Тогайский дракон
Шрифт:
Бринн не отрываясь смотрела на Астамира.
— Почему ты хочешь, чтобы мои силы окрепли? Желаешь удачи моей миссии?
— Не знаю, — признался ее друг.
— Нет, скажи почему? — настаивала тогайранка. — Почему ты, рискуя жизнью, спас меня во время сражения под Дарианом? Почему увез меня так далеко на юг? Ты поступил бы точно так же, будь на моем месте кто-то другой? Ты привел бы сюда другого — например, самого Ашвараву — и раскрыл бы ему секреты вашего ордена?
— Нет, — без раздумий ответил мистик.
— Тогда почему?
Девушка,
— Потому что я в значительной степени вижу в тебе себя самого, — ответил он, помолчав, и снова посмотрел на Бринн. Ее прелестное, бесконечно удивленное лицо находилось всего в дюйме от его собственного. — Ты в состоянии понять Джеста Ту, я знаю, чувствую это. И уверен, мы оба выиграем от… — Впервые за все время их знакомства мистик, казалось, не находил слов.
Тогайранка приложила палец к его губам.
— Я тоже поняла это сразу же, с нашей первой встречи в лагере Ашвараву.
Она убрала палец, но Астамир молчал. Они просто сидели рядом, неотрывно глядя друг на друга.
В этот момент мистику хотелось одного: поцеловать эту девушку. Но он сдержался, напомнив себе, что вдвое старше ее.
В этот момент Бринн хотелось одного: поцеловать этого человека. Но ей не хватило смелости проявить инициативу. Хотя, по правде говоря, она думала, что их физическая близость стала бы всего лишь дальнейшим развитием того, что оба ощущали все эти месяцы. А что касается возраста Астамира… Они так гармонично совпадали и душой, и разумом, что этот вопрос тогайранку нисколько не волновал.
Итак, Астамир сдержал себя, а Бринн не сделала первого шага, потому что… не знала, как его сделать.
Они оставались в поле вместе с Крепышом почти до вечера, а потом начали подниматься по длинной лестнице к Обители Облаков.
ГЛАВА 21
ВОЗРОЖДЕНИЕ ОТКЛАДЫВАЕТСЯ
Эаким Дуан был в высшей степени удивлен, узнав, что Калиит Тимиг, глава ордена воинов чежу-лей, прибыл в Хасинту для встречи с ним. Да, чежу-лей были преданы жрецам-ятолам, служили их телохранителями, первыми без каких-либо колебаний бросались на копье, нацеленное в ятола. Однако Калиит, звавшийся в миру Тог Тимигом, редко покидал родную деревню, расположенную в нескольких сотнях миль к югу от Хасинты. Его появление свидетельствовало о том, что случилось нечто непредвиденное.
Дверь приемной распахнулась, и в помещение вошли Мерван Ма и старый согбенный человек. У Калиита за плечами торчал горб, и хотя туловище оставалось таким же сильным, как в прежние годы, руки и ноги старика истончились и напоминали сухие ветви. Однако глаза его по-молодому блестели. Едва перешагнув порог, Тимиг не отрывал от Дуана взгляда, в котором ощущались и уважение, и большая внутренняя сила.
— Приветствую тебя, Калиит Тимиг, — тепло произнес Чезру. — В последнее время я опасался,
Старик опустился в кресло с трудом, однако не теряя при этом достоинства.
— Уже недолго ждать, — сухо отозвался он. — Перед каждой бурей у меня ломит все кости, даже когда на небе еще ни облачка.
Эаким Дуан кивнул и улыбнулся. Он понятия не имел об истинном возрасте посетителя, но этот человек был очень стар: Чезру Дуан был еще ребенком, когда в то время уже немолодой Тог Тимиг стал главой ордена Калиитом.
— Должен признать, эти слова делают твое решение посетить меня еще более таинственным, — сказал Дуан, заметив, что взгляд Калиита Тимига устремился в пространство.
Старик медленно повернул голову и посмотрел на Чезру.
— Чежу-лей сделают то, что должны, — заявил он. — Впервые за триста лет наши воины будут призваны со всех уголков Бехрена.
Эаким Дуан недоуменно взглянул на Тимига. О чем он говорит? Мятеж тогайру окончательно сломлен у ворот Дариана, и за последние месяцы никаких признаков появления еще каких-либо смутьянов обнаружено не было. Ситуация настолько успокоилась, что ятол Гриаш отослал оба двадцатирядных каре обратно в Хасинту. Даже вездесущие пираты притихли, понимая, что теперь военная мощь Бехрена может быть направлена против них.
— Будут призваны для чего? — осведомился Чезру, пытаясь скрыть недоумение.
— Они пойдут на юг, — ответил Калиит Тимиг.
— В джунгли, что ли?
— Нет, в Огненные горы, где обосновались Джеста Ту.
— Джеста Ту? — К удивлению Дуана начал примешиваться нарастающий гнев.
С какой стати глава ордена чежу-леев хочет пробудить спящего тигра Джеста Ту? Эти малахольные мистики сидят у себя в горах, отгородившись от внешнего мира; его, Эакима Дуана, это вполне устраивает.
— Чежу-лей Дахмед Блай не вернулся из Дариана, — сказал Тимиг.
— Да, он не вернулся. Погиб наряду с немногими другими. Признаюсь, я огорчился и был слегка удивлен, узнав, что сей достойный воин был убит в Дариане. Мне и в голову не шло, что эти жалкие бунтовщики ру способны на такое.
— Чежу-лей Дахмед Блай погиб не от рук ру, Глас Бога, — ответил старик. — Его убил Джеста Ту. Наши извечные враги спустились с гор и начали войну.
— Откуда тебе знать?
— Этого Джеста Ту еще раньше видели в степях южного Тогая, — прокаркал Тимиг, впервые за все время разговора гневно возвысив голос; этот бесстрастный, великолепно владеющий собой человек поступал так всего лишь считанное число раз в жизни. — Достаточно взглянуть на рану, — Постаравшись распрямить скрюченные пальцы, он ткнул ими перед собой, снова согнул и вернул в прежнее положение, имитируя удар, которым Астамир убил чежу-лея, — Это подтверждают и свидетели гибели Дахмеда Блая. Его убил Джеста Ту. В этом нет никаких сомнений.