Тьма
Шрифт:
— Никого, — проворчал Мута.
У него те же сомнения.
— Спрячься за этим сараем, — указал Том на небольшую развалюху в тридцати футах от входа в главное здание. — Прикроешь меня стволом. Стреляешь хорошо?
Мута обиженно поцокал языком.
— Ты дерешься хорошо, я стрелять лучше. В армии я много разных оружий стрелять. Лучше меня никто стрелять!
— Верю, верю. Если из двери кто выскочит, попадешь?
Дверь ярдах в ста.
— Не-ет, далеко.
Это признание спутника
— О'кей, прикрой меня. Как скроюсь в двери, беги за мной и ныряй внутрь.
Он глянул на мачете. Его специализация — драка руками и ногами, но что проку в рукопашной в таком месте? Конечно, он владел кое-какими приемами, но главный его прием — заснуть и проснуться здоровым. Крутой фокус, кто бы спорил, но противника в схватке им с ног не сшибешь.
— Готов?
Мута вытащил магазин, проверил, привычным движением вставил обратно.
— Готов!
М-да, конечно, на рейд рейнджеров не слишком смахивает.
— Вперед!
Он перепрыгнул через берму, побежал, пригибаясь, выставив вперед мачете. Мута бежал сзади.
На полпути Тома снова стали донимать сомнения. Если внутри человек, с которым он дрался в отеле, то последует пальба. И из чего он, спрашивается, будет стрелять? Из мачете? Да и рукопашной ничего не добьешься, ибо этот тип сильнее и куда лучше подготовлен.
Том задержался у стены, слева от двери. Мута у сарая, пистолет наготове.
Схватился за ручку двери — не заперто. Приоткрыл, сунул нос внутрь, убрался обратно. Темно и пусто. Он махнул своему спутнику, и тот понесся по открытой местности. Том вошел в здание.
— Вошли, — сообщил Карлос, глядя на монитор.
— Добро пожаловать, — желчно отозвался Свенсон. — Когда уйдете, пошлите ее папаше приказ доставить требуемое в течение часа. Как следствие нарушения им поставленных нами условий. С новыми инструкциями по сбросу. Используйте аэропорт.
Свенсон направился к двери.
— Доставьте ее в горы. Надеюсь, это последнее осложнение.
Сенсоры засекли этих двоих еще на подходе. Двери специально отперли, чтобы их впустить. Как мышей в мышеловку.
И как только Рейзон вышел на это место? Карлос терялся в догадках. Еще удивительнее, что направили лишь двоих. Эти двое проблемы не представляют, но лаборатория засвечена. Свенсон легко и спокойно уйдет по туннелю даже с больной ногой, а Карлос последует за ним, получив вакцину.
Он встал со стула, неспешно отошел к стене.
— В течение суток доставлю! Разумеется, это последнее осложнение.
Свенсон удалился.
Карлос вздохнул, посмотрел на монитор. Может, все и к лучшему. Горный комплекс в Швейцарии куда лучше оборудован.
Карлос протер глаза. Впервые монитор выхватил лицо первого. Двойник? Близнец? Но не Томас же Хантер! Томас Хантер покойник. Да если бы чудом и выжил, то никак не был бы в состоянии бегать по джунглям. Однако… вот же он!
Карлос бросил взгляд на монитор, прищурился. Очень хорошо, мышка в мышеловке! Убить его, что ли, еще раз? Ладно… Время терпит, можно поразмыслить.
Пусто. Очень темно и абсолютно пусто.
Справа лестница спускается во тьму. Туда! Бегом подбежал, бегом спустился — света из дверной щели только и хватает, чтобы не врезаться во что-нибудь лбом. Внизу стальная дверь. Не заперта. За ней темный коридор, двери по обеим сторонам. В дальнем конце тоже дверь, из-под которой пробивается тонкая полоса света. Сердце колотится. Вытянув вперед мачете, Том двинулся вперед. Вспомнил о напарнике, подался назад, всмотрелся… Никого.
— Мута! — шепотом.
Нет Муты. Отстал? Заблудился? Перехватили?
Том запаниковал. Кошмарная тьма, кошмарная обстановка, он один против множества кошмаров. А у главного кошмара в руках пистолет, из ствола которого Том уже получал подарочки. И он ждет вверху. Назад ходу нет.
Том побежал к двери в конце коридора. Тихо, почти бесшумно, на резиновых подошвах. Двери с обеих сторон, и за каждой может таиться опасность. Быстрее, быстрее… К двери со светом. А вдруг заперта?
Открыто! Он заскочил внутрь, задвинул засов, шумно вздохнул.
— Томас?
Он резко обернулся. Моника примотана к стулу в углу, ее загораживают столы. Белая пещера и много-много бутылок. Рашель хотела, чтобы он спас ее из этой комнаты. Но спасать нужно не Рашель, а Монику.
Лицо ее белее простыни.
— Ты… Ты жив? Но он же… Он ведь стрелял в тебя, я видела…
Том выскочил на середину комнаты, не зная, что делать, о чем думать. Да, вот она, перед ним, и ему хочется плакать, неизвестно почему. Не то от облегчения, не то от приступа какого-то необъяснимого безумия.
Он рванулся к Монике.
— Ты здесь!
Бросился отрывать клейкую ленту от стула, освобождать ее руки, ноги, тело. Всхлипнул, шмыгнул носом.
— Рашель сказала, что ты здесь, в белой пещере с бутылками, и ты здесь! В белой пещере… Невероятно…
Он помог Монике подняться, обнял ее, прижал к себе. Обоих била дрожь.
— Слава Богу, ты жива!
Какая-то она заторможенная… Впрочем, это неудивительно — столько пережила. Небось, и в дуло пистолетное заглянуть пришлось.