Точка Возврата
Шрифт:
Но вот Акер замер перед одним из столов, и вся его «свита» остановилась.
— Посмотрите, — кивнул он Мартину Ретто на лежащее на столе тело крупного, атлетически сложенного мужчины.
Учёный наклонился над трупом. Сглотнул. Это был Римлянин. Казалось, он просто спит: разложение его ничуть не тронуло.
— М-да… Любопытно, — сбивчиво проговорил Ретто. — И что же? Чего ты хочешь от меня?
— Вы ведь знаете, кто это. Точнее, что это, — негромко произнёс Акер, глядя ему прямо в глаза своим нечеловеческим взглядом. — И что
— У тебя неплохо налажена сеть ищеек, — скривился Ретто. — Что ж, раз отнекиваться бесполезно, скажу. Да, я знаю эту химеру. И какое-то время путешествовал со второй частью… гм… комплекта. Но могу тебя уверить: я понятия не имею, как они были созданы. Тебе надо было похищать не меня, а того, кто синтезировал их генетическую формулу.
Акер приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но Ретто перебил:
— А на изучение могут уйти годы. Сам понимаешь. Несмотря на то, что вас создают по определённой схеме и правилам, некоторые особи всё же настолько индивидуальны, что не поддаются никакой классификации. Логики в вашей анатомии, как правило, мало. И это делает изучение и систематизацию данных долгим, очень долгим процессом.
— Но ты можешь клонировать его! — произнёс Акер после паузы, за которую обдумал сказанное учёным и успел согласиться с ним.
— Клонировать — да. Но не факт, что получится точно такой же. Кроме того, я не знаю, будет ли он полезен тебе сам по себе, без «второй половины».
— А разве вы не знаете, куда делась эта «вторая половина»? — усмехнулся Акер.
Ретто понял, что ни единому его слову не поверят, но всё же сказал:
— Да, я не знаю. Так получилось, что мы разделились.
— А если очень хорошо подумать? — голос Акера стал угрожающим.
— Послушай, я тебе не телепат! Конечно, может быть, мальчишка-киборг, Ра как-то поддерживает с ним связь, но уж точно не я! — раздражённо воскликнул учёный. Кажется, волнение весьма убедительно удалось замаскировать под негодование.
Химеры-охранники мгновенно оскалились. Напряглись мускулы под смуглой кожей, послышалось тихое шипение. Одно слово Акера — и они разорвут в клочья любого. Ретто даже отступил, а Эдвард, наоборот, шагнул вперёд, намереваясь защитить Хозяина.
Взгляд Акера метнулся к нему.
— Хм… Вы говорите, в плен нужно было брать создателя, господин Магистр? И всё же у меня в плену создатель. Пусть не боевых химер, но тоже… весьма любопытного существа.
Мартин Ретто сглотнул, смутно почувствовав неладное.
— Эдди? Да что тебе в нём? Он не солдат! Он дерётся-то, если только мне грозит опасность.
— Драться можно научить, — Акер приблизился к Донору и медленно обошёл его кругом.
Рослый мужчина, на голову выше Акера, крупный и широкоплечий. С такими габаритами разве что боевые киборги попадаются, да и то не каждый. Парню можно дать лет двадцать пять — стандартный внешний возраст химеры, однако лицо с правильными мягкими чертами казалось почти детским, что совсем химерам не свойственно. Почему-то Акера передёрнуло. Тело бойца-гладиатора и лицо ребёнка. Жутковато.
— Он Донор, понимаешь? — сказал Ретто. — Он не станет солдатом, для этого надо менять клеточную программу, менять его анатомию. Он не приспособлен для войны!
Акер, казалось, не услышал ни одного его слова, и учёный начал говорить, надеясь, что на него всё же обратят внимание:
— Да, он сильнее людей, киборгов и химер приблизительно втрое, но он не воин! В генетическую структуру опытного образца под кодовым наименованием «Эдвард» внедрена способность к сверхбыстрой регенерации, причём, как своего организма, так и чужого. Он может излечить даже смертельные раны, если повреждено меньше пятидесяти процентов тела. Я не вижу, зачем он может тебе понадобиться.
Акер склонил голову набок. Тонкие губы кривились.
— Вы недальновидны, господин Ретто. Можно оставить его способность к регенерации и добавить небольшие изменения в геном, например, усилить агрессию, понизить интеллект. Получится идеальный воин. Хоть режь его, хоть ешь его…
— Послушай, Акер, — Ретто заговорил быстро и нервно, выдав волнение, — Эдди всё равно будет чувствовать боль. Нельзя будет разрезать его на куски и ждать, что он встанет и продолжит сражаться как ни в чём не бывало!
— Боль можно убрать…
— Да нет же… — Ретто понял, что спорить больше не хочет, и заявил:
— Короче, я просто не буду создавать второго Эдварда! Ни для тебя, ни для кого-то ещё. Для каких бы то ни было целей.
Акер посмотрел в глаза учёному лукаво и холодно. Потом прошипел:
— Интересно, что это? Забота о благе мира или банальная ревность?
Ретто почувствовал, как вспыхнули уши, словно у мальчишки, застигнутого с сигаретой.
Острые ногти химеры коснулись подбородка учёного:
— Говорите, сверхбыстрая регенерация? Продемонстрируйте мне это, господин Магистр.
— В каком смысле? — Ретто почувствовал, будто его сердце ухнуло в ледяное болото.
— Я хочу посмотреть, насколько вы правдивы в своих хвастливых утверждениях. Разумеется, я наслышан о ваших талантах, но хотелось бы убедиться.
От холодной вежливости хозяина химеры-охранники словно поджали несуществующие, но заложенные в хромосомной памяти хвосты.
Под языком Мартина Ретто густел липкий ком.
О да, этот проклятый Акер безошибочно определил, в каких отношениях состоят Магистр и его творение. Он хочет сделать больно вовсе не Эдди, а строптивому учёному, который не соглашается играть по его правилам.
— Ты что, предлагаешь мне порезать Эдди, чтобы показать, как он регенерирует?
— Именно, — любезно осклабился Акер, показав острые зубы.
— Никогда! — Ретто рванулся вперёд по первому порыву души, но охранники схватили его за руки, и учёный повис в их «объятиях», будто туша на крюке мясника.