Точка преломления
Шрифт:
— Пошли, — сказал Чейз, беря меня за руку. — Мы близко. Я слышу плеск воды.
За оставленными у ручья припасами можно было вернуться позже.
Я навострила уши, однако не смогла услышать то, что привлекло его внимание. Но все равно я побежала вслед за ним по направлению к побережью, двигаясь все быстрее и быстрее.
Сначала нам в нос ударил запах. Едкого древесного дыма, масла и пыли. И еще чего-то металлического, что перебивало в воздухе соль. А потом я услышала это — звуки океана. Плеск волн. Но все внутри меня сжалось, и возбуждение
Деревья расступились. Трава здесь была высокой, почти мне до плеч. Мы пробрались через нее и поднялись на песчаную дюну.
Сердце едва не выскочило из моей груди.
— Нет, — слабо произнес Чейз.
Перед нами лежали руины города. Дома, сожженные до основания; некоторые все еще дымились. Они были черными и обугленными, как ночь. Повсюду валялись обломки кирпичей и бетона, как в Чикаго. Улицы города были перегорожены горами свежих развалин, еще не тронутых мхом и сорняками. Недалеко от нас на земле лежал капот машины, покоробленный и погнутый взрывом, отброшенный от перевернутого автомобиля на тридцать футов. Позади всего этого плескался серебристый океан, неизменный и глубокий. Он не мог рассказать об ужасах, которые здесь произошли.
Мои колени подогнулись, и я завалилась вперед, поддавшись весу рухнувшей надежды.
Убежище было уничтожено.
Глава 21
Пепел приставал к обуви и штанинам. К рукам и волосам, к потной шее. К пустоте в моей груди, откуда вырезали радость и надежду.
"Пятьдесят теплых тел в радиусе пятидесяти ярдов", — говорил Спруэлл. В убежище было больше пятидесяти человек, которые собрались для взаимной помощи и защиты. Их уничтожили теплочувствительными ракетами. РДД. Это было единственным объяснением. Пешим солдатам понадобился бы путь отхода, да и по одним масштабам разрушений было ясно, что работали бомбы.
Когда мы наконец собрались с силами и вернулись к остальным, я рассказала об увиденном Джеку и Траку, и к разговору подключили Шона и Такера, которые желали своими глазами осмотреть руины. Они подтвердили то, что мы узнали в реабилитационном центре. Те, кто все еще мог соображать, сразу же начали в группе перекличку. В окружающем хаосе и атмосфере бушующего страха это было непросто, но некоторое время спустя мы приспособились.
Нас было сорок семь человек, включая Ребекку, нескольких помощников из Ноксвилла и Табмена. Не пятьдесят, но почти.
Чейз предложил разделиться и осмотреть развалины. Ребекку и тех, кто был ранен в туннелях, Шон, врач и еще трое солдат отвели обратно под деревья. Здесь находилась заброшенная научная станция — мрачная, полная москитов лачуга с лужицей застоявшейся воды, но у нее была крыша, и на бетонном полу смогли улечься десять человек.
Трак и Табмен, наши водители, составили другую команду.
— Кто-то должен предупредить остальные ветви, — сказал Трак. — И быстро, чтобы сюда никого не отправляли.
Я предположила, что так поступило бы Три, но если оно все еще существовало, то не стало бы оставлять для местных перевозчиков указания.
— Я поеду.
Я резко обернулась и увидела Такера Морриса. Его опущенное лицо было лишено всяких эмоций.
— Я не знаю всех ваших баз, но мне известно, где может поджидать ФБР. Я проведу нас мимо их радаров.
Мне пришлось напомнить себе, что он доказал свою приверженность нашему делу.
Чейз ничего не сказал, но уголок его глаза дернулся. Он не упоминал об этом, но я знала, что он хочет остаться и попытаться разыскать следы дяди.
Если он остается, то я тоже.
Команда Трака уехала не медля, пообещав вернуться сразу же, как только найдут безопасное место, где мы могли бы укрыться. Мы с Такером не прощались, и, пока я смотрела вслед его удаляющейся через высокую траву спине, я подумала, что должна бы испытать облегчение от того, что наконец избавилась от него, но, возможно, во мне больше не было на это сил.
Те же из нас, кто остался, достали свое немногочисленное оружие и стали копаться в дыме, досках и стекле. Мы переворачивали двери, нападавшие камни и куски гипсокартона. И находили тела. Обгоревшие до черноты. Обгоревшие настолько, что, не знай мы наверняка, не смогли бы сказать, что они принадлежали людям.
Это сделал кто-то, кто знал об этом месте. Он указал МН в правильном направлении, отправил в воздух ракеты дальнего действия, и убил наши семьи и наших друзей. Наш шанс зажить спокойно.
На рассвете Джек указал развалины дома, который несколько дней назад служил в качестве клиники. Чейз бросился раскапывать его так яростно, что его руки стали кровоточить, а рубашка пропиталась тем же соленым потом, что скрывал слезы, которые смели пролиться.
"Его дядя мертв, — думала я, наблюдая. — У него осталась только я". И хоть я хорошо знала это чувство, мое сердце разрывалось за него.
Спотыкаясь, я отошла, обходя разбросанные безделушки из старого магазина сувениров. Я прислушивалась к звукам сверху, как в те далекие дни, когда мы наблюдали за самолетами. Я подумала о Саре, беременной и напуганной в тот момент, когда ее жизнь оборвалась. О Ребекке, которая едва ковыляла по асфальту, не то что по неровной песчаной почве, и вспомнила слова Трака: "Что нам делать с ним после? Здесь мы не в состоянии обеспечивать необходимый уход". Я подумала о Шоне, который никогда больше ее не оставит.
В тайне я радовалась, что моя мама так и не добралась до этого обреченного места.
На земле, подобно напоминаниям о более счастливых временах, лежали разбитые сувенирные шары. Я подняла несколько потрепанных пляжных полотенец, которые пережили взрывы, но для моей поврежденной руки они оказались слишком тяжелыми.
Мои глаза остановились на человеке, сидевшем в отдалении на капоте машины, которую вытащило на середину улицы. Его руки и волосы были в черных полосах, а за спиной вытянулась тонкая тень.