаю, что пусть это впервые будет сейчас, вдали от сторонних глаз, под контролем мастера, в спокойной обстановке, а не внезапно где-то в неведомо каких обстоятельствах.
— Я выдержу до Грайерца, если надо… — начал Мартин, и Курт оборвал его в один голос со стригом:
— Помолчи. Id est, — продолжил он, тщательно следя за тоном, — ты считаешь, что послабления должны быть дадены прежде испытаний?
— Поверь мне, Гессе, испытание, которое он уже прошел этой ночью, тоже было не легкой прогулкой в царство снов.
— Так… что мне делать? — спросил Мартин, когда в ответ прозвучала тишина. — Если надо держаться — я буду держаться.
— Что делать… Раз мастер сказал «надо» — стало быть, надо, — и не думая скрывать недовольство, ответил Курт. — Но как только возвратимся в Грайерц — бегом в церковь за причастием.
— Четки… — произнес Харт, нахмурясь. — Причастие… Если бы я не опасался, что за такие фантазии меня возведут на костер, я бы сейчас додумал до конца мысль, возникшую в моей голове, по поводу всего происходящего.
— Постойте, а кем мы его будем кормить? — снова влез Грегор, не дав никому ответить. — Мастером же нельзя. Нужен человек, но папа или майстер Гессе… ну, не стоит, вам и так досталось.
— Рвешься в добровольцы, что ли? — уточнил Курт с усмешкой, и тот смущенно дернул плечом:
— Это логичнее всего. Я тут самый молодой и здоровый, от меня не убудет, а вы с отцом…
— …старые развалины.
— Утомлены, — твердо договорил Грегор. — А вы, майстер Гессе, после вчерашнего напряженного дня еще и всю ночь не спали. И кроме того, мне интересно. Такой опыт… Можно понаблюдать за ощущениями спокойно и внимательно, зная, что я в безопасности и меня сейчас не будут убивать.
— Серьезно? Наблюдать? Опыт? Как ты до сих пор жив с такой тягой к дурацким экспериментам?