Тьма
Шрифт:
— Захотел легко отделаться? — проскрипела она.
Йохан выскочил вперед, сжав кулаки. Не сводя глаз с шатайки, Том задержал его.
— Погоди, Йохан.
— Погоди, Йоха-ха-хан, — передразнила черная летучка. — Подойди, Йохан. — Она подняла лапу, растопырила когти. — Гляну, что у тебя там вкусненькое под шкурой. Отправлю тебя в новый мир. — Шатайка захихикала, вытащила из-за спины плод и вонзила в него зубы. — Хочешь? — Она повертела плод перед собой и снова откусила от него изрядную
Том по-прежнему шагал в направлении шатайки. Она взмахнула крыльями и проскрежетала:
— Стой!
Над ними уже кружила стая мерзких летучек.
— Скажи, скажи ему! — донесся с неба скрипучий голос, выделившись из общего гвалта.
— Скажи, скажи ему! — тут же передразнил еще один.
— Стоять! — снова завопила сидящая перед Томом, хотя он уже остановился.
Том сунул руку в карман, сжал свой последний плод так, что сок выступил между пальцами. Обернулся в сторону Рашели и Йохана.
— Используйте фрукты! — прошептал он. — И по моей команде — вперед!
— Ну ты, не смей отворачиваться… — больше шатайка ничего произнести не успела. Том запустил раздавленный плод ей в физиономию. Голова зверя вспыхнула, завоняло серой и паленым мясом.
— Бежим! — крикнул Том и рванулся вперед. Все трое пронеслись мимо сраженной шатайки.
— У них живая зелень! — заскрипел кто-то сверху. — Они живые! Бей их!
Они неслись через поле. Не менее двадцати шатаек пустились за ними в погоню, свалились на них сверху.
— Плод, Рашель!
Она развернулась и метнула в шатаек свой плод. Шатайки рассеялись, как мухи, однако снова сгруппировались и бросились за бегущими. Йохан сжал их последний плод. Жалко было с ним расставаться.
— Погоди, Йохан, не бросай! — Они добежали до последних деревьев, разграничивающих черный лес и белые пески пустыни. — Дай мне!
Йохан бежал изо всех сил.
— Брось! Роняй!
Йохан разжал пальцы. Том подхватил плод и развернулся. Не меньше сотни шатаек неслись на него. Увидев у него в руке плод, шатайки отвернули вверх, нацелились на Йохана.
— Назад! — закричал Том, рванулся к нему и запустил плод в физиономию первой шатайки. Издав вопль, она свалилась, остальные повернули назад.
И вот все трое уже бегут по белому песку.
— Вместе бежим, вместе… Не отставать! — подбадривает Том.
Они пробежали еще сотню ярдов, прежде чем Том скомандовал:
— Стоп!
Остановились, тяжело дыша, едва держась на ногах.
Шатайки кружили над последними деревьями, возбужденно вопя. Над пустыней они не летали.
Йохан подпрыгнул и издал торжествующий вопль. Том погрозил шатайкам кулаком, выкрикнул:
— Ха!
— Ха! — отозвалась Рашель, швырнув в сторону леса горсть песка.
Том присоединился к ее уверенному победному смеху.
Рашель приосанилась, на лице ее заиграла улыбка искусительницы.
— Что ж, — она провела пальцем по щеке Тома. — Ты все еще мой бесстрашный боец, несмотря ни на что.
— А ты сомневалась?
Она колебалась. Том заметил, что кожа ее снова сохнет.
— Немножко. — Она потянулась и поцеловала его в лоб. — На минуточку.
Рашель отвернулась, оставив у него в голове две мысли.
Первая: что она, конечно, соблазнительница, чаровница и баловница.
Вторая: что ее дыхание отдает серой.
— Рашель…
— Да, мой дорогой воитель!
Он откусил солидный шмат от последнего фрукта и швырнул ей.
— Поешь. И оставь Йохану.
Она поймала плод одной рукой, впилась в него зубами.
— Куда теперь?
Он молча указал вперед.
В полдень, когда солнце всползло в зенит, иссякли последние запасы воодушевления. Шли они по солнцу, на восток, углубляясь в пустыню. С каждым шагом песок казался горячее, воздух суше, а спуск солнца к западу все медленнее. Равнина скоро перешла в невысокие барханы, по которым весьма приятно прогуляться, если у тебя хорошая обувь и достаточно воды. Однако пологие песчаные холмы вскоре превратились в громадные непреодолимые горы, бегущие навстречу, с востока на запад, и они с великим трудом карабкались вверх, и с не меньшими трудностями, спотыкаясь и падая, скатывались вниз. А воды ни капли! Даже отравленной.
Ближе к вечеру силы начали оставлять Тома. Он не ел с тех пор, как они ушли от озера, причем пищи ему досталось гораздо меньше, чем его попутчикам, и он полагал, что именно это стало причиной его слабости.
— Мы ходим кругами! — заявила Рашель, остановившись на вершине очередного бархана.
Том продолжал шагать.
— Не останавливайся.
— Да не пойду я дальше! Чушь какая! Мы никуда не придем!
— Я назад хочу, — заныл Йохан.
— Куда? К шатайкам? Идем, идем!
— Ты нас на смерть ведешь! — крикнул Йохан.
— Идем! — гневно заорал Томас. Рашель и Йохан удивленно уставились на него. — Нельзя останавливаться. Микал велел идти на восток. — Том указал на солнце. — Не на запад, не на север и не на юг. На восток!
— Тогда надо хотя бы отдохнуть, — капризно протянула Рашель.
— Некогда нам отдыхать.
Он начал спуск, зная, что у них не остается выбора, кроме как следовать за ним. И они поползли следом — правда, очень медленно. Ему пришлось замедлить ход, чтобы не оторваться от них.