Точка входа
Шрифт:
– В каком смысле?
– В прямом. С игрой больше нет связи. Уже месяц. Мы не видим, что там происходит. Не можем никак влиять. Ее самостоятельность стала излишне самостоятельной.
– Так вытащите кого-нибудь из этих, – Алекс ткнул пальцем в море саркофагов. – Они расскажут.
Старик замялся, прежде чем ответить. Потом наконец сказал:
– Они в коме. Все.
Наступило неловкое молчание, в процессе которого Алекс пытался осмыслить услышанное и примерить его на себя.
– По анализу мозговой активности, – продолжил Сагамор, – мы видим,
– Подождите, – прервал Алекс. – Я правильно понял. Вы хотите засунуть меня в ванну, заполненную синими соплями, зная, что эти сопли уже отправили в кому десять тысяч человек?
– Об этом можете не беспокоиться, – отмахнулся миллиардер. – Мы усовершенствовали саркофаг. Там повышенная защита. Вы в любой момент сможете вернуться. А главное – это ваша способность подстраиваться под часто изменяемые правила и спокойно переходить из одного мира в другой. Ни у одного из этих людей такой способности нет. Каждый из них тестирует свой кусочек. Вы можете пройти их все. Ну… Насколько хватит времени конечно. Все миры в игре вам будут не нужны. Их слишком много.
– И сколько же миров мне понадобиться пройти?
– По нашим подсчетам всего пять. Причем они довольно близки друг другу по характеристикам. И с примерно одинаковым сеттингом. Мы постараемся внедрить вас в ближайшую к ядру точку входа. Доберетесь до ядра, перезагрузите его данные. Вот, собственно, и все, что от вас требуется.
– А не проще ли перезагрузить сервер? Кнопочку нажать?
– Не в этом случае. Чтобы перезагрузить отсюда, мне придется обесточить не только весь комплекс, но и половину города в придачу. И даже тогда не будет гарантии, что ядро действительно вернулось к первоначальным настройкам. Оно может успеть перекинуть себя куда угодно.
– Вы создали непонятного монстра, и теперь просите человека с улицы загнать его в стойло?
– Человек с улицы получит за это неплохие деньги.
– Ума не приложу, каких денег хватит мне, чтобы забыть о синих соплях и коме.
Сагамор нахмурился.
– Набиваете себе цену?
– Нет. Скорее чувствую, что вы мне что-то не договариваете.
Балкон вздрогнул и пополз вниз, к саркофагам.
– Такое впечатление, – сказал Алекс. – что вы всех своих сотрудников в эти ванны засовали.
– Сейчас ночь, – сварливо ответил старик. – А в этой части здания и днем мало кто появляется. Все автоматизировано. За состоянием людей следят лучшие медицинские программы. Можете сами посмотреть, никакой опасности.
– Я не специалист, – Алекс пожал плечами.
Бирюзовые шеренги с заключенными в них телами приближались. Все это напоминало кадры какого-то древнего давно забытого фильма.
– Эти люди, – медленно сказал Алекс, – в полной власти созданного вами искина. Если он настолько силен, что сумел уничтожить протоколы внешнего наблюдения, то откуда вы взяли, что он позволит мне добраться до ядра? Это же его мир. Он меня прихлопнет, как назойливую муху.
– Мы это продумали, – удовлетворенно заявил Сагамор. – У вас будет, чем защищаться.
Балкон опустился, втянув парапет в напольные пазухи.
Алекс шагнул к ближайшим саркофагам.
Сквозь бирюзовую толщу геля человеческие тела казались едва различимыми пятнами. На закругленном торце каждого саркофага виднелись полупрозрачные графики, медленно ползущие кривые, меняющиеся цифры. Контроль внутренних органов, состава крови, мозговой активности.
– Если состояние изменяется, – сообщил старик, – контроллер вводит нужные лекарственные препараты. И все приходит в норму.
Внезапно один из саркофагов засветился красным.
– Что это?
Сагамор нахмурился.
– Видимо, у кого-то как раз возникли проблемы со здоровьем. Пойдемте отсюда. Медицинские процедуры довольно неприглядны.
– Я хочу посмотреть.
Плоский старик развел руками и переместился на соседний экран.
Гель в красном саркофаге бурлил, вязкой жижей расплываясь по стенкам. Тень внутри дрожала, будто в припадке. Данные на графиках стремительно менялись.
– Что с ним происходит? – спросил Алекс.
– Неизвестно. Игровой процесс вполне может влиять на самочувствие. Сами наверняка знаете. Сейчас аппаратура введет нужные препараты и…
Ладонь дрожащего в саркофаге человека резко ударила в прозрачную стену. Искаженное гримасой лицо всплыло из темного геля. Глаза были открыты. Но уже ничего не видели. Раздался долгий писк медицинского монитора. Данные упали до нуля. Одна из кривых вытянулась в прямую линию.
– Черт, как некстати-то… – пробормотал Сагамор.
– Внимание, – раздался тихий бесчувственный голос. – Попытка выхода номер двадцать пять. Попытка выхода номер двадцать пять. Сектор два. Вызов клининговой службы.
– Он мертв, – сказал Алекс.
Вспыхнули светильники. Откуда-то выскочили, понеслись между побледневшими шеренгами темные фигуры. Только сейчас Алекс заметил, что некоторые саркофаги стоят темными обесточенными глыбами.
– Ваша игра убивает, господин Сагамор. Не так ли? Что значит номер двадцать пять? Вы потеряли уже двадцать пять человек?
– Неподготовленный выход из игры может быть опасным. Но у вас другая ситуация. Можете не…
– Боюсь, что мы не договоримся. Вряд ли мне нужна такая работа. Я знаете ли, человек довольно трусливый.
Алекс пошел к балкону.
– Действуйте, – резко бросил Сагамор, повернув голову куда-то в сторону.
К Алексу подскочили черные тени, заломили руки, повалили на пол.
– Извините, господин Рамин. Но вы не оставляете мне выбора. Ваше «хочу» или «не хочу» не имеет ровным счетом никакого значения. Желаю удачи. Надеюсь, что вы решите нашу проблему. Это в ваших интересах.
Сагамор исчез.
Что-то холодное коснулось Алекса за ухом, кольнуло. Он хотел было встать, свалить наседавших сверху, но сознание расплылось и смешало красное с бирюзовым в одну серую массу.