Токийские легенды (Tokyo kitanshu)
Шрифт:
Однако назавтра она приходит в больницу, а камень поджидает ее на столе. Лежит на положенном месте. Черный, тяжелый, в форме почки.
Закончив работу, Дзюмпэй тут же позвонил Кириэ. Подумав, что ей, наверное, будет интересно прочесть готовый рассказ. Ведь в каком-то смысле именно она его вдохновила. Но Дзюмпэй не дозвонился. Автоответчик сообщил ему, что в настоящий момент связаться по, набранному номеру невозможно, и предложил перезвонить, проверив координаты абонента. Дзюмпэй перезванивал несколько раз, однако результат оказался прежним. Номер не отвечал. Вероятно,
Дзюмпэй ждал ее звонка, стараясь не выходить из дома без особой надобности. Но так и не дождался.
Так прошел месяц, за ним миновали другой, третий. Пришла зима, вскоре наступил Новый год. Рассказ опубликовали в февральском номере журнала «Бун-гэйси» [12] . В газетах печатали его рекламу с содержанием номера, и там значилось имя Дзюмпэя и заголовок «Перекати-камень в форме почки». Увидев эту рекламу, Кириэ купит журнал, прочитает рассказ и позвонит, поделится впечатлениями. Дзюмпэй надеялся. Но ее молчание и отсутствие только наслаивались.
12
«Бунгэйси» — ведущий японский еженедельник, основан в 1923 году.
Стоило ей исчезнуть из жизни, Дзюмпэю стало невыносимо тоскливо. Он даже представить раньше себе не мог, что такое возможно. Оставленная Кириэ пустота не давала ему покоя. По нескольку раз на день он думал: как было бы хорошо, окажись она сейчас рядом. С нежностью вспоминал ее улыбку, ее слова, ее прикосновения. Его не утешали ни любимая музыка, ни новые издания нравившихся ему писателей. Все вокруг казалось далеким и чуждым.
Значит, второй женщиной была Кириэ, думал Дзюмпэй.
Повторно судьба свела его с Кириэ вскоре после полудня, в самом начале весны. Даже не так. Не свела. Он услышал ее голос.
Дзюмпэй ехал в такси. Точнее, стоял в пробке. Молодой водитель слушал какую-то программу по FM. И Дзюмпэй услышал ее голос. Сначала уверенности у него не было: вроде похож, но и только. Однако чем дольше слушал, тем сильнее убеждался, что это говорит Кириэ. Плавно, как-то очень расслабленно. С длинными паузами.
— Слушай, добавь громкости, — попросил Дзюмпэй водителя.
— Запросто, — ответил тот.
Передавали интервью из студии. Девушка-ведущая задавала вопросы.
— …значит, вы с детства любили высоту?
— Да, — ответила Кириэ (или женщина с похожим голосом). — Сколько себя помню, мне всегда нравилось забираться куда-нибудь повыше. И чем выше, тем спокойней мне становилось. Постоянно просила родителей сводить меня на какой-нибудь небоскреб. Странный ребенок, правда? (Смеется.)
— И, как результат, вы занялись такой работой?
— Сначала я была кем-то вроде аналитика в компании по ценным бумагам. Но прекрасно понимала, что это не по мне. Года через три уволилась и первым делом занялась мытьем окон. По правде говоря, сначала хотела податься на стройку монтажницей, но там мир крутых
— Выходит, сменили профессию с аналитика по ценным бумагам на мойщицу окон.
— Сказать вам правду, мне это гораздо приятнее. В отличие от акций, если кому и суждено упасть, только мне самой. (Смеется.)
— Мытье окон — это когда в гондоле спускаются с крыши?
— Да. Разумеется, мы пристегиваемся ремнями безопасности. Правда, иногда попадаются такие места, где приходится работать без страховки. Я относилась к этому спокойно. Как бы ни было высоко, мне нисколько не страшно. Потому меня и ценили.
— Скалолазанием не увлекаетесь?
— Горы не в моем вкусе. Предлагали, пробовала, но ничего не вышло. Не увлекли меня горы своей высотой. Меня интересуют только отвесные стены высотных зданий. Почему — сама не знаю.
— Сейчас вы управляете фирмой, которая специализируется на мытье окон высотных зданий в Токио.
— Да, — ответила она. — На скопленные средства шесть лет назад я основала маленькую фирму и начала работать самостоятельно. Разумеется, работаю и сама, но при этом я еще и директор. Никаких приказов сверху, могу сама устанавливать правила. Удобно.
— Когда вздумается, отстегиваете ремень безопасности?
— Легко! — (Смеется.)
— Вам он что, не нравится?
— Да, такое ощущение, будто это не я. Словно напяливаешь на себя лязгающий корсет.- (Смеется.)
— То есть вам просто нравится высота?
— Да, работа на высоте — мое призвание. Иного занятия для себя я даже не представляю. Профессия изначально должна быть актом любви. И никак не браком по расчету.
— А сейчас — музыка. Звучит композиция Джеймса Тейлора «На самой крыше», — объявила ведущая, — после которой мы вернемся к разговору о канатоходцах.
Когда заиграла музыка, Дзюмпэй подался к водителю и спросил:
— Так чем она, собственно, занимается?
— Говорят, натягивает канат между высотными зданиями и переходит от одного к другому, — пояснил водитель. — А в руках держит длинный шест для баланса. Как ее там… трюкачка. Вот у меня боязнь высоты, как ее там… акрофобия. Страшно даже в лифтах со стеклянными стенами. Из любопытства она, что ли? Хотя странная такая. Вроде уже не молодая.
— И это — профессия? — спросил Дзюмпэй, заметив, что голос сорвался, стал каким-то несолидным. Словно чужой, будто раздался из щели в потолке.
— Да, похоже, нашла себе спонсоров и занимается. По ее словам, недавно делала это на этом… каком-то известном кафедральном соборе в Германии, в общем. Говорит, хочет делать это на зданиях повыше — на небоскребах, только власти не дают разрешения. На такой высоте страховочная сетка уже не спасет. Поэтому, говорит, шаг за шагом, накапливая опыт, намерена бросать вызов местам повыше. Правда, хождением по канату не прокормишься, поэтому обычно, говорит, она управляет фирмой по мытью окон. То же хождение по канату, только работать в цирке она не хочет. Говорит, интересуют только высотные здания. Вот странная.