Только человек !
Шрифт:
– Лучше бы он меня убил...
Амос заплакал, беспомощно, по-стариковски, он стоял на коленях, качался и плакал. Потом вдруг начал валиться на бок, Алия подхватила его, как мать подхватывает ребенка. Он жалобно смотрел на нее.
– Алия... пробормотал он.
– Я не мог... рассказать тебе...
– Думаешь, я не догадалась? Давным-давно!
– сердито воскликнула она, обнимая отца. На глаза ее тоже навернулись слезы.
– Думаешь, я не знала обо всем еще до того, как мы улетели с Калестина? Но я понимала, что если слухи об этом проникнут
Она запнулась, посмотрела на Калли.
– Но ты тоже знал!
– воскликнула она.
– Откуда?
– Наверное, подсмотрел портрет в медальоне Доука, - проворчал Вил, не поднимая головы и продолжая накладывать повязку; без куртки и рубашки Доук казался таким слабым и худым!
– Нет, я не подсматривал, - Калли покачал головой.
– Доук похож на тебя, Алия. Этого просто нельзя не заметить. Может, кто-нибудь другой и не заметил бы, но только не я. И у него походка как у Амоса. А как только я предположил это, обнаружилась еще сотня мелких деталей.
Он повернулся к Вилу.
– Знаешь, когда я убедился окончательно? Когда Доук балансировал на скользких направляющих рельсах, и когда он заставил правление принять вас двоих в число участников побега. Амос сделал бы это именно так - точка в точку.
– Ну, сойдет, - сказал Вил, кончив бинтовать.
– Лис, отнеси его на нижний этаж, узнай в справочном, где ближайшая больница...
Но едва Листром нагнулся, чтобы взять Доука, который так и не пришел в сознание, на руки, как возле двери послышался шум, в зал ворвался запыхавшийся курьер.
– Молдоги... адмирал Рун!
– выдохнул он.
– Он уже в лифте... с двумя братьями...
– Быстро!
– приказал Калли Листрому.
– Переодень несколько человек в форму полиции... Доука вынеси через боковую дверь, она ведет в личный кабинет Амоса. Амос, покажи Лису, куда идти. Амос, да возьми же себя в руки наконец - Доука поставят на ноги, можешь не сомневаться! Все остальные - выметайтесь отсюда и как можно скорее! Нет, только не ты, Алия, и Вил, мне нужна будет твоя помощь.
– Какая от меня польза, если нет Доука?
– проворчал Вил.
Листром и Брайт выводили людей из зала через кабинет Амоса.
– Ты должен иметь полную триаду, чтобы вести переговоры с триадой Руна, - сказал Вил.
– И я уверен, Рун уже имеет точное описание нашей внешности. Кто займет кресло Доука?
– Алия, - лаконично ответил Калли.
Он схватил испачканную кровью рубашку Доука, швырнул ее в угол, за кресло, потом вытащил полотенце, которое было повязано вокруг его талии под свитером, сунул его Алии.
– Вот, прикрой голову.
Алия сначала смотрела на него, не понимая, потом быстро взяла полотенце.
– Зачем?
– Вил удивленно переводил взгляд с Калли на девушку.
– Калли ведь сказал!
– нетерпеливо воскликнула Алия.
– Мы с Доуком
Углом полотенца она принялась энергично стирать с лица косметику.
– Вил, передайте мне куртку Доука! Зеркало, жалко, зеркала нет... Вот! Теперь я повяжу полотенце на голову, чтобы не было видно моих волос...
Она сложила полотенце треугольником, одной рукой подняла волосы, другой обвязала полотенце вокруг головы, туго затянув концы.
– Вот!
– сказала она.
– Ну, как я выгляжу?
Она была одного роста с Доуком, и куртка пришлась ей впору. Косынка придавала ей несколько пиратский вид, но она в самом деле была очень похожа на своего брата по отцу.
– Чудесно!
– сказал Калли.
– Теперь занимаем места за столом, быстрее!
Троица едва успела сесть в кресла, когда появились пограничники-штурмовики в кое-как натянутых мундирах Все мирной полиции, с пистолетами на боку и поспешно заняли места по обе стороны входа. Несколько секунд спустя в проеме показались три молдога в своих обычных длинных балахонах. Они направились к столу, за которым с торжественным видом восседали Калли, Вил и Алия.
Балахоны молдогов, почти доходивших до пола, создавали впечатление, что послы не идут, а плывут, скользят над полом. Тот, что шел в середине триады, был выше остальных - он почти не уступал ростом Калли. В нем чувствовалась какая-то жесткость, неуступчивость.
Его обычный рост, внутренняя напряженность - все это Калли заметил еще во время визита адмирала на плавучую тюрьму, когда Калли, вместе с остальными, совершил побег. Теперь, снова увидев адмирала, Калли ощутил возвращение чувства сопереживания, невидимой эмоциональной связи между ними. Узнав Руна, Калли заметил небольшие различия между ним и младшими братьями. Щеки у Руна более впалые, морщинки под глазами резче, и кожа, обтягивавшая череп, казалась почти прозрачной.
Молдоги плавно приближались. Люди молча смотрели на них. Когда триада остановилась у возвышения, Калли поднялся, вместе с ним - Алия и Вил.
Рун встретился взглядом с Калли, и последнему показалось, что глаза молдога странным образом западают, как бы уходят в глубь черепа, подобно глазам капитана на захваченном молдогском курьере, который бросился на Калли.
Рун несколько секунд стоял неподвижно, потом взгляд его опустился на пятна крови Доука, все еще темно блестевшие на паркете. Он пристально смотрел на пятна, потом снова поднял голову, посмотрел в лицо Калли.
Наконец, он заговорил - медленно, тщательно выговаривая слова. Его английский почти не отличался акцентом.
– Мы пришли, чтобы беседовать с крайне почтенным Брайтом. Вместо этого нас встречают лица, осмелившиеся издеваться над нами, изображая персонаж из нашей легенды. Эти лица захватывали наши корабли, угрожали жизни и здоровью наших людей. Где сейчас находится крайне почтенный Брайт?
– Прошу меня извинить...
– начал Калли по-английски, но тут же оборвал себя и перешел на молдогский.